Когда великие отечественные религиозные мыслители Бердяев, Лосский, Булгаков и многие другие говорили о мессианской роли России, они утверждали, что выход из духовного и социального кризиса произойдет тогда, когда будут востребованы к жизнедеятельности высшие способности народа, его гении, таланты, дарования.

Четверть века я занимаюсь проблемой ускоренного развития человеческих способностей. Несмотря на поддержку общественности, СМИ, многих просвещенческих структур, я постоянно встречаю упорное, открытое и тайное, стремление растерзать, удушить, уничтожить – нет, не меня, а тех, чей талант и даже гениальность явно проявились и должны были реализоваться в преобразовательной деятельности страны.

Порой таланты и дарования уничтожались на корню, в детском возрасте, при этом давались пояснения: "Нам не таланты и гении нужны. Страна нуждается в тружениках, скромных и честных…".

Я решился на одном, казалось бы, единичном факте, котором отразились типичные беды российского образования, раскрыть методы бездарного отношения к талантливым людям, чей гений при надлежащих условиях мог бы помочь нам не только выжить, но и значительно обогатить страну – экономически или духовно.

…Рассказывать без слез об Андрее Коробейникове, его наставниках и гонителях не могу.

Все, что накапливалось во мне за многие годы работы с талантами: их постоянное изгнание и преследование, мучительная боль от своей беспомощности, надломленная вера в самого себя, – все это вдруг ожило во мне. Мои переживания совпали с ощущениями ректора Европейского университета права, адвоката Шило Геннадия Михайловича, приютившего в своем вузе изгнанного отовсюду гениального мальчонку Андрея Коробейникова. Совпало многое: невыносимая боль от постоянных гонений и даже…

Ну, а теперь все по порядку, с документальной дотошностью.

Передо мной дневник ректора Г.М. Шило.

"Летом 1998 года пришла ко мне (ректору) с ребенком, как мне показалось, 9-10 лет, женщина, забитая на вид и необщительная. Сказала:

– Геннадий Михайлович, у меня есть сын, который очень хочет стать юристом. Я его воспитываю одна. Работаю дворником. Оплатить учебу не могу. Обращалась в другие вузы: бесполезно. Не поможете ли чем?

– У нас трудное материальное положение, – отвечаю я. – Однако особо одаренную молодежь мы обучаем бесплатно. У вас обычный ребенок?

– Да… Но кое-что он может. Вы бы побеседовали с ним…

– Хорошо. Приводите – побеседуем.

– Так ведь он вот стоит…

– Вы что, издеваетесь? Он ведь ребенок еще. Здесь не школа, а вуз…

– Да, знаете… он уже программу средней школы прошел. Учится на третьем курсе музыкального училища.

– Как звать? Сколько лет? – поворачиваюсь к мальчику. Пацаненок к тому же ростом не выдался. Щупленький, крохотный.

– Андрей. 11 лет, – отвечает малыш тонюсеньким голосочком.

– Что можешь?

– Могу играть на пианино.

Приглашаю Андрея с мамой в аудиторию, где стоит фортепиано.

– Ну-ка, садись, сыграй что-нибудь.

Сел Андрей. Покрутился на стуле. Говорит:

– Нельзя ли что-нибудь подложить: низковато.

Подкладываю ему подшивку журналов. Сел детеныш и заиграл. Да так проникновенно, что во мне все сжалось. Минут 20 играл, а я в себя не могу прийти от волнения. Обращаюсь к маме, пряча мокрые глаза:

– Если он мог такого в музыке добиться и если он захотел стать юристом, думаю, он им станет. Мы его берем. Будем бесплатно учить. А если и мама захочет стать юристом или менеджером для своего сына, мы и ее будем учить бесплатно. Давайте документы.

2-го марта 2000 года на международном семинаре по новейшим технологиям высшего образования Андрей Коробейников защищал честь Европейского университета права. Кстати, главным организатором этого международного форума был опять же Г.М. Шило, который в настоящее время оказался на грани изгнания из системы высшего образования. Заметим сразу, что судьбы ректора и его ученика в чем-то схожи: доблестей и наград – хоть пруд пруди, но все же больше бед и невзгод. Но об этом тоже по порядку.

С семи лет Андрей Коробейников на всевозможных, в том числе и международных, конкурсах пианистов и солистов берет первые места.

1994 год – 1-я премия и звание лауреата 3-го межрегионального конкурса юных пианистов. (За эту победу телеканал REN-TV подарил семье Коробейниковых – матери и сыну – двухкомнатную квартиру, до этого Коробейниковы ютились в общежитии.)

1995 год – 1-я премия во 2-м всероссийском конкурсе юных исполнителей (возрастная группа до 12 лет, Андрею – 8 лет).

1998 год – 1-я премия и звание лауреата московского областного конкурса пианистов.

1998 год – 1-я премия в международном конкурсе пианистов в Италии.

1999 год – 1-я премия в 3-м конкурсе "Молодые таланты России".

2000 год – 1-я премия и диплом лауреата 6-го международного фестиваля юных солистов.

2000 год – 1-е место на 19-м международном конкурсе музыкантов в США (Техас).

В апреле 1999 г., оканчивая первый курс юридического факультета университета, юный музыкант был зачислен на первый курс музыкально-педагогического института им. Ипполитова-Иванова. За два месяца он готовится и сдает все экзамены – две четверки, остальные пятерки. Второй курс – все на "отлично". И вдруг 19 апреля 2000 г. приказом ректора этого института Карсаковича А.Л. Андрея исключают из вуза. Приказ ректора гласит: "Коробейникова Андрея Николаевича, студента 2 курса дневного отделения по специальности "Фортепиано, орган", отчислить из института в связи с категорическим отказом преподавателя Левина Юрия Владимировича продолжать занятия со студентом по причине его некорректного поведения и категорическим несогласием педагогов кафедры на перевод студента в их класс.

ОСНОВАНИЕ: решение кафедры, рекомендация кафедры на отчисление".

У читателя может возникнуть вопрос: как это, в 11 лет, получив среднее образование экстерном, в 13 заканчивать второй курс двух вузов: музыкального и юридического? Ответ очень простой: ГЕНИЙ. Задаю вопрос Андрею: "Считаешь ли ты себя одаренным, талантливым?" Любой американский, или итальянский, или французский мальчик даже без стольких одержанных побед на международных конкурсах ответил бы: "Конечно!" Я такого рода опросы проводил в международных детских лагерях, и постоянно робко отвечали: "Нет, мы так себе, средние", и только иностранцы с гордостью: "Я талантлив(а). Я красавица. Я смогу все, раз другие сумели". Надо ли говорить об открытых психологических закономерностях, что человек с высокой самооценкой имеет больше шансов добиться успеха, чем тот, кто проживает свой век с заниженным или даже самоуничижительным статусом. Так вот, Андрей тоже ответил: "Я – средний. Конечно, я что-то могу, но этим я обязан другим…". Он научился отвечать на подобного рода вопросы, как научился в музыкальном институте слышать: "Самонадеянный мальчишка. Поднатаскался… У нас таких – десятки…".