Ральф взглянул на брата. Мальчик, казалось, глубоко задумался.

- Ладно, - согласился Алекс через некоторое время. - Может быть, не все убийства неправильные.

Хранитель, слегка улыбаясь, кивнул.

- Но, - сказал Алекс, - мне внутри кажется, прямо чувствуется, что это неправильно. Особенно если это кто-то знакомый, как Парри, например. И это очень-очень плохо.

Хранитель потер лоб, поднял глаза к потолку. Казалось, что он начинает терять терпение:

- Послушай. Я же говорил тебе. Все парамеции взаимозаменяемые, одинаковые.

- У нас в школе есть близнецы, - не сдавался Алекс, - они тоже одинаковые, но на самом деле они разные.

- Я совсем не это имел в виду, - покачал головой хранитель. - Боже мой, чем я занимаюсь! Вступил в спор, - он оглядел Алекса, - с конопатым семилеткой!

- Мне уже почти девять.

Ральф снова заметил в облике Алекса перемену: сжатые кулаки, чуть дрожащая нижняя губа - все сигнализировало об отчаянии. Он исподлобья посмотрел на хранителя:

- Перестаньте дразнить моего брата!

- Я его не дразню, - удивленно ответил тот и указал пальцем на Ральфа. - А позволь спросить, тебе-то сколько лет?

- Мне скоро двенадцать.

- Скоро двенадцать… - хранитель улыбнулся. «Как мама, - подумал Ральф, - когда думает о том, что было давно». - Но ты-то понимаешь, что я пытаюсь объяснить твоему брату?

- Нет.

Хранитель вздохнул.

- Ладно, когда вы достигнете разумного возраста, то поймете, - он встал и посмотрел на Алекса. - Все в порядке, молодой человек, - сказал он. - Теперь, когда вы успокоились, может, отправитесь домой? - Он повернулся к двери.

Вдруг Алекс с размаху стукнул кулаками по столу.

- Вы меня разозлили! - крикнул он.

Хранитель остановился и повернулся к ребятам, его лицо вытянулось от удивления.

Алекс вскочил на ноги.

Ральф тоже встал и уставился на брата: трясущиеся от ярости плечи, дрожащая губа, покрасневшие глаза, вновь наполнившиеся слезами. Он знал, что кажущееся спокойствие минуту назад было кратким затишьем между двумя бурями эмоций.

- Вы только разговаривать умеете! - крикнул Алекс на такой высокой ноте, что, казалось, звук мог расколоть стекло. - Вас не волнует, что Парри умирает! Вас ничего не волнует! И не волнует, что весь мир умирает! А мне нравится Парри! А вы плохой! Идите на войну, и пусть вас там убьют!

Ральф от удивления разинул рот. Отец никогда не позволил бы Алексу говорить так со взрослым человеком. Ральф уже почти видел, как хранитель хватает грубияна, разворачивает и шлепает по попе. Вместо этого он с озадаченным видом вернулся и сел в свое кресло. Поставил локти на стол и положил подбородок на руки, так что его глаза оказались на одном уровне с глазами стоящего напротив Алекса.

- Твой папа ушел на войну? - тихо спросил хранитель. Алекс кивнул, его злости заметно поубавилось.

- Он погиб, - пояснил Ральф. Хранитель откинулся назад в кресле.

- Боже мой, - он уронил руки на столешницу, а теперь сжал пальцы в кулаки, царапнув ногтями по деревянной поверхности. Потом он наклонился вперед и спросил: - Недавно?

- Да, - ответил Ральф едва слышно.

- Простите меня.

И голос, и выражение лица хранителя были искренними. Ральф верил этому человеку.

Хранитель сочувственно посмотрел на Алекса и очень тихо произнес:

- Думаю, теперь я все понял.

Несколько секунд они молчали. Потом хранитель встал. Он наклонился вперед, опершись прямыми руками на стол, и сказал:

- Вы должны гордиться своим отцом. Он отдал жизнь за то, чтобы… чтобы… - он попытался подобрать слова, но тщетно. Да и Алекс, казалось, совсем не слушал.

- Плохо, что у вас тут есть игра, где убивают, - сказал Алекс, на его глаза снова навернулись слезы.

- Какая игра? А, ты имеешь в виду «Меткого стрелка», - хранитель выпрямился, оттолкнувшись от стола. - Так это же просто игра, - сказал он, но Ральф уловил недостаточную уверенность в его голосе.

Алекс всхлипнул.

- Это не просто игра, - он вытер рукой мокрый нос. - Она ужасная и злая.

Хранитель несколько секунд смотрел на Алекса, вздохнул и потом медленно сел.

- Да, - прошептал он. - Она ужасная и злая… Она отвратительная.

В дрогнувшем голосе хранителя Ральф на мгновение уловил беспомощность и подумал, что взрослый человек тоже готов заплакать. А тот тихо произнес, опустив голову, словно обращаясь к столу:

- Я всегда ненавидел эту… проклятую игру. Но «Источник» содержит Зал простейших, - хранитель сжал руку в кулак. - Бедные, беспомощные дети, - говорил он, отбивая каждое слово ударом кулака по столу, все сильнее и сильнее. - Им не позволено ничего решать в своей жизни… Как будто мне позволено… Да будь она проклята, эта война!

Пока хранитель бормотал, будто бы разговаривая сам с собой, Ральф сделал тихий шажок в сторону Алекса и положил руку на плечо брата. Потом два мальчика, двигаясь как один, сделали шаг к двери.

Тут хранитель пристально посмотрел на них. Он не казался рассерженным, но он молчал и даже не шевелился. Просто смотрел.

Мальчики стояли без движения - ждали.

Потом, когда Ральф уже почти достиг предела своей способности не шевелиться, хранитель встал и в упор взглянул на Алекса.

- Итак, тебя беспокоит сама идея убийства? - его голос звучал спокойно. - Несерьезное и пренебрежительное отношение к живому?

Ральф посмотрел на Алекса. Брат не ответил, он даже не кивнул. Он казался загипнотизированным.

- Да, - кивнул хранитель, - я думаю, меня тоже это волнует. - Он поправил галстук и решительно шагнул к двери. - И я больше не могу и не хочу быть робкой овцой в стаде. - Он взглянул на ребят. - Вы оба, - сказал он твердым голосом, - пойдемте со мной.

Ральф, все еще держа руку на плече Алекса, вышел из кабинета следом за хранителем. У Ральфа мелькнула мысль, что можно побежать к выходу - они бы легко удрали. Но сейчас было правильно следовать распоряжениям взрослого человека.

Они прошли за хранителем назад через Зал простейших. Алекс смотрел в одну точку на спине идущего впереди хранителя, совершенно не глядя по сторонам. Он не обращал внимания на своих любимых «звериков»! Хранитель вышел из туннеля, пересек фойе и проследовал в игрозал.

Ральф и Алекс затерялись в группе детей и здесь, под защитой толпы, наблюдали, как хранитель подходит к пульту «Стрелка» - прямо к началу очереди.

- Эта игра испорчена, - заявил он.

Ральф услышал крики: «Ну-у!», «Почему это?» и «Вот облом!».

- Боюсь, - сказал хранитель, - что игра закрывается надолго. Навсегда.

Волна недовольных восклицаний и жалобных «ну почему-у» поднялась и схлынула. Дети разбрелись к другим играм, оставив Ральфа и Алекса без защитного окружения.

Хранитель жестом пригласил их подойти поближе к «Стрелку», но мальчики нерешительно топтались поодаль и не сразу выполнили просьбу.

Сбоку из игрового автомата выходил толстый силовой кабель, его вилка будто бы вросла в большую розетку в стене.

- Выдерни шнур из сети, - велел Алексу хранитель. Алекс сморщил нос и поднял глаза на взрослого.

- Давай-давай, - кивнул тот, - на время назначаю тебя тут главным. Берись за шнур и тяни.

Алекс переглянулся с Ральфом, потом послушно наклонился, поднял толстый кабель и потянул, но вилка оставалась в розетке.

- Ее специально сделали, чтобы она тяжело вынималась, - сказал хранитель. - Дергай сильнее.

Алекс крепко ухватил шнур двумя руками и снова потянул. Но кабель, прямой и упругий, по-прежнему питал «Стрелка» энергией, и огоньки на экране все так же ярко светились.

- Сильнее, - подбодрил хранитель, - ты сможешь!

- Я не могу.

- Сможешь! - убеждал хранитель. - Тяни!

Алекс закусил нижнюю губу и изо всех сил дернул провод. Но «Стрелок» все так же тихонько жужжал, насыщаемый электричеством.

- Еще разок! Я уверен, ты справишься!

Мальчик уперся ногами в пол и всем своим существом вступил в борьбу с неподатливым толстым кабелем, даже вскрикнул от напряжения. Вилка внезапно отщелкнулась, и Алекс отлетел назад, все еще сжимая в руках черный шнур. Хранитель подхватил мальчика, не дав ему врезаться прямо в игровой автомат.