– Чем лучше мы будем готовы к этому, тем меньше вероятности, что это может произойти.

Я молчала, думая, как всегда, о Джоуэне и Эдварде.

Гордон понимал, что я чувствую. Он не пытался завести легкий разговор с девушкой, как многие бы сделали на его месте. Он слишком хорошо понимал, что меня прежде всего волнует. Поэтому Гордон очень подробно рассказал о новой организации и о ее проблемах, даже о том, что некоторые мужчины были слишком стары или не подходили для действительной службы, но с энтузиазмом вступили в ряды добровольцев.

Когда мы вышли из гостиницы, Самсона уже подковали, и мы вернулись в Трегарленд вместе.

Я не буду подробно пересказывать теперь уже страницы истории того прекрасного мая. Всем народам теперь уже известно, что поражение следовало за поражением. Немцы обошли «линию Мажино» и быстро пересекли Францию, а к последнему воскресенью мая оказались уже в Булони. В тот день мы все пошли в церковь, как и вся наша страна. Король и королева вместе с королевой Нидерландов, которая, после того как немцы захватили ее страну, нашла убежище в Англии, посетили службу в Вестминстерском аббатстве.

Британские экспедиционные войска и союзников прижали к Дюнкерку и отрезали от остальных армий. Началось историческое отступление через пролив[2]. Военно-морской флот мобилизовал все более или менее годные корабли для вывоза домой войск, к операции присоединились сотни гражданских судов.

Наступило время, когда все, кто мог чем-то помочь, проявили твердую волю и глубокую обеспокоенность, чтобы вывезти наши войска на родину. Бог услышал наши молитвы, и свершилось маленькое чудо. Даже море было спокойным.

Немцы заявили, что британскую армию уничтожили и победа в их руках, а Британские острова вскоре станут их владениями, как это случилось с Францией, Бельгией, Голландией и всей Западной Европой.

Но вся страна знала о решимости, доблести и о битве против превосходящих сил противника, поэтому слово Дюнкерк мы будем помнить всегда.

Хотя это была и не победа, но нас охватила тайная радость, когда премьер-министр объявил, что в Британию доставлено семьсот пятьдесят тысяч человек. Просто чудо избавления. Но он добавил, что мы должны прямо взглянуть на факты. Франция умирала. Она готова была сдаться, Нидерланды находились под пятой врага. Пришло время решающей битвы за Британию.

Премьер-министр говорил, как всегда, с присущим ему красноречием и, вдохновляя нас, закончил свою речь словами: « Британия никогда не сдастся».

Наши мужчины возвращались домой. В душе я надеялась, что Джоуэн тоже вернется.

Итак, я ждала.

Проходили дни, а от Джоуэна не было никаких вестей.

Дорабелла сказала:

– Ты можешь представить себе эту сумятицу. Внезапно прибывают три четверти миллиона. Конечно, здесь могут быть всякие задержки.

Позвонила мама, у нее хорошие новости для Гретхен: Эдвард дома. Он был эвакуирован вместе с экспедиционными войсками и теперь находился в госпитале в Сассексе.

– Гретхен! Гретхен! – закричала я. – Эдвард дома!

Она подбежала ко мне:

– Что? Что?

– Гретхен сразу же должна ехать домой, – продолжала мама. – Гретхен, разве это не прекрасные новости?

Мама также сообщила, что они должны были ехать в госпиталь в Хоршам. Они только недавно узнали об этом. Нет, он не был тяжело ранен. Что-то легкое. Гретхен не должна волноваться.

Мама подходила к делу практически. Может быть, мы оставим Хильдегарду на некоторое время у себя. Тогда Гретхен поедет прямо в Кэддингтон, и там они все обдумают.

Гретхен была сбита с толку, но светилась от блаженства. Дорабелла крепко обняла ее. Мама же продолжала:

– Никаких вестей о Джоуэне?

– Нет, – ответила я.

– Будут, – обнадеживающе сказала она.

– Я молюсь.

– Дорогая, мы с папой присоединяемся к твоим молитвам. Сразу же сообщи, если что-то будет известно. Все меняется. Я уверена, что мы скоро вновь получим хорошие известия.

Я слабо улыбнулась. Враг на пороге, страна готовится к вторжению. И нет никаких вестей от Джоуэна.

Однако я помнила, что Эдвард дома и в безопасности.

– Пожалуйста, Боженька, – молилась я, – помоги Джоуэну вернуться домой.

В тот же день Гретхен уехала.

И пришло ожидание. Я смотрела на чистое голубое небо и ощущала слабую досаду, потому что мир был так прекрасен. Словно кто-то сказал: «Вот как должно быть, если бы не глупость людей».

Я ждала его все время. Где же Джоуэн? Был ли он в числе погибших? Или оказался среди тех, кого не успели эвакуировать и кто остался там, на континенте?

У Эдварда было легкое ранение. Несколько шрапнелин попало в правую руку, и их удалили. После небольшого отпуска, который Гретхен проведет с ним вместе, он должен был присоединиться к своему полку на западе страны.

Если это так, то, как сказала моя мать, Гретхен теперь лучше уехать от нас, чтобы быть поблизости от него. Она была уверена, что пребывание Гретхен у нас оказало на нее благотворное действие.

Счастливая Гретхен! Счастливый Эдвард! И никаких вестей от Джоуэна. Как медленно текли дни! Каждое утро, когда я просыпалась после полубессонной ночи и мучительных снов, отражавших мои дневные страхи, я думала о том, что же мне преподнесет день. События быстро сменяли друг друга, но я думала только об одном. Где Джоуэн? А если я никогда не узнаю! Как жестока судьба: мне показали, каким может быть счастье, и сразу же отняли его!

Французы подходили к своему поражению, миф о непреодолимой «линии Мажино» развеялся. Маршал Петен просил мира. Мы остались одни.

И я начала бояться, что Джоуэн никогда не вернется.

Положение было ужасным. Немцы контролировали все порты на Ла-Манше. Началась битва за Британию. Мы находились в постоянной опасности, не зная, когда же начнется вторжение на остров.

Однажды утром за завтраком мы с Дорабеллой встретились с Гордоном. – Я хотел бы поговорить с вами, – сказал он. – Существует возможность проникновения в страну вражеских агентов под видом беженцев. Маленькие суда все еще пересекают пролив. Мы должны быть бдительными. Идея в том, что, когда эти суда подходят к нашему берегу, мы должны проверять их, то есть каждого человека, прежде чем разрешить ступить на землю. Это в общем-то глупо, поскольку в основном это настоящие беженцы, но, без сомнения, среди них есть люди, которым очень хотелось бы попасть сюда по другой причине. Мы устанавливаем сторожевые посты вдоль всего восточного побережья, так как отсюда недалеко до континента. Но кое-кто попытается пройти и в Корнуолл, потому что здесь легче будет остаться незамеченным. В любом случае мы должны быть готовы.

– Звучит фантастично! – воскликнула Дорабелла.

Гордон сердито взглянул на нее:

– В самом деле фантастика! И более того. Над нами нависла неминуемая опасность. Мы днем и ночью должны быть готовы встретиться с нею. Днем можно заметить любое судно. К счастью, на этом берегу не так много мест, где было бы легко высадиться. Но за ними надо вести наблюдение, и мне поручили организовать его. Пляж внизу – как раз одно из таких мест, а эта небольшая полоса берега принадлежит нам. Сейчас я готовлю график. Ночью за пляжем будут наблюдать двое, и вы, естественно, включены в график. Учитывая слуг и некоторых соседей, тех, кто в силах, ваши дежурства будут не такими уж частыми.

– Конечно, мы будем участвовать в этом, – сказала я. – Расскажите нам поподробнее, что нужно делать.

– Мы, по двое, должны два часа каждую ночь нести нашу вахту. К счастью, в это время года не так уж много темного времени. Вы и Дорабелла будете дежурить вместе. Несколько семейных пар, возможно, присоединятся к вам. Это даст им возможность думать, что они тоже участвуют в борьбе с врагом.

Чарли и Берт Триммеллы тоже хотели, чтобы их включили в график. Гордон подумал, что это неплохая мысль. Еще раньше он обнаружил, что Чарли весьма заинтересовался делами в поместье, и даже давал ему мелкие поручения и платил за это немного денег. Кажется, они неплохо ладили.