Кулеман вскинул гипошприц, но недостаточно быстро. Дженис/К заметила его движение и обеими руками вцепилась в его руку, изо всех сил стараясь вывернуть ее.

Кирка/Дж охватила головокружение и панический страх, его тело содрогнулось и обмякло.

Тот же паралич охватил Дженис/К; она мертвой хваткой вцепилась в руку Кулемана, Затем она закричала что было сил:

– Нет! Нет! Я потеряла капитана! Я потеряла Джеймса Кирка! – а затем в дикой ярости, – убей его! Убей его!

Кирк, который первым делом отключил силовое поле камер, встретил Кулемана сокрушительным ударом.

Он повернулся к Дженис, чье лицо было искажено ненавистью.

– Убей его! Я хочу, чтобы Джеймс Кирк умер! Убей его!

Потом она болезненно, как ребенок, застонала:

– Я никогда не буду капитаном…никогда…никогда… убей его…

Кулеман, который был всего лишь оглушен, отшвырнул гипошприц, поднялся на ноги и подошел к ней. Она стала ослабевать, и Кулеман взял ее на руки.

– Ты опять такая, – начал он, – какой я любил тебя.

– Убей его, – тихо попросила Дженис с пустыми глазами. – Пожалуйста.

Спок, Маккой и Скотт вышли в коридор. Кирк по очереди обнял их всех.

– Кощей, ты можешь что-нибудь для нее сделать?

– Я хотел бы сам ухаживать за ней, – умоляюще сказал Кулеман.

– Конечно, – согласился Маккой. – Пойдемте.

И повел их в лазарет.

Кирк посмотрел вслед.

– Я не хотел причинять ей вред.

– Неизбежность, – сказал Спок. – Как иначе ты мог выжить, капитан? Не говоря уж о нас.

– Ее жизнь могла бы быть богаче, чем у любой другой, если бы… – он сделал паузу и вздохнул. – Если бы…

– Если бы она нашла, чем можно гордиться, будучи женщиной, – закончил Спок.