— У меня и в мыслях подобного не было! — вспыхнул Джек.

— А между тем это прямая ваша обязанность, долг перед законом и Господом.

«Вот же мерзкий тип!» — отшатнулся Джек. Он едва было и вовсе не показал новому знакомцу спину, но желание взять реванш, произвести на столичную штучку сильное впечатление превозмогло и брезгливость, и обиду. Не бывать Кейджу посмешищем! Джек выхватил ятаган и полоснул сверкающим клинком воздух — только зайчики брызнули Чаксвилли в глаза.

— Что вы скажете об этом?

Разинув рот, Чаксвилли застыл в благоговейном трепете. Наконец-то Джеку удалось осадить столичного щеголя.

— Сталь! Настоящая земная сталь! Вы позволите… прикоснуться, подержать в руках?

Клинок сверкнул в стремительном полете, но смуглолицый ловко поймал ятаган за рукоятку. Опять разочарование — Джек надеялся, что гордец промахнется, ухватит лезвие, а то и порежется. Что за мальчишество! Надо быть выше этих дурацких фокусов.

А горожанин упоенно рубил воздух вокруг себя:

— Вот это да! Успевай только шеи подставлять! Вжжжик! Вжжжик! Да будь у королевских гвардейцев такое оружие, кто бы остановил их?

— Никто, пожалуй! — сухо проронил приблизившийся хозяин дома; сумрачным взглядом он проследил, как ятаган перекочевал в руки законного владельца и вернулся в ножны. — Говоря по чести, я был бы неискренен, пожелай я успеха в ваших минералогических изысканиях — отыщись железо, не расхлебать потом дурных последствий. Но не думаю, что это удастся. Ваша попытка — далеко не первая. Впрочем, по соглашению с вашим правительством любой рудознатец, получив на то разрешение местного вайирата, вправе отправиться в горы. Что до меня — вот перед вами Тхраракийское нагорье, ступайте и ищите себе на здоровье! На свой страх и риск. Учтите, местность там кишит оборотнями, да и драконы согласно договору вправе атаковать в горах любого. И каждый вайир, вздумай он там прикончить вас, будет в своем законном праве, никто из соплеменников его за то не осудит. Ведь в определенном смысле Тхраракийское нагорье — святыня нашего народа. Иными словами, никто не удерживает вас от рискованной затеи. Но и помощи вам ждать не приходится. Я высказался достаточно ясно?

— Вполне. А что гласит ваш закон о попутчиках? Я имею в виду допустимое их число.

— Не более пяти в одной группе. Превышение хотя бы на одного аннулирует соглашение. Вынужден напомнить: в прошлом уже случались попытки направить в Тхраракию большие отряды воинов. Никого из них более не видели — ни живым, ни мертвым.

— Да, я наслышан. Значит, если я вас правильно понял, найди вайиры в горах следы железа, будоражить нас, людей, радостными вестями никто не станет? На такой вопрос вы ведь вправе ответить?

— Совершенно верно, вправе. Но мне не хочется, — и Игстоф расплылся в улыбке, по-детски шаловливой.

— Премного вам благодарны, о гостеприимный Смотритель моста! — Чаксвилли изогнулся в подчеркнуто церемонном поклоне.

— Всегда к вашим услугам, о бесстрашный Искатель Приключений! — не остался в долгу Игстоф.

Рудознатец едва заметно нахмурился и, подойдя к Кейджу вплотную, тихо процедил:

— Ну, жеребяки… Вы у нас допрыгаетесь!

Скользкую тему Джек не поддержал — его внимание всецело было захвачено появившейся из дверей башни Р’ли. В ее руках юноша заметил зеленый шарик мыла из смолы дерева тэтам и пушистую мочалку — охапку свежесрезанной духовитой трун-травы. Джек не в силах был оторвать взгляда от дразнящего покачивания ее хвоста и бедер, неодолимое желание проводить сирену до ручья обуяло его…

— Остерегайтесь всей этой нечисти, мой юный друг! — вкрадчиво посоветовал Чаксвилли, перехватив затуманившийся взгляд Джека. — Не подпускайте ее близко к сердцу, помните — это всего лишь дикие бездушные нехристи. И не забывайте также, какое наказание ожидает мужчину, застигнутого с сиреной…

— Даже кошке дозволяется глазеть на королеву! — отрезал Джек.

— Но чрезмерное любопытство сгубило ту самую кошку! — парировал смуглолицый горожанин.

— На чужой роток не накинешь платок! Кто не встревает в чужие дела, тот и сам здоров, и мошна цела! — машинально подхватил Джек и снова сконфузился — настолько глупо прозвучал этот обмен народными премудростями. Вот уж это точно: перевес в бессмысленной пикировке богатства не принесет.

От срама подальше, Джек отошел к мольберту и уставился на холст.

Живописец, польщенный вниманием к своим скромным потугам, деликатно остановился за спиной и принялся давать пояснения на лепетухе:

— Перед вами арранин, показывающий нашу планету одному из Первопохищенных. Он наставляет землянина — говорит, что тому и всем его соплеменникам выпал счастливый шанс начать новую жизнь. Избавиться наконец от мора и глада, от позора угнетения, невежества и войн — чудовищных язв на лике родной планеты землянина. Суть предложения в том, добавляет арранин, что землянам предстоит научиться жить совместно с извечными обитателями новой для них планеты. Если люди сумеют позаимствовать опыт вайиров и, в свою очередь, поделятся с ними своим, то докажут тем самым, что вправе развиваться и дальше — навстречу великим свершениям.

Как мы видим, арране задумали нечто вроде грандиозного космического эксперимента, более или менее контролируемого. Обратите внимание на угрожающий жест левой руки арранина. Он передает предупреждение и намек на грядущие грозные последствия, ожидающие людей как здесь, так и на родной Земле, если к моменту возвращения арран они не успеют перестроить свое сознание. Четыре столетия отводится землянам на создание общества, основанного на терпимости и взаимопомощи, а не на ненависти и предрассудках.

Арранин поясняет, что здесь у людей не будет оружия, которое позволило бы уничтожить «отсталых» туземцев, как принято на Земле. Практически все железо Дейры, равно как и прочие материалы, пригодные для создания оружия, исчезли с планеты тысячелетие тому назад. На Дейре уже тогда существовало развитое общество, сверх всякой меры возлюбившее сталь, огонь и прочие разрушительные стихии. Вайиры тогда умели летать на огромных аппаратах тяжелее воздуха, мгновенно передавать сообщения на колоссальные расстояния и еще многое такое, что нынешние люди Дейры сочли бы ведьмовством. Но цивилизация была сметена ужасным взрывом, уцелела лишь горстка вайиров — к счастью, из самых мудрых. От оружия, природа которого ныне нам неведома, погиб практически весь животный и растительный мир планеты.

Уцелевшие вайиры сумели создать — не возродить, а именно создать — новый тип общественного устройства для нового типа расы разумных. Они осознали, что на грань полной и всеобщей погибели их привело непонимание собственного предназначения и места в мироздании. Поэтому, прежде чем выдвигать цель возрождения технологического общества, они все свои силы посвятили поиску ответа на главный вопрос. Познанию самих себя. Лишь затем, решили они, можно пускаться в исследование прочих загадок природы.

И мудрецы во многом преуспели. На обломках рухнувшей цивилизации им удалось выстроить мир, свободный от мора и глада, ненависти и войн. Свободный мир свободных личностей — насколько это вообще возможно даже при самом разумном общественном устройстве. И так было, и так оставалось долго — до самого появления на планете землян.

Джек молча проглотил горькую пилюлю, скрытую в последней реплике. Он знал — когда у вайира на кончике языка правда схватится с деликатностью, то последняя обычно обречена на поражение. Пусть даже разговор идет на лепетухе.

Юноша внимательно вглядывался в блеклое, неяркое изображение (может быть, потому, что краски на бедной железом планете влетали в копеечку). Он распознал, однако, силуэт арранина, знакомый по хрестоматийным описаниям и угольным копиям знаменитого портрета, исполненного по памяти вскоре после высадки на планету как раз прапрадедом Кейджа. Внешне инопланетянин напоминал помесь человека с огромным медведжинном; отец Джо называл арранина «гомурсус».

— Можно также отметить, — продолжал между тем Игстоф, — что милосердный лик могущественного арранина, чуждый всему человеческому, внушает и благоговейный трепет. Я попытался передать в его образе некий универсальный символ Вселенной, объединяющий как физическое, материальное начало, так и нечто надреальное, скрытое за внешним обликом предметов и явлений. Многие вайиры уже научились распознавать эти сверхъестественные — в ином, нежели употребляют это слово люди, смысле — начала и силы, могучие и благотворные. Вайиры-мудрецы даже близки к тому, чтобы научиться управлять ими и использовать — исключительно на благо всех разумных обитателей Дейры, даже если такие попытки внушают порой людям суеверный страх. И людям еще предстоит воспринять горькие, но целительные уроки — тот, кто ничему не учится, неизбежно терпит фиаско.