Карнс остался стоять, опершись о стену и глядя на Боудри.

— У меня все было готово, — сказал он. — Я же выиграл.

— У вас не было ни единого шанса, Карнс, — сказал Боудри. — Вы причинили зло слишком многим и оставили слишком много следов.

Карнс медленно соскользнул по стене, оставляя на ней кровавую полосу.

Боудри вытащил гильзу и перезарядил барабан. Он бросил револьвер в кобуру.

В комнату вбежала Карен.

— Ты в порядке, Чик? Ты не ранен?

— Я в порядке. Пошли отсюда!

Сидя на солнце напротив отеля, Боудри медленно расслаблялся. На минуту он закрыл глаза.

— Вам. причитаются некоторые деньги, — сказал он Карен. — Мы продадим скот, и вы получите деньги, которые должен был получить ваш отец.

Чик открыл глаза и наклонился, положив руку на колени.

— На вашем месте я бы уехал отсюда, — предложил он. — Например, в Сан-Антонио. Здесь женщинам тяжело.

— Я думала купить немного скота и сама основать ранчо. Если бы я могла…

— Возьмите в помощь Эла Конвея. Хоть он и угнал в своей жизни несколько сотен голов, но он парень честный и не будет обманывать женщину. Эл может помочь вам. Ну а я, — добавил он, — так и не научился жить с людьми. Большинство детей учатся жить с людьми, играя с другими детьми. У меня такого не было. Я ничейный. Я был чужаком у команчей и чужаком у своего народа, когда вернулся к нему. Я ничейный. Я — как этот мой никчемный конь. Поглядите на него. Вот вам пример зловредного существа, которое проводит время, греясь на солнышке у коновязи и выжидая момента, чтобы, лягнув, вышибить из вас дух. К тому же он кусается при первом удобном случае. Безобразный, как смертный грех! Безобразный и снаружи, и изнутри, но знаете что? Он может обогнать зайца, а если он начнет скакать, то может продержаться весь день и всю ночь. Он может разжиреть на пустынной колючке, а седло какого-нибудь другого ковбоя для него как торт со взбитыми сливками. Он может залезть на дерево, если ему вздумается или если вы его туда пошлете, и он может переплыть Тихий океан, если вдруг такое придет ему на ум. Он не любит никого, но он и не боится никого, и никто по эту сторону ада не сможет задать ему трепку. Мне такие нравятся.

Боудри поднялся.

— Насчет Конвея, мэм… Он хороший парень. Со временем он построит вам прекрасное ранчо, а такая красивая девушка, как вы, может сделать из него вполне смирного мужчину.

…Позже, когда несколько пыльных миль уже остались позади, Боудри произнес:

— Она прекрасная девушка. Слушай, конь, ты думаешь, мы с тобой когда-нибудь где-нибудь обоснуемся?

Остромордый чалый с презрением всхрапнул и навострил уши. Ему тоже хотелось доехать до горизонта.

Library Г.Любавина: gurongl@rambler.ru