Кайал Баллантайн становился опасным или ей это только показалось?

Едва утренний свет проник в комнату, как Корина проснулась, но еще долго лежала, слушая бесконечное щебетанье птиц. Никогда в жизни ей не приходилось слышать такого разнообразия птичьих голосов. Теперь девушка поняла, почему так славится Окраина своими изумительными птицами. Наконец она встала и распахнула окно.

Среди цветущих пионов мелькали суетливые ласточки, стряхивая на землю бесчисленные розово — лиловые лепестки. Их неутомимый щебет доставлял ей несказанное удовольствие и наполнял душу тихим счастьем.

От излучины реки донесся пронзительный голос какойто птицы «пан-пан-пан-лел-ле», ему откликнулась другая птичка, потом пересмешник. Корина слушала их перекличку и наслаждалась этим утром, чувствуя, как ее наполняет умиротворение. Она радовалась, что утро для нее больше не было началом мучений. Первозданный покой очертил ее магическим кругом, и великая боль отступила. Она не сомневалась, что отец был бы рад за нее. Казалось, тяжкий груз свалился с ее плеч, и она встречала наступающий день с радостным ожиданием, как маленькая девочка.

Ли в маленькой столовой готовила тосты.

— Привет, Смоляной шарик! Я тебя жду. Корина улыбнулась.

— Меня никогда раньше не называли Смоляным шариком.

Ли отвернулась, чтобы положить на тарелки омлет.

— А теперь будут! У всех красивых девушек должны быть смешные прозвища. Это не дает им зазнаваться. — Ли явно развлекалась.

— А как ты называешь свою двоюродную сестру? — лукаво поинтересовалась Корина, поглядывая на нее поверх стакана апельсинового сока.

Ли расхохоталась.

— Какая ты все-таки вредная девчонка!

— Неужели ты мне не скажешь? — настаивала Корина.

— Дело не в этом, — смущенно пробормотала Ли. — Я просто не хочу, чтобы у тебя заранее создалось предубеждение против нее. Вообще-то, — добавила она, противореча сама себе, — я могла бы назвать ее настоящей маленькой леди, ласковым и милым ребенком, золотой нежной феей с железной волей и таким же характером.

— Господи ты Боже мой! — Корина подняла на нее глаза. — Что за странная фантазия?

— Ты просто ее не знаешь. — Ли села за стол и начала завтракать. В голосе ее звучали шутливые нотки. — Полагаю, что тебе надо заранее знать, с кем ты столкнешься. Джилл, скажем так, теперь не вполне соответствует розовому маминому представлению о ней, как о крестнице, которую мама любит с тех пор, как та была маленьким прелестным ребенком. Между той девочкой и сегодняшней Джилл огромная пропасть. — Ли говорила сухо и довольно резко. — Ты ей не понравишься, Рина.

— Но почему? У меня очень мирный характер, я доброжелательна и всегда готова уступить… — улыбнулась Корина.

— Не обольщайся, дорогая, а лучше поверь мне на слово. Я знаю Джилл как облупленную, она далеко не простушка. Но, может, к счастью, она приедет ненадолго. Полагаю, что мама уже рассказала тебе, какой у нее ужасный муж? По словам Джилл, так просто чудовище. Возможно, конечно, так и есть. Но на свадьбе он выглядел великолепно и произвел прекрасное впечатление. Он тогда был безумно влюблен в нее.

— Никто точно не может знать, что происходит в семье, — заметила Корина. — Это ведь все такое личное, скрытое от чужих глаз. Не исключено, что он действительно устроил ей ужасную жизнь. Может быть, твоя двоюродная сестра изменилась с тех пор, как ты ее видела в последний раз, повзрослела. Знаешь, это бывает.

Ли любовно посмотрела на Корину.

— Ты трезво смотришь на вещи, милая. И мне хочется верить, что ты права. Но Джилл обладает поразительной способностью обращать любую ситуацию себе на пользу. — Она лукаво глянула на Корину. — Короче, подружка, у нас с тобой будет время в этом разобраться.

Корина замолчала и налила себе в чашечку кофе.

— Почему бы тебе не послать Джилл доброе, хорошее письмо?

Ли искренне засмеялась.

— Корина верна себе: всегда предложит что-нибудь миротворческое в любой ситуации. Ты мне не поверила, да? — Она положила локти на стол. — Знаешь, что я тебе скажу? Только чтобы доставить тебе удовольствие, я пошлю ей самое доброе, самое ласковое и милое письмо, какое ты когда-нибудь читала.

Корина подняла бровь, продолжая мазать маслом гренки.

— Я поверю, когда увижу сама, — беспечно ответила она.

Ли огорченно посмотрела на нее.

— Ты что думаешь, я тебя обманываю? Я сегодня же напишу письмо, пока не передумала. А теперь прошу тебя, давай поговорим о чем-то более приятном.

Девушки стали вспоминать школьные годы, и завтрак продолжался среди шуток и взрывов смеха.

После полудня Корина отправилась с Каналом на прогулку. Ей казалось, что все это происходит во сне. Было очень душно, воздух был неподвижен, даже птицы замолчали. Они ехали рядом. Он легко сидел в седле, и на загорелом лице его ясно было видно, как он доволен.

— О чем думаете? — прервала молчание Корина, чувствуя непривычное ощущение согласия, возникшего между ними.

— Я просто наслаждаюсь вашим обществом и нашим перемирием, мисс Брент.

— Вы считаете, что мы заключили договор о мире? — серьезно спросила она с милой улыбкой.

— Теперь мне кажется, что да. Правда, я до конца не уверен. Как я уже говорил, в вас, Корина, есть какая-то загадка.

— Женщина должна быть загадкой. Прочитанная книга — это всегда скучно.

— Вы так думаете? — Он с любопытством посмотрел на нее.

— А вы что, думаете иначе? Кайал решил сменить тему.

— Вам нравится здешняя природа? — Он показал на склоны, заросшие цветами. — Сейчас мы едем к холмам, на границу пустыни. Вообще-то это не настоящая пустыня. После дождя эта местность покрывается необъятным морем великолепных цветов и тянется более чем на сорок миль. Вон с тех холмов открывается изумительный вид. На север от нас лежит каменистая равнина. Она просто засыпана валунами. — Он слегка улыбнулся, увидев выражение прилежной ученицы на ее лице. — О, эта земля хранит много тайн. Она загадочна, могуча, от нее веет стариной. Мальчишкой, бегая по этим холмам, я находил здесь доисторические окаменелости, остатки жизни великого внутреннего моря. Здесь у каждого камня своя история, только как нам узнать о ней? Здесь, где мы сейчас находимся, раньше росли непроходимые леса, они покрывали равнину и окаймляли внутреннее море. Когда Стерт в 1845 году отправился из Аделаиды в свою экспедицию, он знал о море в центре материка. Он даже тащил с собой лодку. Каково же было разочарование путешественника, обнаружившего только пустынную равнину, которая по мере его продвижения становилась все более странной и загадочной. Джон Эйр, сын викария из Йоркшира, был первым, кто своими глазами увидел съеденные временем останки того, что было океаном, — озеро Эйр, с мерцающей гладью ненужной соленой воды.

Впереди голубая дымка в мареве дня сгустилась в мираж. Перед ними заблестела ровная поверхность воды. Сейчас при их приближении вода растает в воздухе. Корина смотрела зачарованными глазами, но мираж не рассеивался.

— Завораживает, правда? — спросил он. — Гигантские озера чистой воды, манящие неосторожного спутника. А теперь запомните — никогда никуда не отправляйтесь без воды, все равно, близко или далеко вы едете. Постарайтесь не уезжать из дома одна. Вы не знаете местность, а эта природа обманчива. Как раз в тот момент, когда вы решите, что она мирно спит, беда хватает вас за горло. Солнце и сильная жара убивают человека в течение — сорока восьми часов. И всегда помните, Корина, это суровая страна, но убийца не она, а невежество. Тут много родников, и вы должны знать, где и как их найти. Вы никогда не услышите об аборигенах, умерших от жажды. Но этого нельзя сказать о белых, и доказательством этому служит множество смертей.

Корина не отрываясь смотрела на его строгий профиль.

— Я запомню.

Пологими склонами они поднялись выше в горы. Далеко с правой стороны по дороге шло стадо с пастухом во главе. Время от времени одна из коров останавливалась ухватить кустик травы, и тогда пастух ударами палки быстро загонял ее в стадо. Большая ящерица перебежала им дорогу, спасаясь в лончаковом кустарнике. Она была чудо как хороша, необыкновенно яркая и пестрая.