"Семен, контакт. Яна в Канале. На пять секунд можешь отвлечься?"

"Семен в канале. Хоть на шесть. Хм?"

"Рис, помнишь, ты в свое время оставлял информационные закладки для своих последователей - бумага, закатанная в стекло?"

"Было дело. Где-то всплыли?"

"Да. Несколько листов обнаружилось в библиотеке поместья, где я сейчас нахожусь. Ты в них писал что-то, что не стоит знать людям?"

"М-м-м… нет, кажется. Набор знаний уровня средней-старшей школы по нынешним меркам. Физика, химия, астрономия, алгебра, геометрия, немного биологии. Если и забыл про какие-то тайны, два с лишним столетия спустя они уже не актуальны".

"То есть если я научу их читать фонетический алфавит Демиургов, ничего страшного не случится?"

"Да нет, наверное. Насколько я в курсе, помимо меня его никто не использовал. Пусть себе развлекаются. Только обставь покрасивее, пойдет нам лишним плюсиком во взаимоотношениях".

"Поняла. Спасибо. Отбой".

"Отбой".

- Госпожа Тойлала, я передумала, - сказала Яна. - Я научу тебя читать. Все-таки не сейчас. Нам потребуется пара часов, чтобы ты смогла записать все в удобной для тебя манере, а госпожа Тимашара вот-вот появится.

Тарсачка на мгновение замерла, затем осторожно закрыла дверь сейфа.

- Спасибо, госпожа Яна, - произнесла она, не поворачиваясь. - Я никогда не смогу отплатить тебе той же монетой, но я у тебя в долгу.

Браслет у нее на руке издал едва слышный писк.

- Меня вызывают, - немного резче, чем следовало, сказала управляющая. - Вероятно, вертолет приближается. Похоже, госпожа Яна, сегодня тебе не удастся отдохнуть в библиотеке.

- Тогда, наверное, нам следует вернуться на улицу и стащить Каси с лошади, - облегченно улыбнулась Яна, направляясь к выходу из библиотеки. - Если удастся, конечно. Похоже, они с Ликой действительно в одной луже плавают. Придется нам дома конюшню строить, если так дело и дальше пойдет.

- Как ты сказала, госпожа? - переспросила управляющая, отключая свет и с усилием закрывая за собой массивную дверь. - "В одной луже плавают"?

- Да. Ну, у нас так говорят, когда у людей одинаковые интересы или взгляды на жизнь.

- Понятно. У нас бы сказали "жеребята от одной кобылы". В Катонии так часто идут дожди?

- Да, особенно зимой. На севере так даже и снег зимой лежит. Пойдем быстрее, госпожа, а то и в самом деле встретим госпожу Тимашару в неподобающем виде.

Все-таки они не успели. Канса, сидящая в седле, и Палек, держащий лошадь в поводу, оказались на противоположной от Яны стороне плаца, на который, громко урча, опускался восьмиместный гражданский вертолет. Пассажирские дверцы распахнулись сразу, как только колеса машины коснулись земли, и из них, склоняясь под воздушными вихрями, начали выпрыгивать люди в камуфляжных комбинезонах. Тимашару Яна узнала сразу - высокая черноволосая густобровая женщина лет пятидесяти на вид (в действительности, как следовало из досье Семена, пятидесяти одного года), плотно сбитая, но движущаяся легко и непринужденно, со своеобразной грацией. В прошлую встречу в Чумче с непривычки она показалась Яне темнолицей и темнокожей, но сейчас ее кожа казалась гораздо светлее, типичного для тарсаков оливкового оттенка. Ее спутницы, из которых четверо явно казались охранниками, тут же непринужденно распределились так, что и Яна, и Канса с Палеком оказались на расстоянии легкого движения руки от автоматной очереди. В оружии Яна все еще не ориентировалась, хотя энциклопедия по первому же запросу вываливала на нее ворох сведений о чем угодно, но выглядели их автоматики изящно и смертоносно. Особенно с учетом скорости стрельбы в триста выстрелов в минуту и емкости магазина в пятьдесят патронов. Пожалуй, от такого потока пуль в упор она со своими старыми способностями девианта закрыться не сумела бы.

Ну, а что все четверо оказались сильными девиантами, следовало ожидать. В Чумче, похоже, присутствовали трое охранниц из четырех. Жаль, тогда она не умела снимать эн-сигнатуры…

Впрочем, сейчас стволы смотрели в асфальт, и Яна в сопровождении Тойлалы двинулась навстречу новоприбывшим. За вертолетом Палек бросил поводья конюху, снял Кансу с лошади, и они неторопливо пошли к машине.

- Момбацу сама Тимашара ах-Тамилла, Старшая мать Северных колен, - не доходя до остановившейся Тимашары трех шагов, Яна остановилась и низко поклонилась. - Чистой тебе воды! Да не испытаешь ты жажды в своих странствиях. Я - Яна Мураций, а они, - она кивнула в сторону Палека и Яны, - мой брат Палек Мураций и его жена Канса Марацука. Благодарю, что сочла возможным встретиться с нами здесь и сейчас.

- В прошлый раз, в Чумче, госпожа Яна, - прищурилась Тимашара, - ты вела себя куда более непринужденно. Так, как ты сейчас, ко мне обычно обращаются только на очень официальных приемах. Сегодня сойдет и просто "сама Тимашара". Приветствую вас, две великолепные дамы и один блистательный господин. Я вижу, госпожа Канса, что ты понемногу осваиваешь наши пути? Ты очень неплохо держишься в седле для начинающей.

- Когда-то я занималась акробатикой, госпожа Тимашара, - покраснев, прошептала Канса.

- А господин Палек продемонстрировал такое знание теории коневодства, что наши конюхи его теперь уважают не меньше меня, - слегка улыбнулась Тойлала, отвешивая Палеку легкий поклон.

- Еще бы! - согласился тот. - Я же лучший лошадник на планете! С тринадцати лет на ипподромах за кониками навоз убираю. Меня однажды чуть было жокеем на скачках не выпустили, только я по весу не прошел. Всего-то на пятнадцать кило лимит превысил, а как арбитр уперся! Я ему гово…

- Лика! - Яна метнула на него огненный взгляд. - О своих разговорах с арбитром расскажешь, когда о делах закончим. При условии, что сама Тимашара не прикажет тебе слишком длинный язык отрезать. Сама Тимашара, прошу его простить. В нашей стране мужчины, к сожалению, пользуются слишком большой свободой. Ваши обычаи мне куда больше нравятся, только Лика от них почему-то не в восторге. Когда я ему объясняю, что последнее слово в споре всегда за женщиной, он упорно не верит.

- Ага, потому что любая реплика мужчины считается началом нового спора, - пробурчал Палек. - А дальше смотри предыдущий пункт.

- Возможно, нам следует продолжить дискуссию об отношениях мужчин и женщин в более подобающих условиях, - проговорила Тойлала, и Яна проглотила очередную реплику. Не следует переигрывать и изображать из себя совсем уж несмышленых подростков. - Прошу пройти в дом, гостиная ждет вас. Там куда прохладнее, чем на солнцепеке, и напитки с закусками уже приготовлены.

- Замечательная мысль, Тойлала, - согласилась Старшая мать. - Госпожа Яна, госпожа Канса, господин Палек, прошу воспользоваться нашим гостеприимством.

Она вежливо повела рукой в сторону дома и споро зашагала в его сторону. Яна, переглянувшись с Палеком и Кансой, последовала за ней.

В небольшой уютной комнате на первом этаже, выходившей окнами на противоположную от двора сторону дома, в настоящий зеленый садик, Тимашара опустилась в мягкое кресло возле окна, и жестом пригласила гостей садиться. Поймав ее взгляд, Тойлала низко поклонилась и вышла, прикрыв за собой дверь. Две охранницы остались за порогом, но две пристроились в углах комнаты, где замерли словно статуи. Заметив настороженность, с которой Канса посмотрела на них, Старшая Мать слегка улыбнулась.

- Они мои Тени, госпожа Канса, - сообщила она. - Избранные телохранители, которые никогда меня не покидают. Я доверяю им как самой себе, и нет ничего, что могла бы услышать я, но не могли бы они. Усомниться в них означает нанести оскорбление и мне - хотя я уверена, что вы и в мыслях такого не держите.

Она наклонилась вперед и взяла со стола хрустальный запотевший бокал с водой, покрытый изнутри мелкими пузырьками газа.

- Надеюсь, на сей раз Грашград понравился вам больше, чем при первом посещении. По крайней мере, сейчас вам не нужно оглядываться по сторонам, опасаясь слежки, - она слегка отпила из бокала. - Легко ли ваше путешествие?