На собрании стартовой команды, несущей всю полноту ответственности за подготовку и пуск ракетно-косми-ческой системы, выступил ее руководитель Анатолий Семенович Кириллов, участник минувшей войны, инженер с академическим образованием.

– Наш коллектив запускал первый искусственный спутник Земли. Это был шар, похожий на нашу планету – Землю, и он стал первой рукотворной звездой. Сейчас нам доверено поднять в космос человека. Это ни с чем не сравнимое поручение. Он сын родной планеты. Он олицетворяет собой все человечество, его мечты и грезы о Вселенной. Он – гражданин Советского Союза. И потому: «Все – старту!»

Дослушав до конца выступление руководителя стартовой команды, Королев обратился к собравшимся:

– Анатолий Семенович сказал все, что надо. Я уверен, что вы не подведете. Сообщу лишь, что докладывать о готовности ракеты-носителя и корабля к полету будете вы непосредственно, – выдержав паузу, сказал четко, чтобы слышали все, – самому космонавту. Вы как бы передадите корабль из своих рук в его собственные. Это вы сделаете на встрече с космонавтом, после того, как закончите предстартовые работы.

Королева – технического руководителя всего эксперимента – стартовики слушали затаив дыхание. Все знали – у него ни минуты отдыха, а вот нашел время встретиться с ними. Главного постоянно видели то и монтажно-испытательном корпусе, то на стартовой площадке, в других службах космодрома. Он не вмешивался в мелочи, но оставался внимательным ко всему, никому не давал спуска.

2 апреля Сергей Павлович доложил Государственной комиссии: «Все работы идут строго по графику».

Вскоре члены Госкомиссии получили небольшие справки-характеристики на кандидатов в первый полет. Предстояло решить, кто из двух – Гагарин или Титов – полетит первым.

О Гагарине было написано: «Настроение обычно немного приподнятое, вероятно, потому, что у него юмором, смехом до краев полна голова. Вместе с тем трезв и рассудителен. Наделен беспредельным самообладанием. Тренировки переносит легко, работает результативно. Развит весьма гармонично. Чистосердечен. Чист душой и телом. Вежлив, тактичен, аккуратен до пунктуальности. Любит повторять: „Как учили“. Скромен. Смущается, когда переборщит в своих шутках. Интеллектуальное развитие у Юры высокое. Прекрасная память. Выделяется среди товарищей широким объемом активного внимания, сообразительностью, быстротой реакции. Усидчив. Тщательно готовится к занятиям и тренировкам. Уверенно манипулирует формулами небесной механики и высшей математики. Не стесняется отстаивать точку зрения, которую считает правильной. Похоже, что знает жизнь больше, нежели некоторые его друзья».

8 апреля 1961 года. Заседание Государственной комиссии по организации первого полета человека в космическое пространство открывает ее председатель, заместитель Председателя Совета Министров СССР Константин Николаевич Руднев. Первое слово техническому руководителю полетом – академику Королеву.

Сергей Павлович встал, секунду помешкал, оглядывая присутствующих, и ровным, спокойным голосом доложил:

– Подготовка многоступенчатой ракеты-носителя и корабля-спутника «Восток» заканчивается. – Главный помолчал и добавил с какой-то будничной деловитостью: – Вся подготовка к полету показывает, что мы можем сегодня решить вопрос об осуществлении первого космического полета человека на корабле-спутнике. Предлагаю 12 апреля.

– Хорошо, согласен.

– Если вы уверены...

– Конечно, медлить не надо, – раздалось из зала.

– Значит, решено, 12 апреля, – подытожил Главный. – Тем более и Госкомиссия не возражает. Думаю, не подведем. Ну а теперь решим – кто?

Встал генерал Каманин.

– Трудно из всех выделить одного, – признался генерал. Он взглянул на сидящих за столом летчиков, на напряженные, выжидательные лица. Николай Петрович не сомневался: каждый из сидящих готов к полету. – Но такое решение надо принять. Предлагаю доверить совершить первый космический полет старшему лейтенанту Гагарину Юрию Алексеевичу. Запасным пилотом назначить Титова Германа Степановича.

Пока Н. П. Каманин говорил, Сергей Павлович не отрывал взгляда от летчиков: в глазах Гагарина блеснула нескрываемая радость, он встал. Титов чуть опустил голову, и Королеву даже стало жалко его. Главный снова взглянул на Гагарина – тот молчал. Кажется, впервые Юрий Гагарин не нашелся сразу что сказать. Наконец он собрался с духом:

– Разрешите мне, товарищи, заверить Советское правительство, нашу Коммунистическую партию и весь советский народ в том, – начал он негромко, – что выполню доверенное мне задание – проложу первую дорогу в космос. А если на пути встретятся какие-либо трудности, то преодолею их, как подобает коммунисту.

Стихли аплодисменты, и к космонавтам вновь обратился Главный конструктор:

– Дорогие товарищи – Юрий Алексеевич и Герман Степанович! Я хочу вас поздравить с великой честью совершить первый полет в космос...

Поздравил Гагарина и Титова К. С. Москаленко, главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения, сменивший на этом посту М. И. Неделина, недавно трагически погибуего во время испытания новой межконтинентальной ракеты ОКБ М. К. Янгеля. Заседание закончилось, и тут же собравшиеся окружили «виновников» торжества. В. П. Глушко, Н. А. Пилюгин, К. Д. Бу-шуев, А. М. Исаев, В. И. Кузнецов и другие, чей труд и талант, вложенные в создание космического корабля «Восток», сделали возможным полет человека в космос, пожимали руки Гагарину и Титову, обнимали их.

В тот же день Королев еще раз встретился с Юрием Гагариным и Германом Титовым. Сергей Павлович решил напомнить им о главных целях, о самой сути полета.

– Вы не только испытатели новой техники, – обратился к ним Главный. – Она уже в известной мере испытана и неплохо зарекомендовала себя. Вы прежде всего исследователи. Ученых и конструкторов интересует буквально все, но раньше всего – как перенесет космонавт условия полета, различные перегрузки, как воспримет невесомость и многое другое. По возможности все надо приметить, запомнить и доложить по возвращении. Не пренебрегайте мелочами.

– Буду действовать, как учили, – ответил Юрий.

– Верю, – и добавил так, словно обращался к сыну: – Не забывайте о том, что мы всегда с вами. Все силы нашего разума и способности всех, кто останется на Земле, принадлежат только полету.

– Вы не волнуйтесь, Сергей Павлович, все будет хорошо! – Гагарин произнес это так уверенно, что академик, собиравшийся сказать космонавту еще несколько ободряющих слов, невольво рассмеялся:

– Ну вот и поговорили, – и, довольный, повернулся к Е. А. Карпову, молча слушавшему разговор Главного с летчиками. – Хотел я его подбодрить. А вышло наоборот – он меня.

Когда космонавты ушли, Сергей Павлович снова заговорил с удовольствием о Гагарине:

– Молодец! Все понимает, все до конца. Предстоит не прогулка по степи... А как держится! Позавидуешь! А я вот волнуюсь. Да и вы, Евгений Анатольевич, по-моему, тоже.

К утру 11 апреля в монтажно-испытательном корпусе закончили горизонтальные испытания ракеты и корабля. Главному доложили о готовности комплекса к вывозу на стартовую площадку.

Королев подошел к ракете, поднялся по металлической лестнице и исчез за конструкцией. Через несколько минут он вынырнул откуда-то снизу из-под ракеты.

– Молодцы. Все сделано, кругом никого. Даже шум-нуть не на кого, – рассмеялся Сергей Павлович, подошел к ожидавшим его Рудневу и Воскресенскому. – Пойдемте за ворота, – предложил он им, показывая в сторону локомотива, где машинист, высунувшись из окна, ждал команды.

Громадная металлическая дверь корпуса бесшумно открылась, и необычайный поезд осторожно двинулся в путь к пусковой площадке. И, как всегда, ближе всех к ракете стоял Главный конструктор, обнажив голову.

Ракета-носитель вертикально установлена на старте. На фоне неяркого апрельского дня она казалась стрелообразным обелиском.

Королев смотрел на нее словно в первый раз, воз-можво, мысленно перебирая в памяти поразительные параметры своего детища. Высота носителя 38 метров, а общий полетный вес без корабля 282 тонны. Тяжелее этой летающей машины на свете нет. Как нет аппарата, который в полете делился бы, сбрасывая на землю отработанные части. А ракета «Восток» именно такова. На старте и первом этапе синхронно работают двигатели двух первых ступеней, состоящих из пяти блоков, снабженных собственной энергетикой. Выработав свой производственный ресурс, четыре боковых блока, составляющих первую ступень ракеты-носителя, отбрасываются и падают на землю. Оставшийся центральный блок – вторая ступень – продолжает борьбу с силами земного тяготения, поднимая ракету все выше и выше. Но всегда самое томительное – ожидание момента включения последней, третьей ступени. Она венчает работу предыдущих, так как доводит ускорение корабля до нужной величины. Корабль выходит на орбиту, становясь спутником Земли. Это уже триумф.