Как только мы оказываемся в помещении, моих глаза прочесывают комнату на предмет подозрительного вида персонажей. Я ни одного не вижу, но замечаю, как пестро украшено это место. Здесь леопардовый принт усеивает слишком много поверхностей, и стены окрашены в темно-фиолетовый цвет. Иисус. Здесь слишком необычно, и это меня отвлекает.

Мягкая рука Кенны находится в моей, когда мы движемся через толпу и вверх к бару. Я заказываю наши напитки, и бросаю одну стодолларовую купюру, чтобы открыть счет. Цены на выпивку здесь явно астрономические.

Мой телефон вибрирует в кармане из-за текстового сообщения от Кайла.

Посмотри направо от себя в заднем углу. Я вглядываюсь через плечо и улыбаюсь, когда замечаю всех наших друзей, сидящих там. Кенна должна быть удивлена, когда увидит всех. Я никогда не упоминал, что кто-то из них присоединится к нам в эти выходные.

Когда я оборачиваюсь назад, губы Кенны обернуты вокруг крошечной соломинки, уже втягивая коктейль из рома с колой.

— Притормози, Leoncita, или я унесу тебя отсюда на моём плече. — Она отпускает соломинку, и мои глаза отслеживают её язык, пока она слизывает влагу со своих губ.

— Со мной всё окей. Я помню, чем всё закончилось в прошлый раз, — она подмигивает, ссылаясь на первый раз, когда мы занимались любовью. Я перебросил её через своё плечо в стиле пожарного и достаточно быстро помчался вверх по лестнице, в мою спальню.

Мы стоим в баре, пока она пьёт оставшуюся часть своего напитка. Я не могу дождаться её реакции, когда она увидит здесь всех наших друзей.

Официантка протягивает мне ещё одну порцию напитка для Кенны, пока я беру свою невесту за руку. Я наклоняюсь к её уху, чтобы она могла меня услышать.

— Посмотри в задний правый угол комнаты, — когда я поднимаю голову, она морщит нос и смотрит на меня. Я киваю. — Смотри, — настаиваю я. Её глаза движутся мимо меня и широко открываются, когда она всех видит. Улыбка сияет на её губах, и я тяну Кенну за собой в их направлении. Когда мы находимся в нескольких шагах от них, она высвобождается из моей хватки и бежит обнимать Дженни, Лану и Эль.

Мы с Кайлом пожимаем друг другу руки, прежде чем я перехожу к Джошу. Он — один из лучших друзей Дженни и её бывший бойфренд. Он крутой чувак. Джошу и Кайлу как-то удалось стать друзьями. Это шокирует меня, потому что Кайл похож на пещерного человека, ударяющего себя в грудь, когда дело касается Дженни. Полагаю, что мы такие, когда дело касается женщин, которых мы любим. Я ненавижу то внимание парней, которое привлекает Кенна, но, в то же время, чертовски горячо знать, что она моя, и у них нет с ней и шанса.

Мы располагаемся вокруг большого стола и заказываем больше напитков, пока девушки уходят танцевать. Мои глаза отслеживают каждое движение Кенны, убеждаясь, что никто ей не мешает. Я не хочу, чтобы какой-то парень терся о её задницу. Мы в Городе Грехов в конце концов. Единственный, кто сегодня вечером сделает с ней какой-то грех — это я, и я планирую сделать это стоящим чертовой поездки.

Я смотрю, как Кенна и Дженни танцуют вместе, а Лану упускаю из виду в толпе.

— Ты позаботился обо всех деталях свадьбы? — спрашивает Кайл.

— Да, все сделано. Она будет удивлена. Кенна думает, что мы просто собираемся в часовню для автомобилей, — смеюсь я. (примечание: в Лас-Вегасе есть «drive thru chapel»— специальные часовни, где расписывают прямо в машине.)

— Я удивлен, что Дженни или Эль не выпустили кота из мешка на этой неделе. Они обе были так взволнованы этой поездкой. Девушки говорили только об этом, — упоминает Джош и делает глоток из бутылки с пивом.

— Я не говорил им о том, что запланировал на субботу, так что не беспокойтесь о том, что они испортят сюрприз.

Глава 2

Зак

Она там, моя драгоценная девочка. Она — абсолютное совершенство в своём коротком, зелёном платье без бретелек. Зелёный сейчас один из моих любимых цветов. Это цвет, который появляется в её глазах, когда она о чем-то беспокоится. У неё волшебные глаза. Они могут меняться от синего до зелёного цвета в зависимости от настроения, или от цвета одежды, которая на ней надета в тот день. Когда она только просыпается, её глаза напоминают мне море в грозовой день. Когда она расслаблена, они приобретают более голубой оттенок. Я знаю, что моим любимым будет тот цвет, который появится, когда я зароюсь глубоко внутри неё. Я не могу дождаться, когда узнаю, какой это оттенок.

Я знаю, что не должен быть здесь... должен верить, что она без меня будет в порядке. Мне следовало остаться дома в Бостоне, и позволить ей получить удовольствие без меня, смотрящего за ней, но в моей груди была сокрушительная боль, когда я думал о ней, находящейся так далеко от меня. В прошлом месяце мы познакомились друг с другом как соседи. Если она узнает, что я здесь, каждая частичка прогресса, которого я достиг с ней, исчезнет в одно мгновение, и из этого не будет возвращения. Наша дружба ещё не окрепшая, и продвигается медленно. Того небольшого времени, что мы знаем друг друга не достаточно, чтобы позволить мне облажаться.

Наблюдать, как она танцует одна — самая сладкая пытка. Чувственность, с которой она двигает бёдрами, взывает к моим низменным инстинктам. Я никак не могу отвернуться. Это похоже на какое-то древнее вуду, наложенное на меня, и всё, о чем я могу думать, когда она крутит своими бёдрами из стороны в сторону и вперед назад, это то, как она будет выглядеть верхом моём члене. Блядь.

Я не могу больше здесь оставаться; я должен подобраться ближе. Мне нужно почувствовать перед собой тепло её тела и запах её экзотического аромата. Это восхитительное сочетание одновременно сладкого и пряного. Корица и сахар. Бьюсь об заклад, её киска на вкус такая же. Когда мой язык в первый раз погрузится в её лоно, её уникальный и сложный вкус будет лучшим, из всего что я когда-либо пробовал раньше.

Её глаза закрыты, и она потеряна в звучащей песне. Она стоит спиной к Кенне и Дженни, и между ними танцуют другие пары. Я неторопливо иду вперёд, надеясь, что никто меня не заметит, и осторожно становлюсь позади неё, двигаясь так же, как и она. Я осторожно кладу руки на её бедра и наклоняюсь близко, чтобы прошептать ей на ухо:

— Не оборачивайся, — сначала она вздрагивает, но когда я нежно сжимаю её бедро, то кивает, давая мне знать, что собирается следовать моим указаниям. — Я хочу, чтобы ты крутила своей сладкой маленькой попкой по всему моему члену, пока мы танцуем. Я хочу, чтобы ты чувствовала каждый толстый дюйм того, каким твердым меня сделало наблюдение за тобой, — я притягиваю её к себе, мой член расположен в центре её задницы. — Ты чувствуешь это? — я хрипло шепчу ей на ухо, и она вздрагивает в ответ, а затем кивает головой. Я обнимаю одной рукой её за талию, и позволяю другой скользить вверх и вниз вдоль нежного изгиба бедра, пока мы движемся, как одно целое, под играющую песню.

— Иди вперёд к заднему углу, — приказываю я. Она колеблется, а затем качает головой. — Мы находимся в Городе Грехов, драгоценная. Это зона, свободная от осуждений, и прекрасная возможность для тебя сделать что-то вроде этого. Что происходит в Вегасе, остаётся в Вегасе, — пытаюсь её убедить. — Воспользуйся шансом — повеселись.

Я помещаю обе мои руки на её бедра и нежно толкаю вперед. Она делает небольшие шаги в этих сексуальных туфлях на шпильках, пока мы не оказываемся в углу, лицом к задней стене.

— Ты сейчас мокрая? — я вожу своим носом вдоль изгиба её уха. — Твои соки вытекают из твоей щёлки? — она кивает, и мои пальцы скользят вниз по её бедру, чтобы подразнить шелковистые бёдра у кромки её платья.

Наши бёдра по-прежнему двигаются в тандеме, и движение её соблазнительной маленькой попки по моему члену делают меня готовым к извержению. Я сжимаю зубы и делаю глубокий вдох. Контроль во всем имеет для меня первостепенное значение. Она первая, кто смогла довести меня до такой степени.