— А где Фримен?

— Поднялся на Хорс-Хевен, разведует пастбища. Вряд ли вернется засветло.

Матт опустился в кресло и почувствовал неожиданное облегчение. Ему не хотелось встречаться с Дорсетом, ему хотелось отдохнуть.

На кухне царили полумрак и прохлада. Матту нравился запах кофе, нравилось наблюдать, как хлопочет Лори. Напряжение постепенно исчезло. Он пил кофе и чувствовал, как расслабляются уставшие мышцы. Только здесь он мог отдохнуть и не думать ни о чем. Надо отдать Лори Шеннон должное: у нее был дар создавать спокойную и уютную атмосферу, располагавшую к отдыху.

— Как это тебе удалось? — спросил он вдруг. — Я имею в виду ранчо.

Она посмотрела в окно, держа в руке кофейник. Затем пожала плечами.

— Я этого хотела, вот и все. У нас в Ирландии был дом, там очень красивые места. Я только недавно узнала, что дом был не наш, мы только снимали его. Когда мне исполнилось семь, переехали в Штаты, поселились в Пенсильвании, папа работал на фабрике. На вид он был неотесанным ирландцем, но на самом деле был весьма предусмотрительным: скопил денег, привез нас на Запад и стал работать на железной дороге. Через несколько лет мы перебрались в Орегон и завели ферму. Мама умерла, я присматривала за отцом и братьями, а потом папа погиб от несчастного случая. Ферма наша стоила прилично, скот тоже. Мы все продали, поделили деньги, но я оставила сорок голов племенного скота. Не раз переезжала, пока не нашла это место… здесь я и останусь.

Вдруг Лори взглянула на него.

— Что ты собираешься делать, Матт? Ты вычистишь для них город?

— Нет.

— Это правда, что в Карсон с тобой ездила Медж Хили?

— Да. Одна большая фирма пытается отнять у нее прииски. Поверь, они выбрали не того человека.

— Какая она, Матт? Она красивая?

— Без сомнения. Некоторым она покажется очень красивой. Она женщина, Лори, но характер у нее твердый, как камень. Она еще устроит им веселую жизнь.

— Ты хочешь ей помочь?

— Она не просила. Она наняла ганфайтера — Пайка Сайдса. Парень крутой, но хороший. И ему нельзя быть другим: противник нанимает ганфайтеров — будет драка.

Они разговаривали, пока не услышали стук копыт.

— Это, должно быть, Фримен, — сказала Лори. — Мне надо поговорить с ним.

— Если это касается меня, то не стоит. Пусть все останется как есть.

— Я хочу узнать, чем он занимается. У Строберри не было наших отбившихся коров, и он, кажется, это знал. Когда Фримен вернулся, он настолько был занят собственными мыслями, что забыл, зачем ездил.

— Я знаю. Давай забудем об этом.

Всадник въехал во двор, спешился и направился к двери, громко звеня шпорами. Он легко постучал и вошел, услышав ответ Лори.

Дорсет остолбенел, увидев Матта Кобэрна, и тут же подобрался.

— Я пришел сказать, мэм, что беру расчет. Мне предложили такую работу, где все решает револьвер.

— Жаль, что ты уходишь, — сказала Лори. — А что ты будешь делать?

— Драться за дело, — резко ответил он. — Меня нанял Айк Флетчер. Нам предстоит сражаться, и он собирает всех отчаянных людей. — Дорсет повернулся к Матту. — Интересно, почему он не пригласил вас?

— Он не осмелится, — спокойно ответил Матт. — Айк Флетчер — грабитель, вор и убийца. На твоем месте, Дорсет, я бы с ним не связывался.

Дорсет заткнул большие пальцы за пояс.

— С Флетчером вы бы так не разговаривали. Он здорово владеет пушкой. — Дорсет помолчал. — И я тоже.

— Не сомневаюсь, — ответил Матт, — но Айк Флетчер нанимает людей, чтобы отбирать золотоносные участки у законных владельцев. Он особенно интересуется участком Медж Хили.

— Ну и что? Если она не может защитить свою собственность — это ее трудности. Она же всего-навсего…

— Хватит, Дорсет. Достаточно.

Что-то в голосе Матта Кобэрна сразу охладило Дорсета. Он стоял в нерешительности. Несколько дней назад он пытался настроить себя на поединок с Кобэрном, но теперь, в этой спокойной комнате, глядя на Матта, Дорсет почувствовал себя неуютно.

Прежде чем он смог ответить, подошла Лори Шеннон.

— Вот, — сказала она, опустив ему в руку несколько монет, — теперь можешь уезжать, Фримен. И я не хочу, чтобы ты возвращался. Мне не нравятся люди, продающие свое умение стрелять.

— А он? — зарычал Дорсет, почувствовав внезапную злость. — Как насчет него?

— Мой револьвер служил только закону, — ровным голосом сказал Матт. — В этом вся разница, малыш. Ну а теперь, если ты не хочешь слушать моих советов, то, по крайней мере, держись подальше от Пайка Сайдса. Он убьет тебя, Дорсет.

— Еще чего! — Дорсет развернулся и вышел.

— Теперь на ранчо не хватает работников, — сказала Лори. — Много мне не надо, но двух или трех — обязательно.

— Я знаю одного. Хороший ганфайтер и первоклассный ковбой, кроме того, порядочный и честный человек. Зовут его Такер Долан. Скажу, чтобы он заехал на ранчо. — Матт помолчал. — Такер сделает работу двоих Дорсетов и не будет так громко звенеть шпорами.

— Послушай, Матт, ты влюбился в Медж Хили?

Он изумленно посмотрел на Лори и усмехнулся.

— Я едва ее знаю. Мы встречались, но никогда не разговаривали до поездки в Карсон.

— Это не ответ, Матт.

— Нет, не влюбился. Не думаю, что я вообще такой уж привлекательный для женщин, а у Медж свои проблемы.

Они несколько минут сидели молча. В мыслях Матт все время возвращался в Конфьюжен. Город беспокоил его, поскольку Кобэрн испытывал естественное отвращение к бессмысленному разрушительству и знал, что должно случиться. Начнется, как и в других городах, с грабежей и погромов, а кончится тем, что город подожгут.

Он мог остановить надвигающиеся события. Но тогда прольется кровь. Эти люди не понимали увещеваний, потому что знали только закон кулака и револьвера. Ему надоела его прежняя жизнь, однако он каким-то образом чувствовал себя причастным к делам города.

— Мы все причастны, — сказал он наконец Лори. — Все должны поддерживать закон и порядок, и, если останемся в стороне, воцарится анархия, и все построенное будет уничтожено. Это все равно, что возвести прекрасный дворец, а затем выпустить туда стадо диких животных. Это давняя война между цивилизацией и варварством, между порядком, добросовестным трудом и неразумностью, жестокостью и разрушением. В самом начале здесь, в Конфьюжене, твердая рука могла удержать город под контролем. Теперь слишком поздно.

— Ты возвратишься в город, Матт? — спросила Лори.

Он взглянул на нее и сухо улыбнулся.

— Надо бы держаться в стороне, но я почему-то не могу смириться. Взять, например, Фелтона: он не любит меня, да и мне он не внушает симпатии, однако он представляет здесь новые времена. Он отстаивает законность, спокойствие и порядок. Тебе нужно держаться поближе к нему, Лори. В один прекрасный день он станет большим человеком.

— Не говори глупостей! — рассмеялась девушка. — Матт, разве ты забыл? Я «дикая ирландка». Мне не нужен порядочный и миролюбивый мужчина. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Мне нравятся такие, как ты, Матт.

Он почувствовал, что краснеет.

— Я? Лори, ты не могла сделать худшего выбора. Однажды меня привезут бездыханным, переброшенным через седло коня…

— Да? Возвращайся из Конфьюжена, тогда и поговорим.

Когда Матт въехал, городок был спокоен. Он снова воспользовался окольными тропами, пробираясь по высохшим от жары склонам и каньонам, пока не перевалил через гребень и не оказался на участке «Находка-I». Первым он увидел Дика Фелтона со звездой шерифа на рубашке.

Кобэрн остановился, переводя взгляд с лица Фелтона на его значок.

— Вам не откажешь в смелости, Фелтон.

— Думали, я испугаюсь?

— Мак-Гиннесс тоже не испугался, — сказал Кобэрн. — Он был отважным человеком и хотел стать хорошим шерифом. Есть города, которыми можно управлять так, как хотите вы, — без насилия и убийств. Но Конфьюжен — совсем другой город.

— Посмотрим, — упрямо сказал Фелтон.

— Вы знаете Айка Флетчера?