Но душ сделал свое дело, как и рюмка бренди. Успокоившись и взяв себя в руки, Лесли допила остатки жидкого огня. Избегая пристального взгляда Флинта, она отставила рюмку и встала.

— Тебе лучше? — спросил Флинт напряженным, неестественным голосом.

— Да, спасибо, — ответила Лесли вежливо, как хорошо воспитанная девочка. — Думаю, теперь я лягу в постель.

Она сбрасывала халат, когда услышала, как он ответил шепотом:

— Да, я думаю, мы ляжем.

Они лежали бок о бок на огромной постели, не засыпая, не разговаривая, не касаясь друг друга. Лесли боролась с раздиравшими ее противоречивыми чувствами. Одна ее половина хотела бежать от этого бесчувственного человека, бежать, как можно быстрей, в безопасный Нью-Йорк, в свою квартиру, к своим друзьям. Другая — страстно желала повернуться к нему, прижаться к его телу, снова ощутить радостное волнение от его поцелуя, его прикосновения, отдаваясь ему. Когда он вдруг заговорил с ней, резкий звук его голоса заставил ее вздрогнуть.

— Ты почувствовала разницу? Она оттолкнула тебя?

— Что? — Повернув голову на подушке, чтобы посмотреть на него, Лесли в смятении нахмурилась, увидев, какое напряженное у него лицо. — О чем ты говоришь? — Она была уверена, что он понял ее реакцию на холодного человека.

— Ты узнала, что я метис, и твое отношение изменилось, так? — процедил он сквозь зубы. — Тебе больше не хочется прикоснуться ко мне?

— Это не правда! — оскорбление заявила Лесли. — Я ни секунды не думала об этом! — искренне сказала она.

— Докажи это, — с издевкой ответил Флинт.

— Как? — закричала она. — Что я могу сказать, чтобы…

— Поцелуй меня, приласкай это тело, в котором кровь белого смешана с кровью индианки из племени навахо.

— О Флинт, — вздохнула Лесли, чувствуя боль, скрытую за его нарочито грубым тоном. Возможно, временами он был способен на какие-то чувства.

— Сделай это! — приказал он резко. Поскольку именно это ей вес равно хотелось сделать, Лесли подчинилась, повернувшись к нему, чтобы прильнуть своими трепещущими губами к его губам. Флинта нелегко было убедить, но Лесли с удовольствием старалась стереть сомнение. Долгие поцелуи и нежные ласки растворили противоречивые чувства в душе Лесли и напряжение между нею и Флинтом. Их любовная игра только разгоралась, когда Флинт вдруг прижался к ней грудью и пристально посмотрел ей в глаза своими дразнящими блестящими глазами.

— Хочешь, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — Одна темная бровь вопросительно поднялась.

— Как это? — спросила Лесли в замешательстве.

— Я спрашиваю: хочешь ли ты, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — повторил Флинт. — Большинство женщин любят это. Может быть, и тебе понравится.

Он так придавил ей грудь, что Лесли едва могла дышать, однако ухитрилась слегка повысить голос.

— Флинт, пожалуйста, немножко полегче — ты раздавишь меня! — Когда он приподнялся на локте, она облегченно вздохнула. — Спасибо. А теперь объясни, черт побери, о чем это ты говорил? И не сравнивай меня с большинством женщин!

Губы Флинта на минуту скривились в усмешке, но когда он заговорил, она пропала.

— Когда я учился в начальных классах колледжа, восточного колледжа, пронесся слух, что я — полукровка. И хотя у меня никогда не возникало проблем с девушками, я вдруг стал необычайно популярен, покорителем дамских сердец. — Презрение в его голосе вызвало боль в сердце Лесли. — Поскольку я был умным мальчиком, мне не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что, начитавшись книг и насмотревшись дурацких фильмов, девицы просто задыхались от желания подвергнуться нападению дикаря.

— А ты был счастлив выполнить их желания, — сухо заметила Лесли.

— Дураком я никогда не был, — ответил Флинт в точности так же сухо. — Но я был разборчивым уже тогда, — закончил он, медленно выговаривая слова.

— И ты научился терзать, как дикарь? — безразлично спросила Лесли.

— О да, я научился, — ответил он. — Они меня научили.

— Как? — спросила она, заранее зная ответ.

— Эти милые, невинные, хихикающие скромницы вылепили этого дикаря, стегая, кусая, колотя меня и оставляя глубокие кровавые следы от своих когтей на моей спине. И знаешь, что я усвоил с тех пор?

Лесли закусила губу и покачала головой.

— У этих девочек из колледжа были сестры-подростки, по всей округе, включая и невесту моего друга.

— Флинт, ты не… — начала она.

— Ты права, черт возьми, я не делал этого, — прервал он ее. — Но не потому, что она недостаточно старалась. Он попросил меня присмотреть за ней, пока его нет, и в первый же раз, когда я оказался рядом, чтобы проведать ее, она начала охотиться за мной. — Поднявшись, верхняя губа Флинта обнажила белые зубы. — На самом деле она просто просила меня. И она не была первой. — Лесли чувствовала, что его презрение заполняет разделявшее их пространство. — И она не была последней.

Лесли подобралась, спина ее стала такой прямой, что у нее свело позвоночник.

— И теперь ты ждешь, что я буду просить тебя так же, как они? — Ее голос прозвучал холодно и отчужденно.

— Нет, Лесли. — Флинт чувственно улыбнулся. — Но я надеялся, что тебе захочется посмотреть на дикаря.

— О, прекрати, вы ведь не дикарь, мистер Фэлкон, забыли? — напомнила Лесли нежно. — Ты ублюдок.

Смеясь, Флинт наклонил голову к ней, потом со смехом выдохнул ей в рот.

— Я разрешаю тебе кусать, и бить меня, и даже царапать сколько хочешь, — прорычал он. — Но только в ответ на мою дикую страсть.

— Не собираюсь! — Лесли задохнулась, дрожь пробежала по ее телу от огня, который зажгло в ней его прикосновение.

Но, к ее собственному несказанному удивлению, она проделала все это.

В течение последних двух дней ее отпуска Флинт редко отходил от Лесли. Он почти не находился вне постели. Он часто и безраздельно обладал ею, но, похоже, не мог насытиться, и его ласки неуклонно становились все более необузданными, почти безумными.

Лесли отвечала на его страсть, сама начиная чувствовать нечто близкое к помешательству. И когда они время от времени выходили из апартаментов, чтобы пойти обедать или в казино, она ощущала тревогу и подавленность, пока они не возвращались назад.

Эта ситуация тревожила Лесли. С каждым уходящим часом, с каждой минутой Флинт все больше значил для нее. И сознание того, как много он для нее значит, невероятно пугало ее. Ей будет очень больно, и она знала это. Она поняла его характер и определила его для себя. Флинт сам себе закон — высокомерный, компетентный, уверенный в себе, величественный и спокойный в своем одиночестве. И в страсти он оставался холодным. И, проявляя доброту, он был отчужденным. И, занимаясь любовью, он не испытывал чувств.

Проведя две недели в его обществе, Лесли пришла к убийственному заключению, что Флинт Фэлкон вообще с трудом переносит женщин. Его опыт общения с женщинами наполнил его горечью и цинизмом. Немного зная о его жизни, Лесли и понимала, и жалела его.

Она знала, что, если не уберется из его жизни так быстро, как только сможет уехать на своей машине, она дойдет до того, что станет умолять его… о чем? Лесли сосредоточилась на этом решающем вопросе.

В то утро, когда Лесли собиралась уехать, она стояла в спальне. Раскрытый чемодан лежал перед ней на постели, а она внимательно осматривала комнату, проверяя, не осталось ли что-нибудь. Ее взгляд остановился на окне, и она тихо вздохнула. У нее был бурный роман, который она, смеясь, пообещала себе. Однако теперь ей было не до смеха.

Солнечный свет слепил ее. Убеждая себя, что это от солнца, Лесли заморгала увлажнившимися глазами и отвернулась от окна.

Как прощаются с любовником? — размышляла она, пытаясь справиться с комом, застрявшим в ее горле. Она такой новичок в этой интимнейшей из игр и, судя по тому, в каком ужасном состоянии она пребывает, так и останется новичком. Она чувствовала легкую тошноту и напряженность внутри, и ей хотелось броситься в постель и разрыдаться. Но более всего на свете ей хотелось остаться с Флинтом. Лесли вздрогнула, когда произнесенные им слова продолжили ее мысль.