Я расположился аккурат у выхода.

 Девушка возилась и шуршала в кабинке, казалось, целую вечность. Когда же она открыла дверь, первым, кого она увидела, оказался я. Мне стало забавно смотреть на гримасу ужаса, перекосившего миловидную мордашку.

 - Ну, привет, — сказал я.

 Лена вздрогнула.

 - Здравствуйте…

 Тут же она бросилась к переходу.

 - А ну, стой! – прикрикнул я.

 Но эта несчастная, похоже, всерьез надеялась от меня убежать. Она ссыпалась по ступенькам подземного перехода. Помчалась, цокая каблуками по плитке. Нагнать ее мне не стоило ровно никакого труда. Я мгновенно сплюнул на ладонь вкусом зеленой крысыи схватил ее за плечо.

 - Значит, так, — сказал я, дыша ей в лицо. – Пофокусничали, и хватит. Тебе задание дали. А ты хуйней занимаешься.

 - Я не буду ничего выполнять, — заскулила девчонка. – Я не знаю, чего вы от меня хотите!

 - А ты вспомни, — я криво усмехнулся. – Или мне ментам тебя сдать?

 Девушка задрожала.

 - Нет! – слабеньким голоском произнесла она. – Зачем ментам?

 - Девочка, ты охуела, — тихо, но со значением, произнес я. – Я тебя в последний раз жалею. Еще раз вздумаешь потеряться, не обессудь.

 - Я… не буду… Извините…

 Запястье девушки было будто ватным и безжизненным. Я вывел ее из перехода, подвел к турникету, приложил свою карточку.

 - Пошла… — напутствовал я зеленую Лену.

 Некоторое время я смотрел на ее худенькую фигуру, что растворялась в толпе. Теперь я был полностью уверен, что девчонка доберется до «Красногвардейской».

 К «Добрынинской» — «Серпуховской» я решил добраться по верху. Заходить в метро было неосмотрительно. Какой трамвай туда ходит, я не знал. Обычным людям я резко антипатичен, поэтому я мог столкнуться с агрессией. А еще мне могли указать неверную дорогу. В условиях выполнения Миссии ни одно, даже самое невероятное предположение не могло быть паранойей. Проникновение в катакомбы именно на «Павелецкой» было проблематичным. Зато верхнюю дорогу я более-менее знал.

 Поверхность ужасала меня. Это отнюдь не пустая бравада комнатного сатаниста. Это – реальная проблема. Многие люди боятся темноты. Меня же пугает свет. На свету я чувствую себя – нет, не беззащитным, но подставленным под удар. Вокруг люди, и все обращают на меня внимание. Тем более, что внешность у меня заметная. Кто-то из них желает мне зла чисто абстрактно. Но кто-то и продумывает, как бы это зло мне причинить.

 Чтобы вы не заблуждались. Прогулка по улочкам Замоскворечья ранним вечером давалась мне настолько же скверно, как для вас, скажем в четыре часа утра по ливневым стокам.

 Во время быстрого променада по улочкам, я ощутил на себе несколько внимательных взглядов, но в целом ничего примечательного не произошло.

 Окрестности обеих станций немноголюдны. Осмотревшись у «Серпуховской» я понесся к «Добрынинской», понимая, что говнюка, несущего на себе вкус серой крысы, наверху я не увижу. Надо было спуститься.

 Для сравнения. Представьте себе самый затхлый, самый зловонный кладбищенский склеп. Смиритесь с мыслью, что сейчас вам придется туда залезать, и вы немного поймете чувства, которые владели мной, когда я спускался на станцию метро.

 Говнюка не было и на «Добрынинской». Окинув кольцевую станцию беглым взглядом, я развернулся и помчался по ступенькам, ведущим к трубе перехода. Я проталкивался и лавировал. Проклиная все на свете, перепрыгивал ступеньки эскалатора.

 Вы не сильно ошибетесь, предположив, что и на «Серпуховской» человека с мертвыми глазами в сером костюме не оказалось. Это был позорнейший из провалов. Можно, конечно, найти кого-то еще в сером, но такая замена отнюдь не гарантирует успеха.

 В отчаянии я обернулся к поезду, что следовал на «Бульвар Дмитрия Донского», и уже отходил от платформы, как вдруг увидел серого говнюка. Тот стоял, держась за поручни, и равнодушно смотрел в окно.

 Я бросился к краю платформы и быстро плюнул в него вкусом серой крысы. Мой плевок угодил ему точно в лоб. Серый отшатнулся, столкнулся со мной взглядом. Я усмехнулся.

 И спиной почувствовал чье-то приближение. Я резко обернулся и увидел крылатого Прислужника, который неумолимо надвигался на меня, как статуя Командора на несчастного Дон-Жуана.

 Мимолетный взгляд в другую сторону. Еще один Прислужник.

 Я не понимаю, почему никто не видел их истинной природы. Они, по-моему, не скрывались. Отчетливы были крылья и мечи в руках.

 Не размышляя ни секунды, я прыгнул с края платформы. Не сказал бы, что мне повезло. Просто значительное время своей жизни я тренировался прыгать в пространство между обычным и электрическим рельсами.

 Я понесся в глубину тоннеля. Там, с левой стороны, на расстоянии примерно километра от станции, располагалась очаровательная древняя катакомба. Бежать до нее было около двух-трех минут. Имелась надежда, что я успею домчаться до убежища, не попав под поезд, который (если не остановят движение) прибудет через те же две-три минуты.

 Я мчался так быстро, как только мог. Спасительная темнота туннеля придавала мне сил и возвращала меня к жизни.

 Оглянувшись, я облился холодным потом.

 Меня преследовали Прислужники. Они летели на своих белых крыльях, выбросив перед собой мощные руки, сжимая в этих руках мечи.

 Я бежал быстро. Но в глубине души затаилось гаденькое ощущение того, что я проигрываю. Прислужники ведь все равно меня догонят.

 Бежать, оглядываясь, невозможно. Поэтому я несся вперед громадными скачками, выжимая из своего тела максимум сил.

 Когда убегаешь от вооруженного человека, надо прыгать из стороны в сторону. Это же правило справедливо и для тех, кто пытается спастись от ангелов-терминаторов с пылающими мечами.

 После одного из прыжков, я бросил быстрый взгляд назад. Увидел, что один из Прислужников уже настиг меня и занес меч для решительного удара.

 Скачок, который я совершил в эту же секунду, можно назвать самым отчаянным в моей жизни. Прыгал я вбок, из совершенно неудобной позиции, в направлении рельса. Пикантности ситуации придавало и то, что рельс был электрическим.

 Рухнув на землю, я сам удивился тому, что еще жив. Мои пятки отделяло от смертельной поверхности электрорельса не более пары миллиметров.

 И еще один мгновенный прыжок через рельс. Из положения лежа. И еще. И еще.

 Меч ангела врезался в пол, в те места, где я был, и откуда успел отпрыгнуть. Ангел опаздывал на доли секунды. Но был явно сильнее.

 Смерть надо встречать лицом к лицу. Стоит ли ее бояться? Я знаю, что будет потом. Я попаду не в такой уж и плохой мир. В котором мне, возможно, повезет немножко больше.

 Я увидел занесенный меч. И, не особо задумываясь, совершил обманное движение в сторону рельса, сам же резко отпрыгнул в противоположную сторону.

 Меч в руке ангела казался молнией. И эта молния ударила в электрорельс.

 Запахло озоном. Тело ангела пронизали яркие разряды. Разлетались белые искры.

 Я не знал, убьет это моего преследователя или нет. Но орал погибающий ангел – дай Друг каждому. Рев крылатого прислужника сливался с грохотом приближающегося поезда.

 К тому же меня настигал второй ангел.

 - Все! – выдохнул я, останавливаясь. – Сдаюсь… Хва… тит…

 Прислужник расхохотался и воздел меч.

 Я прыгнул вправо, через электрорельс, вкатился в катакомбный лаз.

 Мощный удар в спину стал для увлекшегося погоней Прислужника неожиданностью. От мощного удара его подбросило к потолку. Полетели призрачные перья.

 Я мчался по узкой, но такой сырой, родной, уютной катакомбе. Мне следовало спешить.

 В определенном участке это ответвление катакомб встречалось с канализационным коллектором, который, в свою очередь, пересекался с ливневкой.