Однако большинство людей, включая Ласалля, не доверяли семти. Возможно, причиной послужили их предки, питавшиеся падалью, или их зловонное дыхание, или лысые хищные черепа. А может, это было связано с древней культурой и непостижимой философией Семти, которая, казалось, высмеивает все человеческое, прячась за маской услужливости. Далеко не все они были дружелюбны; то и дело всплывали интриги, которые пришельцы плели против Содружества. Без семти легко было обойтись, и слишком опасно было им верить… И вот один из них здесь, при дворе Наисветлейшего.

Когда Хануманом правили семти, в Драенжаиле их почитали как богов, в то время как пришедших им на смену землян принимают за злых демонов, разрушивших естественный порядок жизни. Сыграв на суеверии аборигенов, агент семти мог причинить много зла…

– Лэйтон, – заговорил Ласалль, – что вы думаете…

– Тсс! Выходит Наисветлейший, – шепот Лэйтона прозвучал укоризненно.

Широкие двери позади помоста медленно раздвинулись, пропуская Наисветлейшего Езила Драенжаила, Врата Неба, Повелителя Вечных Туманов, Чемпиона Богов. Езил являлся одновременно и королем, и верховным священником. Однако его власть не была абсолютной, и правительство вполне могло принимать решения самостоятельно.

Езил был около метра ростом, его безмятежное лицо свидетельствовало о том, что совершеннолетия он достигнет не раньше чем через четыре года.

Став Езилом, молодой повелитель стремился полностью подчинить себе Драенжаил. Когда два года назад родители кая умерли, были и другие претенденты на трон. Многие помнили об этом до сих пор.

Ласалль слышал, как в толпе ханнов пронесся ропот, будто избрание Джирая XII было ошибкой, так как ребенок-Езил поддался очарованию пришельцев и запятнал себя проклятием Древних Богов…

Езил остановился перед помостом, и Лэйтон, а за ним и Ласалль с Рэйберном, сделали шаг вперед, чтобы предстать перед повелителем. Они по очереди поклонились, выполняя церемониальное приветствие: коснулись сжатыми пальцами вывернутой наружу ладони лба, рта и горла. Все было сделано правильно, но Ласаллю показалось, что толпа застыла в замешательстве. Возможно, каи были возмущены тем, что земной посол и двое сопровождающих его военных опередили местных вельмож. Или было еще что-нибудь в церемониале, чему их забыли научить на Земле.

Резкий звук хлопнувшего хлыста разрезал тишину зала. Ласалль мгновенно узнал его. «Выстрел!» В то же мгновение из раны на горле Езила запузырилась черная кровь, протекая между костяных гребней. Правитель зашатался, обмяк и осел.

Огонь вели из другого конца зала.

Ласалль бросился в сторону, ища укрытия за колонной. Лэйтон и Рэйберн одновременно упали на пол, уворачиваясь от обломков помоста, разнесенного в клочья мощным залпом местных штурмовых ружей. Стоявший поблизости экономический атташе из свиты Лэйтона был сражен ударом штыка свирепого ханна. Кто-то кричал. Нельзя было с уверенностью определить, был ли это землянин или абориген.

Выхватив из кобуры ракетный пистолет 10-миллиметрового калибра, Ласалль выглянул из-за колонны, пытаясь разобраться в хаосе, воцарившем в зале. Двое охранников-ханнов ворвались в дверь в нескольких метрах от капитана и открыли огонь по трем ринувшимся к ним наперерез солдатам. И тут же погибли, сраженные автоматной очередью, ударившей с другого конца зала. Рядом с ними упали двое землян: лейтенанты Ченг и Роланде, лингвистические эксперты миссии. У противоположного конца помоста один из офицеров в форме Земной Армии пытался вытолкнуть дипломатов через служебную дверь. Ханн прицелился…

Ласалль бросился вперед, нажимая на курок.

Тонкая 10-миллиметровая пуля со свистом вылетела из ракетного пистолета. Свист нарастал по мере того как пуля набирала скорость. Вскоре она достигла цели, превратив ханна в окровавленную груду мяса и тем самым позволив спастись двум землянам. Капитан несколько раз выстрелил из лазерного пистолета – в воздухе раздался треск и запахло озоном, хотя вспышки выстрела не было видно. Позади Ласалля на полу распластался дипломат миссии, ошалелый взгляд которого метался из стороны в сторону.

Капитан пытался прикрыть отход еще двоих землян, но массированный огонь одновременно двенадцати аборигенов преграждал путь лавиной пуль, рикошетом отлетавших от колонны за спиной Ласалля. «Если бы я надел боевой скафандр[21], возможно, у меня еще был бы шанс», – с усмешкой подумал Ласалль. Парадная форма не была предназначена для защиты от пуль, даже таких примитивных, которыми заряжали свои ружья аборигены Ханумана.

Ласалль выпустил четыре коротких очереди и перекатился влево. Если бы ему удалось добраться до двух уцелевших землян, то, наверно, вместе они что-нибудь могли бы предпринять. В грудь Ласалля ударил копер и свалил его на спину. Капитан закашлялся и судорожно втянул воздух, почувствовав, как по телу полоснуло лезвие боли. Тут же в него впилась вторая пуля, а затем и третья. Рука отнялась, и Ласалль выронил пистолет, который с грохотом упая на пол. Он почувствовал, что падает на выложенный плиткой пол. Попытался подняться, но очередной залп уже вгрызался в его спину.

Ласалль все-таки приподнял голову, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь багровую пелену боли, застилавшую глаза. Сражавшийся на противоположном конце зала лейтенант выпустил еще одну очередь, но вскоре тоже свалился навзничь, поверженный ударившим ему в грудь снопом огня.

Над телом убитого офицера склонился кто-то из гражданских, подобрал пистолет и открыл яростный огонь по нападавшим ханнам.

Отчаянно пытаясь подняться с пола, Ласалль чувствовал, как силы покидают его. Он перевернулся на спину и увидел, что, подобно туче, над ним сгустился отвратительный силуэт облаченного в черную мантию семти. Пришелец медленно поднял руку, и спрятанное в его рукаве миниатюрное инопланетное оружие выбросило яркий сгусток энергии.

Агония острой болью вонзилась в грудь Ласалля. Чернота сомкнулась, и он почувствовал, как жизнь медленно вытекает из него.

Последней мыслью капитана был его дом… Легион.

– Стреляйте, черт вас подери! Продолжайте огонь! – лейтенант Колин Фрейзер пошатнулся и громко выругался, почувствовав, как пуля ударилась в нагрудную пластину его боевого скафандра. Прячась за импровизированной баррикадой, он опустился на одно колено. – Трент! Где этот чертов Дмовский с тяжелым вооружением?

Канонир сержант[22] Джон Трент выпустил очередной залп из энергетического штурмового ружья и только тогда ответил.

– Он уже в пути, лейтенант, – голос его звучал спокойно и невозмутимо, как будто вокруг не бушевал яростно кипящий огонь. – Еще пять минут… – Трент внезапно повысил голос, сохранив, впрочем, свой профессиональный тон: – Давай, Крюгер, кончай с ними! У тебя же есть гранаты – используй их!

Лейтенант Фрейзер переключился на инфракрасный дисплей, вмонтированный в шлем скафандра. В Обезьяньем форте царил хаос. Паника схватила лейтенанта за шею мерзкими холодными пальцами, но он собрал последние силы, пытаясь сохранять спокойствие. Пример сержанта Трента был у него перед глазами. «Мои люди смотрят на меня – заговорил внутри него упрямый голос, – и я должен принять командование на себя, пока не вернется капитан Ласалль.» Если Ласалль вообще когда-нибудь вернется.

Вот уже десять минут с момента неожиданной атаки драенских войск все попытки освободить Ласалля и членов дипломатической миссии из Крепости Небес рассыпаются в громовых раскатах огня. Даже если капитан до сих пор жив, что весьма сомнительно, то вряд ли ему удастся добраться до Обезьяновки в не защищенной броней гражданской машине. Судя по всему, большая половина армии Езила атакует Легион.