— Ареста?

— Да, ареста. Если бы нам не удалось выйти на Депалму, следующим шагом был твой арест и предъявление обвинения. Знаешь, люди обычно соглашаются рассказать все, что знают, лишь бы не садиться в тюрьму.

Кристи вспыхнула от негодования.

— Ну и что, хочешь предъявить мне ордер на арест? О нет, теперь тебе это не нужно! Ты и так узнал все, что хотел, переспав со мной.

— Ты хочешь сделать из меня негодяя. Ну что ж, хорошо. Но все-таки не забывай, что наше наблюдение помогло тебе не меньше, чем нам. Да, я, может быть, и получил от тебя какую-то информацию, но в основном я только и делал, что тебя спасал.

— Ах так? — воскликнула Кристи, бросив на него уничижительный взгляд. — Как это я забыла поблагодарить тебя? Извини.

Он подошел к ней и заключил в объятия:

— Ты хоть знаешь, какая ты красивая? Я схожу с ума по тебе. Да, мне не следовало тебя обманывать, и я обещаю впредь этого не делать. Прости меня. Пожалуйста.

Глядя Кристи в глаза, он наклонил голову, явно собираясь поцеловать ее. Кристи, не отрывая взгляда, следила за тем, как приближается его лицо. Та нежность, которую, как ей показалось, она увидела в его глазах — не говоря уже о словах «я схожу по тебе с ума», — почти смягчила ее сердце. Но тут она напомнила себе, что этот тип врет так же естественно, как дышит.

— Ни за что на свете.

— Значит, ты пока не готова простить меня?

— Имей в виду, слово «пока» здесь вообще неуместно.

— Ну и ладно. Злись сколько хочешь. Это моего отношения не изменит.

— Могу я попросить тебя отойти от двери?

— Дорогая, мне очень жаль, но с этого момента ты будешь делать только то, что я тебе скажу.

— Даже и не подумаю!

— Если не будешь с нами сотрудничать, мне придется тебя арестовать.

Вот вся его суть: он в первую очередь полицейский, выполняющий свою работу.

— Ты даже не понимаешь, что ты натворил. Если мафия узнает, кто ты на самом деле, если они решат, что я сотрудничаю с ФБР, меня тут же убьют.

— Кто-то и так старается это сделать.

— Может быть, это никакая не мафия, а маньяк.

— Ты действительно так думаешь?

— Не знаю, — ответила она со вздохом.

— И я пока не знаю, но сделаю все, что в моих силах, чтобы это выяснить. А ты не будешь отходить от меня ни на шаг, во всяком случае, пока тебя не переправят отсюда.

— Переправят? Что ты имеешь в виду? Я не могу никуда уехать. Дядя Винс велел доставить портфель к гостинице «Кроссуиндс». Он сказал, что скоро мне еще что-то передадут.

— Пошел он к черту! Нечего тебе сидеть здесь и ждать убийцу. Я договорюсь, чтобы тебе обеспечили охрану. Как только это будет организовано, ты уедешь.

— Люк, — сказала Кристи со вздохом, — посмотри правде в глаза. Если мафия решила от меня избавиться, меня везде достанут. ФБР не может охранять меня всю жизнь. Ты тоже не можешь обеспечить мне безопасность.

Это была правда, и они оба это знали.

— Я могу договориться, чтобы тебя включили в федеральную программу защиты свидетелей. У тебя будет новое имя, новая жизнь.

Кристи не хотела ни нового имени, ни новой жизни.

— А как же мама? И Эйнджи? И Николь с детьми? Ты что, можешь и их всех включить в эту программу?

По выражению его лица Кристи сразу поняла: нет.

— Ну ладно, — сказала она, как бы размышляя вслух. — По-моему, все сводится к выбору: либо я оставляю семью и все, что мне дорого, всех, кого я люблю, и живу всю оставшуюся жизнь под охраной, либо остаюсь здесь и даю им отпор. Если вы арестуете Майкла и предъявите ему обвинения, он расскажет вам все, что знает. Он предаст все семейство Массериа, лишь бы не сидеть двадцать лет в тюрьме.

— Да, я тоже так думаю.

— А если с семейством будет покончено, мне ничего больше не грозит. У оставшихся начнутся другие проблемы, поважнее меня.

— Кристи… — сказал Люк, уже зная, что она предложит.

У Кристи сильно забилось сердце:

— По вашему плану я была наживкой для поимки Майкла. Не вижу причин ничего менять. Мы дождемся, когда мне что-то для него передадут, а потом я отнесу это туда, куда мне скажут. А ты проследишь за Майклом.

— Нет, нет и нет. Никаких «мы». Этим должен заниматься я, агент ФБР. А ты свидетель, нуждающийся в защите, которая скоро будет тебе предоставлена.

— Ты не можешь полностью обезопасить мою жизнь, и ты это знаешь. Как бы то ни было, это ведь твой план. Ты приехал сюда осуществлять его. Единственное, что с тех пор изменилось, — это то, что я теперь тоже о нем знаю.

— Да, но с тех пор, как я приехал осуществить этот план, изменилось и кое-что еще.

— Что же? — с вызовом спросила Кристи.

Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

— Я изменился. Ты тоже изменилась.

— В каком смысле?

— Ты хочешь, чтобы я тебе показал? Да вот так.

Он обнял ее и решительно поцеловал. Кристи была застигнута врасплох, и инстинкт возобладал в ней над всем остальным — она прижалась к нему.

А потом вспомнила, что перед ней, в сущности, незнакомый мужчина. Люка Рэндолфа, адвоката, который умел заставить ее смеяться в самые страшные моменты ее жизни, мужчины, с которым она чувствовала себя в безопасности, больше не существовало. Перед ней стоял Люк Рэнд, агент ФБР.

Она вырвалась из его объятий.

— Кристи… — прошептал он, пытаясь снова обнять ее.

— Нет, — сказала она и отступила на шаг назад. — Люка Рэндолфа, хорошего парня, с которым я была близка, больше нет. А тебя я, в сущности, не знаю. Я помогу тебе поймать Майкла, а ты сделаешь все, чтобы я осталась в живых. Вот и весь уговор, к этому сводятся наши новые отношения.

Через десять минут они пришли к соглашению. Если не случится чего-то чрезвычайного, Кристи будет вести себя по-прежнему, правда, Люк будет повсюду ее сопровождать. Принимая во внимание альтернативу — встречу один на один с психопатом-убийцей, — она не возражала, но поставила перед ним одно условие — чтобы их отношения оставались чисто деловыми. Люк со своей стороны оставил за собой право в любую минуту, если сочтет нужным, отослать ее из Окракоука. Обоим требования противоположной стороны не очень понравились, но они тем не менее договорились честно придерживаться достигнутого соглашения.

Дверь в таинственный ящик Пандоры, то есть в третью спальню, была наглухо закрыта. Кристи посмотрела на нее, когда проходила мимо, но оттуда не доносилось ни звука. Эйнджи, в своем оранжевом бикини, сидела за столом с Гэри и ела кекс с черникой. Они оживленно болтали.

— Привет! — широко улыбнулась ей Эйнджи. У нее не было никаких сомнений, чем сестра занималась за закрытыми дверьми.

— Привет, — сказала Кристи в ответ, чувствуя себя при этом очень неловко. — Что ты здесь делаешь?

— Знаешь, после всех этих разговоров о серийном убийце я начала беспокоиться, что тебя так долго нет, — сказала Эйнджи с многозначительной ухмылкой.

Тут послышался звон посуды и возмущенный голос Люка:

— Что это тут за миска с молоком на полу? И в ней мой недоеденный бутерброд?

— Когда зашла Эйнджи, — ответил Гэри, — Марвин как раз начал беситься — ну, ты знаешь, у нас кончилась кошачья еда. Эйнджи предложила налить ему молока, а потом покрошила туда остатки твоего бутерброда, так как я все равно собирался его выбросить. Он как раз ел, когда вы с Кристи вошли. — Гэри посмотрел на Эйнджи: — Наверное, Люку следовало оставить его в кошачьей гостинице, а то он здесь что-то очень нервничает.

Кристи прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Сотрудников ФБР, должно быть, на специальных занятиях учат рассказывать самые невероятные истории.

— И куда он теперь делся? — спросил Люк, наливая себе кофе.

— Очевидно, спрятался в твоей спальне. Ты же знаешь, как он ее любит, — ответил Гэри.

— С твоей стороны очень мило держать кота — ведь большинство мужчин предпочитают собак, — сказала Эйнджи с улыбкой.

— Да, Люк у нас такой — очень нежный и ласковый, — вступила в разговор Кристи.