- Как? – нахмурился Лазарев, наблюдая, как директор вновь усаживается рядом на диван.

- Тебе придется довериться мне, - ответил Дмитрий, чем заслужил кривую скептическую улыбку. – Я знаю, что это сложно. Но и мне придется нелегко.

- Не думаю, что смогу, - покачал головой парень.

- Даже пробовать не станешь? Пойми, я не страх хочу видеть в твоих глазах.

Слава посмотрел на него недоуменно. Рука у него твердая, в чем он уже убедился и чуть зудящая задница тому подтверждение; сессии с ним обещают быть увлекательными, но сможет ли он снова впустить человека в свою жизнь? Игра стоила свеч.

- Только у меня одно условие, - еле слышно проговорил парень. – Моя дочь не должна ничего знать.

- Это даже не обсуждается, - кивнул Дмитрий. – Какими бы ни были наши отношения, это не коснется ребенка.

- Спасибо.

- Пока не за что. Иди в общий зал, рабочий день еще не закончен. А вечером я жду тебя в машине, как обычно.

- Хорошо, - кивнул Слава и на слабых ногах покинул кабинет.

***

Лазарев вышел на улицу раньше директора, потому встал под тень деревьев чуть поодаль от машины. Погода выдалась сказочной: снег тихо падал крупными хлопьями, обновляя одеяло земли. Свежий морозный воздух помогал мыслить более ясно. После длинного и обстоятельного разговора с директором днем, Слава пребывал в прострации достаточно долго. Даже не отреагировал на легкие тычки в спину возле кофейного аппарата во время перерыва. Лазарев боялся начать думать, чтобы ничего лишнего не взбрело в голову, и он не рухнул в обморок. Он доверился людям дважды и ничего хорошего из этого не вышло. Все надеются на то, что не все люди сволочи, и Слава был не исключением, но уж больно не хотелось входить в ту же реку. С другой стороны, одиночество достало до чертиков. Порой он боялся стать психически не здоровым онанистом, способным удовлетвориться только от собственной руки, ведь за два года у него секс был только с ней. Успокаивало лишь то, что он сможет прогнать Авдеева если что-то пойдет не так, как это случилось с Даниилом.

- Слава, - вернул парня с небес на землю тихий голос рядом. – Ты не замерз?

- Нет еще, - растянул губы в улыбке Лазарев.

- Извини, что заставил ждать. Надо было открыть тебе машину, - сетовал Дмитрий, подходя к работающему автомобилю.

Слава юркнул на пассажирское сидение и зябко потер руки. Все-таки в его машине можно было жить с комфортом не одну неделю.

- Запиши мой номер телефона, - велел директор и сразу продиктовал его. – Можешь звонить в любое время. И маленькое задание тебе: придумать предупредительное слово и стоп-слово.

- Хорошо, - кивнул Слава, пряча телефон в карман. – К какому сроку?

- Не думаю, что они понадобятся раньше чем через месяц, но все равно должны быть, на всякий случай.

Мимо окон пробегали дома и заснеженные деревья. Дороги снова были занесены, аварии встречались тут и там, но движение не было затруднено, и внедорожник успешно пробирался вперед. В свете фар снег казался намного сильней, но смотреть на него из теплого салона машины одно удовольствие. Слава залюбовался им и неосознанно начал массировать больное запястье. Иногда оно вообще не беспокоило, а порой боль была такой сильной, что он с трудом поднимал руку. К врачу сходить он так и не собрался.

- Что с рукой? – заметил Дмитрий, чем занят парень.

- Да так, - пожал плечами парень. – От мыши иногда болит.

- Ты у врача был?

- Нет еще. Время все ни как не найду.

- Обязательно найди. Это может быть серьезно.

Маришка влетела в машину, как ураган. Чем ей так понравился Дмитрий, Слава понять не мог, но девочка буквально бежала к выходу из детского сада. Начальник был рад встрече не меньше. Они разговаривали без умолку всю недолгую дорогу, а на прощание Авдеев подарил белую шапочку из ангоры с двумя коричневыми помпонами и варежки. Маришка пищала от восторга, поглаживая мягкую шерсть. Отец же был удивлен столь неожиданному и дорогому подарку, и уставился на дарителя округлившимися глазами. Дмитрий виновато улыбнулся:

- Я знаю, мне следовало предварительно обсудить это с тобой. Но я увидел их случайно и не удержался.

Они стояли возле машины у подъезда под хлопьями пушистого снега и наблюдали, как девчушка пытается поверх своей шапки натянуть новую. Ей не так часто перепадали неожиданные подарки, потому отнимать этот Слава не стал бы. Более того, ему было приятно внимание, проявленное к дочери.

- Да. Но все равно спасибо.

- Я поехал, а вы не стойте на морозе.

- Вы разве не зайдете? – посмотрел в глаза Слава.

- Если ты просишь, - тихо ответил Дмитрий, глядя, как парень краснеет и смущенно опускает глаза.

Новый вечер прошел по старому распорядку. Неугомонная Маришка перенесла свои книжки в гостиную, где расположился гость. Но тот был не против: скинул пиджак и подсказывал название букв. А после, все вместе сели ужинать. Слава переживал, что гостю придется не по вкусу простая домашняя пища. Времени на приготовление изысков не было, да и денег на это приходилось тратить много. Но Дмитрий уплетал макароны по-флотски с завидным аппетитом, наперегонки с Маришкой, и не привередничал. После ужина Слава отвел дочь в ванную, в девять часов у той планировался отбой, и вернулся к гостю. Авдеев стоял у окна и смотрел на падающий снег в свете фонарей. Левая рука покоилась в кармане брюк, а правая сжимала чашку чая. Он обернулся на звук шагов и отставил напиток в сторону. Его темные глаза подозрительно блеснули в свете лампы, а лицо стало задумчивым.

- Она быстро моется? – поинтересовался Дмитрий у смущенного парня, топтавшегося на пороге.

- Около пятнадцати минут, - еле слышно ответил Слава и сглотнул, понимая, что временем не просто так интересуются.

- Отлично. У тебя здесь только верхний свет?

- Да.

- Потуши и подойти ко мне.

В кухне на несколько секунд повисла тишина. Слышно было, как Маришка за стенкой поет песни. Слава кусал губы, нерешительно потушил свет, сделал два шага вперед, но замер. Его тяжелое, рваное дыхание эхом разносилось по комнате. Зрение начало привыкать к полумраку. Силуэт у окна обретал формы и детали внешности. Он протянул руки ладонями вверх и прошептал:

- Иди ко мне. Я не обижу тебя.

Долгие несколько секунд парень не решался подойти к своему гостю, но, глубоко вздохнув, медленно вложил трясущиеся пальцы в широкие ладони. Они сантиметр за сантиметром приблизили Славу к мужчине, прижали руки к широкой груди, а сами обвились вокруг стройного тела. Парень стоял, напряженный, как тетива лука, сердце грозило вырваться из груди, нос щекотал незнакомый приятный запах.

- Старайся дышать глубоко и спокойно, - шептал голос на ухо.

Чужие руки принялись поглаживать напряженную спину, не позволяя себе большего. Слава старался вдохнуть полной грудью, но получалось плохо. Голос просил закрыть глаза и попытаться расслабиться. Парень с трудом заставил себя это сделать. А руки все продолжали путешествие по спине. Вскоре они добрались до волос, стянули резинку и начали массировать затылок. Это парень любил больше всего. Неосознанно он подался за рукой, откидывая голову. А если бы мог заурчать, то сделал это, не задумываясь. Голова клонилась сама собой, и вскоре под щекой появилось твердое плечо. Слава задышал спокойнее и глубже. В крепких объятиях было тепло и уютно. Он мог простоять в них вечность. Если бы не маленькое счастье, которое уже звало из ванной. Лазарев вздохнул и посмотрел на Дмитрия. Тот задумчиво смотрел на него в ответ, продолжая поглаживать спину:

- Иди, тебя дочь зовет.

Слава с сожалением выскользнул из крепких рук и пошел на зов. На полу в ванной обнаружилась лужа, Маришка намочила волосы, хотя мыть голову не планировали, и размазала зубную пасту по кафелю. В воде плавали уточки, мочалки и кит на цепочке от пробки. Могло быть и хуже. Дочь клялась, что помылась тщательно во всех местах и в досмотре не нуждается, но папа все равно проверил и, найдя огрехи, заставил перемываться. На это время Слава решил выйти из душной ванной, проверить гостя и тут же наткнулся на него в прихожей.