– Вовочка! Если я говорю: «Отец наградил своих пятерых детей», какой это залог?

– Действительный.

– А страдательный как будет?

– Отец был награжден пятью детьми.

Штирлиц бил наотмашь. Отмаш отбивался, как мог. Мог был здоровый мужик.

Штирлиц снял майку. Майка тащилась всю ночь.

Мюллер ударил Кэт по голове. Из ушей, носа и рта брызнула кровь. «Тут что-то не так», – подумал Штирлиц.

В Гестапо Штирлица не любили. Зато как там любили Кэт!

– Штирлиц, говорят, вы человек слова?

– Что вы, Шелленберг, я работаю только на вас!

Штирлицу было на все наплевать. И Все об этом знал.

На уроке учитель рассказывает о творчестве Пушкина. А потом спрашивает:

– Вова, как звали няню Александра Сергеевича?

– Голубка дряхлая моя, – отвечает ученик.

Мюллер спросил у Штирлица:

– Правда ли, что радистка Кэт дала ему показания?

– Показала, но не дала, – сухо ответил Штирлиц.

Перед дверью дома сидит Вовочка. К нему подходит какой-то человек и спрашивает:

– Папа дома?

– Да.

Мужчина звонит, но никто не открывает. Тогда он зло говорит мальчику:

– Ты говоришь, что отец дома, тогда почему никто не открывает?

– Не знаю. Я тут не живу.

Советские самолеты бомбили Берлин. Бомбили беспощадно, но осторожно: каждый летчик понимал – там Штирлиц.

Вовочку спрашивают:

– Кто тебе нарисовал этого зайчика?

– Папа.

– А твоя мама умеет рисовать?

– Нет, она только у себя на лице умеет.

Внук Василия Ивановича спрашивает:

– Деда, а как ты на войне партизанил?

– Ну, сижу я, значит, в кустах...

– Фашистский поезд ждешь?

– Ну... Одно другому не мешает!!!

Четырехлетний Вовочка рассказывает маме:

– Мама, сегодня в садике нас проверял врач.

– А что он проверял?

– Проверял, дышим мы или нет.

Штирлиц шел по лесу. Сверху на голову упал кирпич. Очнувшись через час, Штирлиц обследовал окрестные деревья, но ничего подозрительного не обнаружил. «Показалось», – подумал он.

Во время медосмотра в школе врач спрашивает у Вовочки:

– У тебя есть какие-нибудь жалобы на уши и нос?

– Есть. Они мне мешают, когда я надеваю свитер.

Штирлиц увидел на первой странице журнала фотографию женщины, а под ней надпись «Мисс-92». «Странно, – подумал Штирлиц, – девяносто два, а как хорошо сохранилась».

– Дети, что вам больше всего понравилось в музее?

Вовочка:

– Как Петрова с лестницы свалилась.

Спрятался Василий Иванович за дерево. Партизанит.

– Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? – спросил фашист.

– Столько, сколько моя пуля летит, – басом ответила «кукушка».

Петька спрашивает:

– Анка! Что у нас будет на завтрак?

– Картошка в мундире.

– А на обед?

– Тоже.

– А на ужин?

– Ужина не будет!

– А что будет?

– Лекция «О вкусной и здоровой пище».

Отец, крепко наказав Вовочку, спрашивает:

– Ну, ты понял, за что тебе попало?!

– Видишь, какой ты, – отвечает Вовочка. – Сначала врежешь, а потом у меня же спрашиваешь, за что!

Штирлиц шел по улице вечернего новогоднего Ханоя. Вдруг навстречу ему вышел дракон.

– К счастью, – подумал Штирлиц.

– К ужину, – подумал дракон.

Священник чинит табуретку в своем саду. Внезапно он обнаруживает, что за его действиями исподтишка наблюдает компания окрестных мальчишек.

– Вы что, дети мои, хотите научиться забивать гвозди? – спрашивает священник.

– Нет, – отвечает Вовочка, – хотим услышать, что говорит священник, когда попадает молотком себе по пальцу!

Василий Иванович просит Петьку вырыть окоп.

– Петька, тебе, сколько нужно времени, чтоб к рассвету все было готово?

– Иван Петрович! – обращается Вовочка к учителю. – Я не могу разобрать, что вы написали в моей тетради.

– Я написал: пиши разборчиво!

Штирлиц перешел границу незаметно. Об этом он узнал из утренних газет.

В зоопарке Вовочка спрашивает своего отца:

– Папа, а почему у лебедя такая длинная шея?

– Это потому, сынок, чтобы не утонуть, когда повышается уровень воды.

– Вот кончу службу и куплю себе садовый участок под Рязанью, – думал Штирлиц, подъезжая к своей загородной вилле под Берлином.

Штирлиц ехал на машине по городу и вдруг увидел голосующего Бормана. Подумал: «У-у фашистская гадина, сейчас я подвезу, а потом опять два часа машину мыть?»

Проходит Петька медкомиссию. На приеме у ЛОРа. Врач проверяет у него слух, шепчет:

– Двадцать два.

А Петька по инерции таким же шепотом ему отвечает:

– Двадцать два.

– Что вы сказали?

Штирлиц встал с облегчением и попробовал слив. Потом еще попробовал. Потом Штирлиц заметил табличку: «Слив не работает».

На плечо Штирлица села муха. «Следят», – подумал Штирлиц.

Вовочка:

– Пап, а пап, тут где-то мой новый винч лежал, ты не видел?

Папа:

– А-а-а... Я это... думал, пепельница...

Мюллер сидел в своем кабинете и читал газету. В глаза ему бросилось объявление: «Поп-группе срочно требуется пианистка». «Обнаглел пастор», – подумал Мюллер.

Мюллер подозревал, что Борман – русский агент. Обратился к Штирлицу и тот сказал:

– Надо натянуть веревку перед кабинетом Бормана, когда он запнется, мы узнаем, кто он.

Так и сделали. Идет Борман, запнулся:

– Ой, б...я!

Мюллер:

– Ни х...я себе!

Штирлиц:

– Тише, тише, товарищи!

Штирлиц стоял в туалете и по капле выдавливал из себя раба.

Василий Иванович проходит осмотр в больнице. Заходит к первому врачу. Ему говорят:

– Разденьтесь и нагнитесь!

Подходит врач, раздвигает ягодицы и спрашивает:

– Вы курите?

– А что, пахнет?

Мюллер как-то позвал Штирлица в бар в надежде выставить его на кружку пива. Однако Штирлиц стал рассказывать такие интересные анекдоты про фюрера, что Мюллер заслушался и случайно заплатил. «Все-таки блестящий агент этот Штирлиц, – подумал Мюллер, – какая чистая работа».

В 9.30 Штирлиц зашел в машинное бюро. В это время здесь всегда можно было поживиться каким-либо секретным документом: все машинистки уходили смотреть «Богатые тоже плачут».

Проходя по коридору, Штирлиц толкнул дверь кабинета Бормана. Дверь не открылась. Штирлиц толкнул сильнее. Дверь не открылась. Тогда Штирлиц разбежался и ударил в дверь плечом. Дверь не открывается. Голос Копеляна за кадром: «На себя, болван! Дверь открывается на себя!»