- О чем задумался, гений? - вернул его с небес на землю приятный женский голос.

Высокая, улыбчивая девушка Ксения с длинными пшеничного цвета волосами, собранными в высокий хвост, стояла, опершись на перегородку боком и сложив руки на груди. Кабинет архитекторов располагался отдельно от остальных, потому что их бурные обсуждения часто мешали рабочему процессу коллег. Ксюша пришла в их организацию через полгода после Славы и взяла над ним шефство. Вернее, безуспешно пыталась взять. Их рабочие места были рядом. Заметив нелюдимость коллеги, девушка быстро умудрилась наладила с ним контакт, задобрила вкусными пирожками, а потом пригласила в гости. Муж Ксении, тоже инженер, Иван отнесся к новому другу жены спокойно, даже подарил пару старых рубашек и брюк, которые оказались великоваты. После этого, на правах единственной, а потому лучшей подруги, девушка занялась перевоспитанием Славы. В его гардеробе появились действительно стильные и дорогие вещи, в хорошем магазине оптики подобрали удобные линзы, даже выбрали модную стрижку в приличном салоне. Да только изменить в себе парень так ничего и не смог. Он не видел причин для всего этого. Зачем ему наряжаться на работу, если все и так видели его невзрачным? А ходить по ресторанам ему было просто не с кем. Так и стояли лакированные туфли в коробке, брюки висели в шкафу вместе с рубашками, линзы нашли свое место в тумбочке возле кровати.

- О том, что надо показаться врачу, - протянул Слава, откинувшись в кресле.

- Снова рука беспокоит?

- Немного. Перерыв уже закончился, между прочим.

- Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, - заявила Ксения. - Мне всегда была непонятна эта система перерывов, ты же знаешь. У меня мысль только растеклась по древу и, вдруг, на тебе - все на выход!

- Видимо правильно вас отсадили от остальных. Дисциплину нарушаете, девушка.

- Авдеев не жалуется. У него главное результат, а не поведение. Пошли курить.

- Ксюш, я только из буфета пришел.

- Теперь сходишь в курилку. Не выделывайся!

- Лешку лучше возьми с собой, он точно не откажется.

Лешка - это программист. Его передвижение по офису тоже было неопределенным, а порой и странным. Он мог пропадать и появляться в разных концах помещения незаметно для глаза остальных коллег. Видимо, из-за своей отстраненности архитекторы и программисты быстро нашли общий язык.

- Лазарев, не будь занудой, - схватила Славу за руку девушка и потащила за собой.

Слава слабо отпирался, но поплелся следом. В их офисе дресс-код имелся, только Ксюша его не соблюдала, продолжая ходить в джинсах, футболках и пиджаках с яркими рисунками, зимой предпочитая ботинки, а летом - кеды. Только в курилку им не суждено было попасть: через пару шагов они услышали за спинами сладко-противный голос начальника конструкторского отдела – Спицыной Ларисы Сергеевны:

- Славочка! Перерыв уже закончен. Я думала, вы подготовите чертежи к завтрашнему дню...

Это был тонкий намек нежным голосом на жестокую расправу, если Лазарев не вернется на место. Друзья переглянулись. У архитекторов царила полная демократия, хотя номинальный глава отдела и имелся. Потому Ксюша уже давно бы послала эту грымзу налево и лесом в нелицеприятных выражениях. Но Слава сделать этого не мог в силу слабого характера.

- Ну, ладно. Возьму с собой Лешку, - поджала губы Ксюша и зашагала наперерез появившемуся из-за угла программисту.

Славе ничего не оставалось делать, кроме как упасть снова в рабочее кресло и продолжить работу. Он не любил Спицыну, но открыто неприязнь никогда не выказывал. Она появилась в их компании намного позже него и практически сразу заняла должность начальника отдела, хотя знаниями не блистала. Зато владела богатым словарным запасом и высшей степенью подхалимства. На Лазарева это влияло сильно: порой приходилось делать двойную работу, но к подобному он привык еще со школы, и ему не сложно было лишний раз проверить чертежи свои и коллег, после чего Спицына ставила свою красивую подпись. Ксюша часто поражалась этой наглости и несправедливости. Требовала, чтобы Слава пошел к начальнику и просился на ее место. Но парень боялся директоров, как огня. А с появлением в их коллективе Авдеева, при одном приближении к кабинету начальства стыла кровь в жилах. Нет, он не запугивал подчиненных, наоборот, создал вокруг себя ауру надежности и уверенности. Внешность мужчины вызывала трепет и обильное слюноотделение, не только у женщин. Это и пугало Славу больше всего. Он никогда не сталкивался с директором лицом к лицу, не разговаривал напрямую, но, представив себе это, понимал, что не сможет и рта раскрыть в его присутствии. Он будет краснеть и мямлить, выкручивать пальцы и кусать губы, и начальник, скорее всего, решит, что Лазарев идиот. Потому приходилось стоически терпеть выходки сухопарой, строго одетой, кареглазой стервы.

За свою работу Слава не переживал. Он был уверен, что не ошибся в расчетах подобранных конструкций. Так же, как был уверен в Насте, коллеге из его отдела, которая сидела рядом. Тихая и скромная девушка, не отличавшаяся особой привлекательностью. Но в их профессии редко бывали амбициозные красавицы. Настя проверяла работу третьего соседа - новобранца Виталия. После нее чертежи он просматривал бегло, а вот после Спицыной и Корыстелева Павла, еще одного неумехи, приходилось ковыряться долго. Конечно, сложнее всего приходилось главному инженеру и директору - проверять работу после всех отделов. Но такие проверки не должны занимать много времени. Слава уже заканчивал делать пометки в распечатанных чертежах Павла, когда подошла Спицына, подсунула ему новую стопку и елейным голосом сказала:

- Славочка, эти чертежики нужно просмотреть до завтра.

Слава посмотрел на часы и нахмурился: до конца рабочего дня оставалось не больше двух часов, и даже при большом желании он просто не успеет, а значит, придется задерживаться, что неприемлемо.

- Лариса Сергеевна, - начал Слава, скрипя зубами, прекрасно понимая, что спор все равно не выиграет. - Вы же знаете, что мою дочь некому забрать из детского сада.

- Я все понимаю, но работу тоже нужно кому-то выполнять.

Парень мысленно ругал тощую курицу самыми грязными ругательствами, которые знал, но внешне оставался спокоен. Он ненавидел, когда с ним разговаривали, как с дауном, и терпеть не мог называть Спицыну по имени-отчеству, считая, что она этого не заслуживает. Неделя только началась, а он уже неимоверно устал.

- Но кто заберет мою дочь?

- А вы попросите Ксению. Я полагаю, ей это не впервой.

С этими словами Спицына удалилась, а Слава сложил ладони на столе и опустил на них голову. Ему не раз приходилось просить Ксюшу забрать Маришку, но в этом году лимит явно был превышен. Да и дочка обижалась, что папе некогда. Подруга, как обычно, разразилась гневной тирадой, при этом активно жестикулируя, но Маришку обещала забрать. Сотрудники быстро покинули помещение в назначенное время. В пустом офисе пришлось сидеть недолго: уже через час Слава решил, что лучше доделывать и переделывать за другими работу дома, хоть и ночью, а не задерживаться на работе допоздна. В этот вечер он дал себе слово впредь так не поступать, скопировал все рабочие файлы на флешку и, со спокойной душой, пошел забирать дочь.

У Звягинцевых Маришка встретила отца с распущенными волосами, надутыми губами и нежеланием идти домой. Папа же обещал завтра не задерживаться на работе и забрать дочь самостоятельно. Ксюша настояла, чтобы Слава поужинал с ними. Перед Иваном было неудобно, но отказаться хозяйка не позволила, и усадила гостя в центре стола. Пока дети резвились в комнате, муж с женой бурно обсуждали несправедливость начальства, а Лазарев старался быстрее очистить свою тарелку и наконец отправиться восвояси.

Дома друзей располагались недалеко друг о друга, чему в очередной раз порадовался Слава. Пока они пересекали светлую аллею и темный двор, Маришка рассказывала, как прошел день в детском саду, про противную манную кашу с комочками и драчуна Мишку, дергавшего Наташку за косы. Папа слушал внимательно и задавал вопросы в нужных местах. А дома их встретил красочный беспорядок из игрушек, канцтоваров и одежды. Слава убирал по мере возможности, и дочь к этому приучал, но порой уставал так, что засыпал на ходу, и наводить чистоту не было ни сил, ни желания. Обычно все домашние хлопоты они оставляли на выходные. Без помощника было тяжело, но Лазарев очень старался содержать ребенка в чистоте, сытости и достатке. Нечасто выпадала возможность провести время размеренно и без хлопот. Но выбирать не приходилось.