— Открыть огонь, — заревел он, перекрикивая шум, его голос исказился треском имплантированного вокскодера.

— По какой из целей? — Спросил орудийный сервитор, монотонный голос был необычным для диких эмоций битвы.

— По всем, — потребовал Идеон, и «Беллус» выстрелил сразу из всех орудий, отрастив иглы лазерного огня и ракет.

Навык управления прыжковым ранцем Рафена едва мог тягаться с искусством тренированных боевых братьев из штурмовых отделений, но его хватило, чтоб направить себя в гущу боя, отрывая от земли крутыми, прыгающими дугами оранжевого пламени. Он проворно уворачивался в воздухе, избегая ярких росчерков ракет и красных лучей лазерного огня. В высшей точке прыжка со сломанной зубчатой стены, он увидел отблеск сияющего золота и ослепляющего белого.

Он пролетел над землей, потратив мгновение, чтоб застрелить солдата-фанатика, затем со всей мощью снова взлетел. Он крутился и поворачивал, став управляемой ракетой. Рафен позволил ускоряющему ранцу извергнуть пламя и нацелил себя в центр разрушенного собора. От него остались только стены, места, где ранее были огромные своды витражей, теперь зияли стенающими провалами. Крыши не было, ее снесло какой-то давно затихшей взрывной волной и бесконечный, стремительный дождь каскадами изливался со сломанных каменных зубцов. Линии безголовых, расколотых пополам и разбитых статуй заполняли проходы и поперечные нефы. В некоторых местах мозаичный пол обвалился в находящиеся ниже склепы.

С шипящими искрами от ботинок приземлился Рафен и там, наполовину укрытые тенями огромного гранитного алтаря, он увидел распростертые белые крылья.

— Аркио, — его голос пронесся по всей длине разрушенного зала, — это должно закончиться сейчас же.

Его брат медлительно повернул в его сторону голову, золотая броня появилась из темноты. Там, где он был ранен, текла медленная, пурпурно-черная струйка крови, словно пролитое на грудь масло. Крошечные наросты темного вещества уродовали лицо и шею Аркио.

— Да, — нараспев произнес он, — должно.

И внезапно темноту пронзила неистовая волна желтого света, когда копье Телесто вернулось к жизни.

Когда он увидел своего брата, то почувствовал, как к горлу подступила желчь. Алебастровая кожа его лица, благородные аристократичные линии были как-то утонченно и жестоко искажены.

— Во что ты превратился? — Спросил он своего родного брата. Во взгляде Аркио было спокойствие.

— Тебе лучше знать, Рафен. В повелителя всех живых существ.

Дождь разбрызгивался вокруг него пока он выходил из теней и пересекал разрушенный неф церкви.

— Я избавился от всех сомнений.

Он небрежно махнул в сторону алтаря позади него. Вспыхнула широкая молния и осветила неф. Рафен задохнулся, когда увидел развалины статуи Императора, которую обезглавили одним ударом Святого копья.

— Твое богохульство не имеет границ? — Спросил он, трясясь от гнева. — Для тебя было недостаточно пойти против своего брата и своего ордена, и теперь ты пошел против самого Бога-Императора?

Аркио лениво отмахнулся гудящим копьем.

— Зачем мне нужны боги, когда я сам бог?

— Ты обманут, — Рафен пальцем ткнул в бок Аркио, где все еще гноился порез от меча, — если ты бог, почему ты истекаешь кровью как человек? Или, может быть, не человек… Может быть, затронутая варпом тварь, пешка Хаоса.

Аркио откинул голову и разразился смехом. Горькое веселье эхом отразилось от разломанных стен.

— Хаос? — Бросил он в сторону. — Детский ярлык для кое-чего, что вы никогда не поймете.

— Я достаточно понимаю, — заорал на него в ответ Рафен, — мой брат, моя родная кровь была отравлена варпом. Штель вел тебя к этому.

Он махнул мечом.

— Отрекись, Аркио. Пока еще есть время.

Золотая фигура расставили широко руки и с порывом ветра распахнулись крылья за спиной.

— Это не ересь и я не отрекусь, — прорычал он, — я открыл глаза, брат. И теперь знаю все… Людей и монстров, порядок и хаос…

Он указал копьем на небеса.

— Это просто слова. Нет правых и заблудших, нет черного и белого. Только сильные… и слабые.

— И кто, по-твоему, я?

Аркио проигнорировал его.

— Я не склоню колено перед Золотым Троном или Темными Богами. Я не присягну никому!

Он наклонил голову в сторону, отливающий металлом солнечный ореол позади головы сверкал в сиянии копья.

— Галактика склонится передо мной… Я буду повелителем!

— Этого не будет, — проскрежетал Рафен. Его пальцы сжали рукоять меча. Глаза Аркио сверкнули.

— Тогда я сожгу ее дотла, потушу каждую звезду, прерву любую жизнь, которая отвергнет меня.

На лице брата не отразилось ни единого колебания, ни йоты сомнений. Железная уверенность в словах Аркио заставила Рафена задохнуться.

— Ты безумец.

— Да? — Вздохнул он, — Это мы увидим.

Красное пламя вырвалось из прыжкового ранца Рафена, кидая его вперед, огонь облизнул стены разрушенного алтаря. Аркио двигался так быстро, что исчез размытым желто-белым пятном, они оба сокращали дистанцию вниз к нефу за удар сердца.

Они столкнулись с такой силой, что порыв ветра от удара свалил изящную колоннаду, вращаясь, оба отлетели от места столкновения по головокружительным траекториям. Крылья Аркио развернулись и пролетел мимо сломанной колонны, и ударом грома кинулся на Рафена. Его брат был ограничен стеной и использовал шипящую реактивную струю, чтоб повторить маневр врага. Они снова встретились в воздухе над нефом и промелькнули мимо друг друга, сверкнув клинками.

Рафен издал рев боли, когда раскаленное навершие копья разрезало его бедро, веером разбрызгивая кровь. Аркио вильнул и пробил обелиск, когда силовой меч Рафена разорвал соединительные кабеля на его правом наплечнике, но не достал до плоти. Золотая полусфера из металла и керамита брони пролетела вихрем и загрохотала в тенях. Рабочая жидкость потекла по руке и разрезанная пластиформенная мускулатура дернулась.

Рафен тяжело приземлился и открыл огонь из болт-пистолета, переключив режим огня на непрерывную стрельбу. Снаряды с треском вылетали из дула, фонтаном мерцающей меди отлетали стрелянные гильзы. Раскаленные оболочки, застучали по каменному полу, шипя при попадании в лужи дождевой воды. Аркио метался и кружил между останков колон и дуговыми балками крыши, выстрелы Рафена отрывали куски древней каменной кладки стен церкви. Он захватил своего брата в вилку из града снарядов, несколько удачный попаданий шлепнули по броне и отрикошетили, разбрасывая оранжевые брызги искр.

Аркио сократил дистанцию, вращая копье восьмеркой, которая оставляла яркие остаточные изображения на сетчатке Рафена. Кровавый Ангел ловко изменил направление, отбрасывая пистолет и доставая силовой меч. Он крепко встал на ноги, когда Аркио метнулся на него, ожидая момента обмена ударами, когда крылатая фигура невольно выдаст свои намерения.

Аркио зарычал и направил копье, наподобие рыцарского, целясь точно в центр груди своего брата. Рафен подавил мрачную усмешку и исчез в стремительном движении, разворачиваясь, вертясь и отбиваясь светлым клинком меча от адамантиевого наконечника копья. Атака отбросила его назад, выбивая из каменного пола под его ногами песок и искры, яркие молнии сверкали там, где клинок ударялся о клинок. Аркио сделал удар с разворота, размахнувшись тупым концом копья, чтоб зацепить его ноги и опрокинуть. Рафен сжал кнопки управления прыжкового ранца в ладони на долю секунды и позволил струе пламени отбросить его в сторону. Он подлетел в кувырке и приземлился на выступ, снова достав болт-пистолет. Рафен опустошил магазин и Аркио отлетел в сторону, уворачиваясь меж низких скоплений погребальных склепов и монументов.

Золотая фигура ревела в грубом смехе, когда снаряды, не причиняя вреда, крошили каменную кладку и мощеный пол. Аркио развернулся на пятках и ткнул в сторону Рафена Святым копьем, желая, чтоб орудие исторгло гудящую внутри него мощную энергию. На долю секунды показалось, что копье повиновалось ему, ярко засветившись, когда шар медового света собрался на кончике лезвия в форме капли крови. Рафен спрыгнул с уступа, пролетев мимо гранитного орла, на другую обнаженную балку поддержки. Аркио последовал за ним, подначивая оружие выпустить свою убийственную мощь, но копье Телесто снова дернулось в его руке, колеблясь по всей длине. Оно вырывалось из его пальцев, как будто пыталось сбежать.