– Это Грань?

– И да, и нет, – мурлыкающий голос позади принадлежал, без сомнения, Сиэ. – Это ее маленькая часть, огражденная твоим собственным сознанием. Было бы безрассудно отправляться сразу в открытую сферу, где я даже не смогу с тобой толком поговорить.

– А почему именно это воспоминание?

Осторожно встав, Аори принялась отряхивать прилипшие к ногам камушки, недовольно глядя на оставшиеся царапины. Что-то подсказывало, что, раз Сиэ не спешит показываться на глаза, то и оборачиваться пока не стоит.

– Там, в реальности, ты испугана. Видимо, здесь произошло что-то, чего ты более всего боишься. Странно, я думала, мы окажемся в том месте, где умер твой капитан. Здесь законы времени совсем иные, если это можно назвать законами, так что лучше спокойно расскажи мне, что с тобой произошло.

– Здесь… Здесь был чужой эрг, – говорить получалось только короткими, простыми фразами. – И я осталась позади своей группы, прикрывать их. Попыталась его активировать, и у меня получилось. Я не смогла остановить процесс, когда почувствовала, что его манипуляторы разрывают кожу на моем теле и встраиваются в нервные окончания. Я даже почти не чувствовала боли. Лишь беспомощность и ужас.

– Ты все равно оставалась умирать, разве нет? Или ты боялась боли?

– Я не знала, что сделает это устройство, и не хотела бы быть просто органическим придатком к машине, которая догонит и уничтожит моих друзей. Понимаешь?

– Да.

Тьма вокруг немного расступилась – в ней зажглись небольшие желтые огоньки, которых не было в прошлой жизни девушки.

– Это ты?

– Ага. Надо ж тебе наконец показать мой настоящий облик.

Что-то мягкое и теплое ласково коснулось бедра девушки, и крупная рыжая кошка, толкнувшая Аори своей головой, опустилась обратно на все четыре лапы и уселась рядом, обернув лапы хвостом. Рыжие глаза зверя насмешливо прищурились, и кисточка на остром ухе дрогнула, словно от сдерживаемого смеха.

– Ты ведь не разговариваешь? – Аори могла справиться с удивлением, но не с любопытством.

– Не обязательно ворочать языком, чтобы тебя услышали. На Грани все общаются мыслеобразами. Это наиболее точное слово.

Пасть и впрямь ни на волос не двинулась, но девушка отчетливо слышала голос Сиэссы.

– Но я же говорю!

– А мы и не в сфере еще, по сути. В собственном отсеке ты можешь говорить и слышать меня. Как пожелаешь. А вот на Грани так уже не получится. Но все поймешь, с тобой у нас проблем не будет.

– Ясно…

Не удержавшись, Аори присела рядом с кошкой, осторожно оглаживая крупную голову. Сиэ тут же зажмурилась от удовольствия, и пальцы девушки ощутили ритмично пробегающую по горлу крупную дрожь.

– Давай ласки оставим на потом, милая?

Теплая насмешка в голосе измененной заставила Аори поспешно подняться, пряча руки за спиной.

– Ты кошка или кот?

Рыжее создание неожиданно зашипело, выгибаясь дугой.

– Мяу! Не заглядывай под мой хвост! Говорю же, нет у меня мужского облика нигде. И хватит об этом вспоминать, знаток психологии, тоже мне!

– Ладно-ладно, не кипятись, – примирительно подняла ладони девушка. – Лучше скажи, что мне надо делать.

– Ох, милая, – воображаемый голос Сиэ неожиданно стал серьезным и каким-то грустным. – Ты, конечно, не знаешь, как призвать дух умершего из Грани. Нужно живое тело, в котором он сможет остаться. И только на три дня – даже изменяющим не дано навсегда возвращать ушедших.

– Лейт… умер? Три дня? Всего три дня?

Шед сжала ее в своих объятиях, напрочь вышибая способность что-либо понимать.

– Нет. Еще нет, но уже почти. И процесс возвращения будет похожий. Выслушай меня, пожалуйста, и все хорошенько запомни. Это важно.

Кошка вновь уселась напротив девушки, пристально следя за ней немигающими глазами, в то время как измененная быстро и сдержанно рассказывала о запретном на Астрали процессе.

Если маги решали ненадолго вернуть кого-то жившего ранее, им приходилось соблюдать несколько условий, заключая подобие магического договора и возлагая на себя всю ответственность за его выполнение. Призвать можно было только душу, жившую ранее в этом мире, и все еще связанную невыполненным желанием, недостигнутой целью. Не ушедшую на следующий круг перерождения.

Изменяющий должен был лично быть знакомым с умершим, чтобы найти его сущность на Грани, но кровные родственники никогда не отзывались на подобные призывы. Может, потому, что изначально им предстояло гостями войти в тело мага, и лишь различия в их личностях позволяли вернувшемуся отделиться и проследовать дальше.

Принять подобного гостя мог любой живущий, не владеющий изменением. Хоть обычный человек, хоть представитель рода. Единственным условием была добровольность. В какой-то мере, это была самая безопасная роль, – единственное тело, которому никак не мог повредить пришедший из Грани, было приютившее его.

– Вся разница в том, что мне нельзя принимать сознание Лейта. Иначе мы получим все те же три дня.

– А что происходит, когда они истекают?

– Несколько вариантов. Если за это время удается исполнить ту цель, что не давала сознанию покинуть Грань, то человек просто тихо и мирно уходит в следующее воплощение прямо из реальности. Если же нет, Грань формирует поток сил, затягивающий душу обратно, теперь уже – навсегда. И без шанса вновь родиться, ибо она остается отмеченной изменением. Этот поток проходит сквозь призвавшего изменяющего, и забирает и его сознание. С тем же итогом.

– Я бы запретила подобное, – девушку пробрала крупная дрожь.

– Каждый изменяющий сам решает, что ему делать. Но подобное и впрямь запрещено, ведь предугадать итоговую цель вернувшегося крайне сложно. Это могут быть как несколько слов прощания, так и убийства тысяч людей. В нашей истории были подобные случаи… Кровавых трех дней, так и не насытивших озлобленную вернувшуюся душу, более всего желавшую остаться… Ему были безразличны и измененные, и обычные люди. А маг предпочел защищать душу одного друга и тело другого, до последнего надеясь, что ему самому не придется умирать.

– А что тело?

– Для носителя итог всегда один – временно отстраненное сознание вытесняет гостя и возвращается. Живет дальше. Вот нам и надо вернуть Лейта подобным образом. Я бы, конечно, лучше с Криш пошла, но…

– Да, я все поняла. Значит, я могу умереть через три дня?

– Ты… не изменяющая, – запнувшись, ответила Сиэсса. – Тебе ничего не грозит.

– Я просто должна в это поверить?

Аори не понравился тон, которым ей ответила женщина, и то, как моргнули и опустились вниз рыжие глаза.

– Все, что я сказала, правда до последнего слова. Клянусь своей жизнью, что ты вернешься и будешь жить дальше. И что только так мы сможем спасти Лейта. Но, если хочешь, можем вернуться прямо сейчас. Мы все еще не на Грани, и наши жизни останутся прежними.

– А Лейт? – зачем-то спросила девушка, и так знающая ответ на вопрос.

– Умрет, в обычном человеческом понимании, как только Кришта перестанет поддерживать опустевшую оболочку.

– Так что именно мне делать? – сглотнула комок девушка, неловко переступая с ноги на ногу.

– Просто следуй за мной, – Сиэ плавно поднялась и двинулась куда-то вглубь мерцающего желтыми огнями тоннеля. – Мы перейдем в Грань, и найдем Лейта. Он не должен быть далеко. А потом я верну вас, двоих, и за счет твоей живой души поток пойдет напрямую. Просто постарайся удерживать Лейта рядом.

– Как?

– А как в сказках. Силой своего желания. И не бойся ничего. Я пойду последней.

– Криш говорила, на Грани опасно, – заметила девушка, осторожно пробираясь между становящимися все более крупными камнями. Не тот ли это завал, что она устроила собственноручно?

– Да, поэтому просто постарайся ни с кем, кроме меня, не общаться. Если же тобой заинтересуются всерьез, я дам знать. Есть сущности, которым нельзя отказывать, что бы они не пожелали с тобой сделать.

– Ты серьезно?!

– А ты как думала? – пушистый хвост дрогнул, выписывая раздраженную кривую. – Чтобы вернуть нашего друга, придется рискнуть. Но я не хочу жить с пониманием того, что могла помочь и ничего не сделала. У меня слишком много подобных воспоминаний, и следующее прибавится не сегодня.