– Расскажите же, что с вами случилось.
– Боюсь, для этого придется сначала рассказать кое-что о себе.
Уилбрехем склонил голову поощряюще, но чуть поспешно:
– Прекрасная тема.
– Я сирота. Мой отец был капитаном и умер, когда, мне было восемь лет. Спустя три года умерла и мать. Я работаю в Лондоне, в компании «Вакьюэм Гэз». Однажды вечером на прошлой неделе я встретила на пороге дома незнакомого джентльмена. Это был мистер Рейд, адвокат из Мельбурна. Оказывается, он знал отца и некогда вел его дела.
«Мисс Клегг, – сказал он, – у меня есть основания предполагать, что вы можете оказаться обладательницей некоторого состояния благодаря одной финансовой операции, которую затеял ваш отец незадолго до смерти». – «Не может быть!» – вырвалось у меня. «Вы вряд ли слышали об этом. Сам Джон Клегг никогда не принимал этого дела всерьез. А между тем, деньги оно сулит, немалые, если, конечно, у вас остались нужные документы. Их ведь могли и уничтожить после смерти отца. Вы сохранили бумаги?» – «Мать хранила его вещи в старом морском рундуке. Я как-то заглядывала в него, но там ничего интересного». – «Я бы удивился, если бы вы распознали истинную ценность этих документов», – улыбнулся мистер Рейд, и тогда я принесла ему все бумаги, что сохранились после смерти отца. Он бегло просмотрел их и решил взять с собой, чтобы внимательно рассмотреть на досуге. Рейд пообещал непременно поставить меня в известность, если обнаружится что-то ценное.
А во вторник пришло письмо, где он просил меня приехать по адресу: Уайтфрайерс, Фрайерс-Лейн, Хемпстед. Я должна была быть здесь в половине восьмого и обсудить с ним дело чрезвычайной важности. Я немного задержалась, разыскивая улицу, а когда, наконец, нашла вход, на меня напали эти ужасные дикари. Боже, как хорошо, что вы проходили мимо!..
Ее глаза были куда красноречивее ее слов.
– И я рад, мисс, что оказался рядом. Попадись мне еще эти бандиты! Вы их видите в первый раз, не так ли?
– Конечно, а почему вы спрашиваете?
– Знаете ли, мисс Клегг. Мне совершенно ясно, что хочет кто-то непременно завладеть бумагами вашего отца. Этот мистер Рейд наплел вам небылиц, лишь бы взглянуть на них. Но, очевидно, он не нашел самого главного.
– И верно! Когда я во вторник вернулась домой, мне показалось, что кто-то рылся в моих вещах. По правде сказать, я решила, что это моя любопытная домохозяйка. Но теперь…
– Вот видите! Кто-то проник в вашу комнату и, не найдя бумаг, решил, что вы их носите с собой. Тогда он и организует на вас покушение. План несложный – или у вас забирают бумаги, или же держат вас взаперти, пока вы не признаетесь, куда спрятаны документы.
– Да я и сама ничего не знаю! – в отчаянии воскликнула Фреда.
– Я и того меньше. Но, видимо, бумаги очень ценные. Я-то знаю, с какими неожиданностями встречаются моряки в дальних плаваньях. Но что же теперь делать? В полицию, насколько я понимаю, вы обращаться не хотите?
– О нет!
– Я тоже мало верю Скотланд-Ярду. Давайте, поищем бумаги вместе, если моя помощь не покажется вам обременительной.
– Что вы, мистер Уилбрехем! Но о чем могла идти речь в этих бумагах? Может быть, о спрятанных сокровищах?
– Вполне возможно, – воскликнул майор, и в нем проснулся мальчишка-романтик. – Вперед!
Фреда жила близ Ноттингем-Хилл-Гейта. Она провела майора на второй этаж, где разместилась крохотная спальня и такая же крохотная гостиная.
– Я говорила с хозяйкой, – сообщила она. – В субботу приходил человек делать новую проводку. Он утверждал, что у меня в комнате было короткое замыкание. И он пробыл здесь некоторое время.
– Покажите мне рундук вашего отца. – Майору не терпелось приступить к поискам.
Фреда открыла крышку обитого латунью ящика.
– Он пуст!
Майор задумчиво кивнул.
– А больше вы нигде не хранили бумаги?
– Нет.
Уилбрехем внимательно осмотрел внутренность огромного рундука.
– Здесь в обивке тайник! – Он не смог сдержать волнения. – Там что-то есть!
В следующий момент он вытащил сложенный вчетверо клочок грязной бумаги.
– Но это всего лишь какие-то нелепые рисунки, – разочарованно вздохнула Фреда, приникая к плечу мистера Уилбрехема, чтобы получше рассмотреть находку.
– Это написано на суахили, одном из африканских языков, – торопливо пояснил майор. Он подошел к лампе.
– Ну что там?
Уилбрехем прочел бумагу еще раз и, тихо смеясь, повернулся к девушке.
– Ну, вот оно, ваше сокровище.
– Мое сокровище? Не надо шутить. Вы имеете в виду испанское золото на затонувшем галионе или еще что-нибудь подобное?
– Может быть, не так романтично, но что-то в этом роде. На бумаге указан тайник, в котором спрятана слоновая кость. Есть закон, который предписывает, сколько можно отстрелять слонов. Какому-то охотнику удалось обойти запрет. За ним была уже погоня, когда он спрятал эту записку. Здесь довольно точно указано, как искать тайник.
– Вы полагаете, что это большой клад?
– Целое состояние!
– Но как эта бумага попала моему отцу?
Уилбрехем пожал плечами.
– Может быть, матрос признался на смертном одра. Ваш отец не знал суахили и не придал документу большого значения.
Фреда вздохнула:
– Как все это захватывающе интересно!
– Остается только решить, что делать с этим ценным документом. Оставлять его здесь мне бы не хотелось. Эти люди могут вернуться за ним. Вы рискнете доверить его мне?
– Но ведь это опасно!
– За меня вы можете не беспокоиться. Со мной справиться не легко. – Он сложил листок и спрятал его в бумажник. – Я смогу увидеть вас завтра вечером?
– Я прихожу домой в половине седьмого.
Уилбрехем был точен, как гринвичский меридиан. В половине седьмого он позвонил у двери дома Фреды.
– Вы не майор Уилбрехем? – спросила служанка. – Для вас записка.
Майор торопливо вскрыл конверт.
«Дорогой майор! Случилось нечто странное. Больше я ничего не могу вам написать, но не смогли бы мы встретиться в доме Уайтфрайерс? Приезжайте, как только сможете.
Преданная вам Фреда Клегг».
Пока Уилбрехем читал письмо, брови его медленно ползли вверх. Записка Фреды очень обеспокоила его. Что могло произойти, чтобы девушка, и к тому же одна, отправилась туда, где вчера произошел этот ужасный случай?
Он покачал головой. Ничего глупее нельзя было придумать. Может быть, снова появился этот Рейд? Что заставило ее поехать в этот Хемпстед? Его смущало письмо, уверенный тон которого как-то не соответствовал характеру Фреды Клегг.
Было без десяти восемь, когда он подошел к Фрайерс-Лейн. Темнело. Он осмотрелся вокруг: ни души. Дряхлая калитка отворилась без шума. Дом был погружен в темноту. Внезапно через ставни пробился луч света. В доме кто-то есть!
Уилбрехем прыгнул в кусты и подошел к дому с тыльной стороны. Одно из окон на первом этаже было не прикрыто. Он влез внутрь, тихо открыл дверь. Ни малейшего звука. Он посветил фонариком. От кухни вели ступеньки, а за ними дверь в переднюю часть дома. Он толкнул дверь и прислушался. Никого. Теперь он находился в гостиной. Направо и налево вели двери. Сначала – в комнату направо. Он медленно нажал ручку. Дверь подалась. Тонкий луч фонаря ощупал сантиметр за сантиметром. Комната была пуста и безжизненна.
В тот же миг он услышал позади шум, обернулся, но слишком поздно. Страшный удар обрушился на голову Уилбрехема.
Он не мог сказать, сколько времени прошло, пока он пришел в себя. Возвращение к жизни было болезненным, голова раскалывалась. Он попытался пошевелить рукой, но почувствовал резкую боль в запястье – он весь был опутан веревками!
Высоко сверху пробивалась слабая полоска света – значит, он в подвале. Майор перевел глаза в сторону – сердце рванулось из груди: рядом с ним лежала Фреда со спутанными руками и ногами. Глаза ее были закрыты, но тут она вздохнула, и ее испуганный взгляд упал на майора.