Невил пробормотал:

— Но тогда… клюшка… и мои отпечатки…

— Ее ударили не этой клюшкой. Доктора Лазенби она сразу насторожила. Да и я обратил на это внимание. Ее убили чем-то другим. Клюшку же подбросили туда намеренно, чтобы бросить подозрение на вас. Это мог сделать тот, кто слышал вашу ссору и решил сделать вас своей жертвой или, может быть…

Он замолчал, а затем повторил свой вопрос:

— Так кто же в этом доме так ненавидит вас, мистер Стрэндж?

— У меня к вам вопрос, доктор, — сказал Баттл. Они только что вернулись из больницы, куда ходили побеседовать с горничной, а теперь сидели в доме доктора.

Баррет казалась слабой и изможденной, но рассуждала совершенно здраво…

Выпив вечером отвара из александрийского листа, она уже собиралась лечь спать, когда позвонила леди Трессилиан. Она взглянула на часы. Было двадцать пять минут одиннадцатого. Она надела халат и спустилась вниз. Услышав шум в холле, перегнулась через перила, чтобы посмотреть, кто там. Оттуда вышел мистер Невил. Затем он снял с вешалки свой плащ…

— Какой на нем был костюм?

— Серый в полоску. По его лицу было видно, что он очень расстроен. Он так небрежно сунул руки в рукава, будто ему было совсем безразлично, как он выглядит. Потом он вышел и захлопнул за собой дверь, а я пошла в комнату ее светлости.

Она уже дремала, бедняжка, и никак не могла вспомнить, зачем меня позвала, — она всегда забывала. Я взбила ей подушки, подала стакан свежей воды и поудобнее устроила постель.

— Она не казалась огорченной или испуганной?

— Нет, только очень уставшей. Я и сама устала. Все время зевала. Я потом поднялась к себе наверх и сразу уснула.

Таков был рассказ Баррет. Было бы просто нелепо сомневаться в искренности ее горя и ужаса, с которым она восприняла известие о смерти хозяйки.

Из больницы они вернулись в дом Лазенби, и Баттл попросил разрешения задать доктору несколько вопросов.

— Спрашивайте, — сказал Лазенби.

— Как вы думаете, когда наступила смерть леди Трессилиан?

— Я уже говорил вам, между десятью часами и полночью.

— Это я помню. Но я не это имел в виду. Меня интересует ваше личное мнение.

— Надеюсь, без протокола?

— Разумеется.

— Ну хорошо. Я полагаю, что около одиннадцати.

— Это то, что я и хотел от вас услышать, — сказал Баттл.

— Рад был помочь. А в чем, собственно, дело?

— Я никак не мог поверить в то, что ее убили до десяти двадцати. К примеру, снотворное, которое выпила Баррет, — оно к этому времени еще не начало бы действовать. Время действия снотворного указывает на то, что убийство произошло значительно позднее, ночью. Я думаю, около полуночи.

— Возможно. Одиннадцать — это только предположение.

— А не могло это случиться после полуночи?

— Не думаю.

— Ну, скажем, в половине третьего?

— Боже праведный, конечно, нет!

— Что ж, видимо, Стрэндж действительно не причастен. Мне остается только проверить, что он делал после того, как покинул дом. Если он говорит правду, значит, он не виновен, и мы займемся другими.

— Другими наследниками? — спросил Лич.

— Возможно, и ими, — ответил Баттл. — Хотя дело здесь, по-моему, не в наследстве. Этот убийца — человек не совсем обычный.

— Не обычный?

— С порочными наклонностями.

Выйдя от доктора, они направились к парому. Паромом служила обыкновенная гребная шлюпка, которой управляли братья Уилл и Джордж Барнсы. Они знали в лицо всех жителей Солткрика и большую часть тех, кто приезжал из Истерхед Бэй. Джордж сразу вспомнил, что мистер Стрэндж из Галлз Пойнта переправился вчера в половине одиннадцатого. Нет, он не перевозил мистера Стрэнджа назад. Последний паром из Истерхеда ушел в час тридцать. Мистера Стрэнджа на нем не было. Баттл спросил, не знает ли он мистера Латимера. «Латимер? Латимер… Это такой высокий молодой человек приятной наружности? Приезжает в Галлз Пойнт из отеля? Да, я его знаю. Но вчера я его не видел. Он переправлялся сегодня утром, а назад — на предыдущем пароме».

Они сошли на берег и направились к отелю Истерхед Бэй. Там они отыскали мистера Латимера, который только что вернулся из Галлз Пойнта. Мистер Латимер выразил свою полную готовность помочь.

«Да, вчера вечером Невил был здесь. Выглядел он неважно. Сказал, что поссорился со старой леди. Я слышал, что они с Кэй тоже повздорили, но об этом он мне ничего не говорил. Словом, он был очень подавлен и, казалось, обрадовался моей компании».

— Насколько я понял, он не сразу отыскал вас?

Латимер выразил удивление.

— Не понимаю почему. Я сидел в комнате отдыха. Стрэндж сказал, что заглядывал туда, но меня не заметил, наверное, потому, что был очень расстроен. А может быть, я выходил в сад минут на пять. Я там часто прогуливаюсь. В этом отеле ужасный запах. Вчера я его почувствовал в баре. Наверное, это канализация.

Стрэндж тоже так думает. Мы оба заметили этот отвратительный гнилостный запах. А может быть, крыса подохла под полом в бильярдной.

— Так вы сыграли в бильярд, а потом?

— Сначала немного поболтали, потом еще выпили. Потом Невил спохватился, что опоздал на паром. Я взял машину и отвез его домой. Мы приехали около половины третьего.

— Невил Стрэндж был с вами весь вечер?

— Да. Спросите кого угодно. Все подтвердят.

— Спасибо, мистер Латимер. Простите нашу настойчивость, но нам необходимо знать все подробности.

Когда они расстались с улыбающимся, уверенным в себе Латимером, Лич поинтересовался:

— Что это вы взялись так подробно выспрашивать его про Стрэнджа?

Баттл усмехнулся, и Лича осенило:

— Господи, да это же вы Латимера проверяли! Вот кого вы подозреваете!

— Слишком рано говорить о подозрениях, — произнес Баттл. — Я просто должен точно узнать, где был вечером Латимер. Мы знаем, что с четверти двенадцатого и, ну скажем, после полуночи он был с Невилом Стрэнджем. Но где он был до того, как приехал Стрэндж? Ведь тот не смог его сразу найти.

Полицейские тщательно проверили показания Латимера, побеседовав с барменом, официантками и лифтерами. В баре он был в четверть одиннадцатого. Но вот потом до одиннадцати двадцати его никто не видел. Правда, нашлась одна горничная, которая заявила, что мистер Латимер был в одной из тех небольших комнат с некой миссис Бэддоуз, толстой провинциальной леди откуда-то с Севера. Когда ее спросили о времени, она ответила, что было около одиннадцати.

— Это меняет дело, — мрачно произнес Баттл, — значит, он все время был здесь. Просто не хотел привлекать внимание к своей толстухе. Кто же у нас остается? Слуги, Кэй Стрэндж, Одри Стрэндж, Мэри Олдин и Томас Ройд. Один из них убил старую леди. Но кто? Если бы нам удалось найти настоящее орудие убийства. — Он остановился и вдруг хлопнул себя по бокам.

— Наконец-то я понял, Джим, мальчик! Я понял, почему я вспомнил Эркюля Пуаро. Мы с тобой сейчас быстренько перекусим, а потом вернемся в Галлз Пойнт, и я тебе кое-что покажу.

Мэри Олдин не находила себе места. Она металась из дома в сад, подбирала отцветшие головки георгинов, снова спешила в гостиную, машинально переставляла цветочные вазы.

Из библиотеки доносились голоса мистера Трелони и Невила. Кэй и Одри нигде не было видно.

Мэри в очередной раз вышла в сад, понаблюдала за Томасом, который спокойно курил внизу у стены, и подошла к нему.

— Господи, — тяжело вздохнула она и опустилась рядом.

— Что-нибудь случилось? — осведомился Томас. У Мэри вырвался нервный смешок.

— Только вы могли такое спросить. В доме произошло убийство, а вы говорите «что случилось».

Немного удивившись, Томас пояснил:

— Я имел в виду что-нибудь новое.

— О, я поняла, что вы имели в виду. Это такое облегчение — встретить человека, который в состоянии вести себя так, как будто ничего не произошло.

— А что хорошего в том, чтобы терять голову?