С момента памятного разговора с Машей прошел месяц. Аня постепенно приходила в себя. Узнав о беременности, она даже повеселела. Мысль о том, что у неё под сердцем живет ребенок её любимого, согревала ей душу. Она снова стала ходить на занятия в университет. Вот только жуткий токсикоз, никак не хотел отпускать Аню, и девушка совсем измучилась. У неё уже появился маленький животик, но Аня носила свободные свитера или туники, и ей пока удавалось скрывать свое положение.

Единственное, что омрачало жизнь девушки, это мысли о Кирилле. Она думала о нем днем и бессонными ночами. Горький комок подступал к горлу от одной мысли, что её малыш никогда не увидит своего отца.

У Маши заболела мама, и девушка уехала к себе домой. Аня снова жила одна.

Однажды, морозным, солнечным, воскресным днем, в квартире Ани раздался звонок. Решив, что приехала Маша, девушка подошла к двери, открыла её и застыла, удивленно приоткрыв рот.

На пороге стояла очень красивая молодая пара. Высокий красавец брюнет, в стильных очках и распахнутом, дорогом кашемировом пальто и его спутница — симпатичная молодая женщина, невысокого роста в шубке из серебристой норки. Шубка, по мнению Ани, стоила целое состояние.

— Вы — Аня, — утвердительно сказал мужчина, вежливо поздоровавшись.

Девушка в ответ кивнула.

— Нам можно войти?

— А вы кто?

— Меня зовут Григорий Вяземский, — ответил мужчина на вопрос. Я президент компании «QUIN STYL», а это моя жена Юлия. Кирилл Сергеевич — мой друг.

Услышав имя Кирилла, Аня вздрогнула:

— Я ничего не хочу о нем знать, — с горечью произнесла она, и попыталась закрыть дверь.

— И, все же, вам придется нас выслушать, — Вяземский придержал дверь рукой. Я приехал сюда, чтобы поговорить с Вами, и не уеду до тех пор, пока не сделаю этого. Речь идет о жизни Кирилла.

— О жизни? — испуганно спросила девушка. С ним что-то случилось? Что с ним?

— Может вы все-таки, впустите нас в квартиру? Как-то неудобно разговаривать, стоя на лестничной площадке.

Аня посторонилась, пропуская гостей.

Она провела их в комнату и, усадив на диван, предложила кофе.

— Спасибо, не надо, — Вяземский вежливо отказался, Юля тоже отрицательно покачала головой.

Окинув взглядом крошечную чистенькую комнатку, обставленную недорогой мебелью, Григорий с интересом посмотрел на девушку. Он пытался понять, чем же так зацепила эта маленькая пигалица его друга, что он почти сошел с ума. Очень худенькая, в непомерно большом свитере, коротко подстриженная девочка, больше похожая на подростка, чем на женщину, смотрела на него огромными карими глазами. Она была похожа на раненного олененка. Столько боли и страдания увидел Гриша, в этих по — детски распахнутых глазах.

— О, Боже, — мысленно вздохнул Вяземский, — что же ты творишь, малышка! Что ты делаешь с собой и с Киркой!

Юля тоже зачарованно смотрела на девушку. Но если её муж рассматривал только лицо Ани, Юлька напряженно разглядывала её худенькую фигурку. Что-то очень знакомое было в попытке скрыть то, чего не полагалось видеть другим.

— Она беременна! — мысленно ахнула Юля. Она быстро перевела взгляд на мужа, и дернула его за рукав.

— Что? — Гриша посмотрел на жену.

Но Юля не успела ничего сказать, Аня прервала затянувшееся молчание.

— Так, что же вы хотите мне рассказать? Что, с Кириллом?

И Гриша начал говорить. Он говорил о том, как тяжело и плохо сейчас Кириллу, говорил, что он просто убивает себя лошадиными дозами алкоголя, о его тоске, о том что он просто потерял смысл жизни без нее, что без Ани, Кира просто погибнет и что она должна простить его.

Аня молчала и только отрицательно качала головой.

Вяземский начал нервничать. Он никогда не отличался особой выдержкой. Тогда Юля тихо попросила его:

— Гриша, выйди, пожалуйста. Оставь нас одних. Прошу тебя. Подожди в машине. Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Вяземский кивнул и вышел, оставив женщин наедине.

— Скажите, Анечка, вы так сильно ненавидите Кирилла Сергеевича, что готовы одна растить его ребенка? — спросила Юля девушку, едва за Григорием закрылась дверь.

Аня испуганно посмотрела на молодую женщину, инстинктивно прикрыв рукой живот.

— Откуда вы взяли? Это не так. Я вовсе…

— Не надо меня обманывать, Аня, — мягко перебила её Юлия. Я все вижу. Вы беременны.

— Да, — девушка кивнула и опустила голову. Только прошу Вас, не говорите ничего Кириллу.

— Это нечестно, Аня. Кирилл имеет право знать. Ведь это — его ребенок. Неужели вы думаете, что мы с Григорием сможем спокойно жить, зная, что где-то растет ребенок нашего друга, и что его мать еле сводит концы с концами, в то в то время как у его отца на счетах миллионы? Так не пойдет, девочка. Я все расскажу Кириллу.

— Нет! Пожалуйста, не надо, — Аня села в кресло и горько расплакалась. Я сама выращу его. Он будет только моим! Он никогда не будет нуждаться ни в чем! Я не хочу, чтобы Кирилл женился на мне только ради ребенка!..

— Анечка, девочка, успокойся, — Юля бросилась к ней и обняла. Почему, ну почему ты так думаешь?! Кирка любит тебя, я клянусь! Да он жить без тебя не может!

— Нет! Он не любит меня! — захлебывалась слезами девушка. Он просто использовал меня. А потом бросил. Ведь он уехал! Уехал сразу же после того как…

— Ну не надо плакать, Аня, пожалуйста. Просто выслушай меня и все. Если то, что я расскажу сейчас, не убедит тебя, я уйду. Хорошо?

Аня кивнула, продолжая плакать.

Юля расстегнула сумочку и вынула оттуда потрепанную фотографию.

— Посмотри, — сказала она, протягивая её девушке.

Аня взяла ее в руки. С фотографии на нее смотрела смешная девчушка. На голове у девушки с фотографии, была немыслимая прическа. Волосы торчали в разные стороны, словно её ударило током… Макияж, больше походил на клоунский грим…

— Кто это? — пораженно спросила Аня, все еще шмыгая носом.

— Это я, — просто сказала Юля.

— Вы?!

— Да я. Ты думаешь, я всегда была такая красивая и уверенная в себе женщина?

И Юлька рассказала Ане, как пришла в компанию, как встретила там Григория, полюбила его, рассказала про то, как Вяземский решил избавить её от вечных кошмаров, которые приходили к ней после трагедии, случившейся в детстве, про свою боль и унижение. Про то что, Вяземский, сам того не подозревая, влюбился в нее и про его раскаяние…

Об участии Казановы во всей этой истории она благоразумно промолчала, чтобы не травмировать девушку еще больше.

— И вы все это ему простили? — спросила до крайности удивленная Аня.

— Да, я его простила. И снова поверила ему. Потому что очень, очень люблю его! Я полностью изменила свой облик, чтобы он мог гордиться мной. И мы теперь вместе. Я стала его женой и родила ему дочь. Я все ему простила! И ты прости Кирилла. Ты ведь любишь его?! Ты же не вышла замуж за другого, правда? Ты сохранила его ребенка, а это о многом говорит! Нужно уметь прощать, девочка. Забудь обиду, прости его. Поверь мне, он очень любит тебя! Он не хотел тебя обидеть. Просто у него никогда не было такой девушки как ты. Он поступил с тобой нехорошо, но он этого не понимал…

Юля все говорила и говорила, а Аня смотрела на эту красивую женщину и почему-то ей верила.

Она опустила голову и опять разрыдалась. Юля обняла ее за плечи и погладила по голове:

— Все хорошо, девочка, все уже кончилось, теперь все будет хорошо.

Юльки не было очень долго. Вяземский весь извелся, ожидая жену. Наконец, дверь подъезда отворилась и вышла Юля, ведя за руку девушку.

— Слава Богу! — воскликнул Григорий, Слава Богу! Молодец, Юлька, просто молодец!

Он вышел из машины, чтобы помочь жене и Ане сесть в автомобиль.

Григорий и Юля привезли Аню в Москву.

Оставив девушку с женой в гостиной, Вяземский прошел в комнату Кирилла.