Он спросил совсем тихо:

— Ведь это был ваш брат, не правда ли? Морин О'Мелли окаменела.

— Вам велел так говорить Джеймс, правда? — настаивал Роджер.

И тогда она ответила хриплым шепотом.

— Видит Бог, — он, Джеймс.

— Ваш брат?

— Да, брат. В том то все и дело. И можете не спрашивать, где он сейчас. Я этого совсем не знаю.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Когда? Вчера утром у нас дома.

— Значит, вы меня обманули, сказав, что это был приятель вашей двоюродной сестры. В действительности, наркотик вы получили от Джеймса?

Морин опустила голову:

— Да, тогда я сказала вам неправду. Это был мой родной брат, Джеймс.

— Скажите, Морин, а чем Джеймс объяснил свое желание заставить их спать?

— Он… Он сказал, что хочет раздобыть некоторые бумаги.

— Иными словами, хотел забраться в дом докторе Голбрета?

— Да, ваша правда, — тяжело вздохнула она, — чистая правда… Джеймс мне сказал, что у доктора Голбрета хранятся какие-то документы, на основании которых он легко может засадить брата в тюрьму. И что ему нужны всего каких-то полчасика… Но только, чтобы ему никто не мешал.

— Получается, что вы действовали, будучи уверенной, что ничего страшного не случится… Поверьте, вас никто не станет сильно винить, если вы расскажите без утайки решительно все, что произошло. Чем занимались Патрик и Джеймс в Лондоне?

— Патрик угодил в тюрьму, как будто без того мало неприятностей было, — снова горестно вздохнула Морин. Глаза ее были широко открыты.

— Я не знаю, инспектор. Клянусь, я не знаю. Их обоих угораздило, они попали в беду, это мне точно известно. Но я все не верю, что они виноваты. Мой брат Джеймс не мог поднять ни на кого руку. Нет, как хотите, а это был не Джеймс!

— Но, если не Джеймс, тогда кто же? — потребовал у нее ответа Роджер. — И не Патрик, ведь он в тюрьме. Значит, если ни тот и ни другой, тогда кто-то третий… Человек, который его шантажирует, заставляет идти на ужасные преступления, которые, возможно, сам Джеймс никогда бы не совершил… Так что, если это не дело рук Джеймса, тогда я еще сильнее хочу знать, где его найти, чтобы спасти!

— Как? Каким образом спасти?

— Раз его шантажируют, то выходит, что надо спасать от того человека, который это делает. Скажите, он…

В эту минуту Роджера осенило. Он не договорил. Точно также, как несколько минут назад до него дошло, что эта женщина принадлежит к семейству Донованов, так и сейчас ему пришло в голову, что есть такое место, где ее брата никогда никто не станет искать, но именно там-то ему удобнее всего скрываться.

— Он находится в лечебнице, не так ли? — спросил он вкрадчиво у Морин.

— Вы не человек, а сам дьявол! Вы умеете читать мои мысли.

Роджер ничего не сказал, но пожалел, что сейчас с ними нет надзирательницы. Подойдя к двери, он высунул голову в коридор и увидел ее с подносом в руках. Она несла чай.

— Вот и прекрасно. Войдите и последите за ней. Сам он поспешил вниз, в информационную, и отдал дополнительные указания об установлении слежки за квартирой миссис Моллоуз. После этого вернулся в свой кабинет, рассказал Вотту, что сделано и спросил:

— А что дальше?

— Приехал мистер Рейзон, сэр.

Рейзон, приземистый толстячок на коротких ножках, был приглашен немедленно.

— Вчера ночью вы были правы, мистер Уэст, — заявил он. — Этот пожар вызван фосфолом. Стоит ему загореться, и он распространяется с молниеносной быстротой. Дает феноменальный жар за весьма короткое время… Если не ошибаюсь, вы занимаетесь делом о гибели этого известного киноактера, не так ли?

— Да, но какую связь вы усматриваете между этими двумя событиями? Разве между ними есть что-нибудь общее?

— И еще какое! Во время киносъемок фосфол в слабых концентрациях используется для инсценировок всяческих пожаров, бомбежек и всего такого прочего… Так что человек, имеющий отношение к киностудии, без труда может раздобыть этот самый фосфол, который, разумеется, в свободную продажу не поступает.

Когда Рейзон ушел, Роджер распорядился, чтобы Вотт проверил изготовителей и поставщиков фосфола, сам же принялся за скрупулезное изучение донесения Сенделла.

Сенделл указывал, что он взял в охрану Джеймса Донована потому, что тот пользовался репутацией энергичного и серьезного работника. Он не видел никакого основания не брать его в «Оллсейф». Донован не проявлял особого интереса ни к О'Харе, ни к Грейтрексу. И, насколько ему удалось выяснить, в прошлом за ним не замечали никаких нарушений дисциплины, или чего-либо другого.

Роджер отложил в сторону этот рапорт и обратился к сообщениям о саботаже, но там было сказано то же самое, что накануне Роджер выслушал от самого Сенделла. Разве что здесь фигурировало название горючего вещества — опять-таки «фосфол».

«Что теперь необходимо? — подумал Роджер. — Необходима беседа с миссис Моллоуз или с Раймондом Грейтрексом».

Ну и потом ему необходимо было выяснить, почему Донованы так сильно ненавидели Грейтрекса или О'Хару?

После ленча Роджер обдумал все то, что ему следует сказать Коппелу и позвонил ему по телефону.

— Ну, Красавчик?

— Я хотел бы предоставить Джеймсу Доновану возможность «скрыться», — заявил Роджер. — Для того, чтобы посмотреть, куда он двинется потом.

— Поскольку дело поручено вам, решайте как хотите, — сразу же ответил Коппел, — но только не упустите его. Роджер Уэст отправился в Ист-Эндский дивизион.

— Все перекрыто так, что и мышь не сумеет незаметно удрать, — заверил его суперинтендант. — Вам совершенно не о чем беспокоиться. Красавчик…

Роджер слегка улыбнулся:

— А я все-таки волнуюсь… Если он попытается улизнуть, я хочу, чтобы его не упустили, повисли у него на хвосте, но совершенно незаметно. Брать его не надо ни в коем случае. Самое главное — выяснить, где будет у него следующее убежище. А потом… В данный же момент его надо как можно скорее выманить из этой лечебницы, чтобы он пустился бежать…

— Если он действительно там… У него непременно должны быть какие-то внешние контакты, — задумчиво протянул суперинтендант. — Один из его сообщников мог бы позвонить ему и предупредить, что полиция намеревается произвести обыск в частной лечебнице или что-то другое в этом плане… Нет только никакой уверенности, что он поверит этому человеку…