Бонд отвел взгляд. Он чувствовал холодную решимость. Это его личное дело. К черту Тигра и Японию. К черту «Магию». У древних это называлось кровной местью. Он спросил небрежно:

— Тигр, узнайте у суперинтенданта, что его парни сделали с «драконом»? Где его вещи? Главное, сумел он передать приметы и сообщить о целях моего появления?

Долгая наэлектризованная тишина повисла в комнате. Тигр буквально впился глазами в лицо Бонда, потом быстро заговорил с суперинтендантом. Тот поднял трубку старомодного телефона, сказал несколько слов, дунул, по японской привычке, в микрофон и разразился длинной тирадой, без конца повторяя: «А, со десу ка!» Как только он положил трубку, Тигр, не сводя с Бонда изучающих глаз, сказал:

— Парень из местных. Состоял на учете в полиции. К счастью, малообразован, обыкновенный бандит. В блокноте записано его задание: проследить весь мой маршрут и сообщить шефу. Сомнительно, что у него была связь до этого. А в чем дело, Бондо-сан? Вам знакомы эти люди?

Бонд скрипуче рассмеялся каким-то фальшивым смехом. Он решил помалкивать. Идентификация личности доктора Шаттерхэнда означала начало официального расследования. Японцы и ЦРУ рванут в Фукуока. Блофелда и Ирму Бунт арестуют. У Бонда отнимут его добычу. Не дадут отомстить. Он сказал:

— Да нет. Я немного физиогномист: когда я увидел эту рожу, у меня мурашки по спине забегали. Операция, независимо от результатов, многое решит в наших судьбах, но ничьей не будет. Еще несколько вопросов; я хочу выяснить все детали.

Тигр, похоже, успокоился. Какое странное животное выражение на лице его обычно ироничного, спокойного друга Бондо-сан. Тигр сверкнул золотыми зубами:

— Ну, разумеется, дорогой мой. Обговорим все досконально. Позвольте мне еще одну японскую пословицу: «Собаке нужна пара блох. Иначе она забывает, что она собака».

— А-а, старина Басе! — узнал Бонд.

Утро пролетело мгновенно. Бонд действовал, как автомат: проверял снаряжение «ниндзя», проследил за упаковкой его в плавучий контейнер. Мысли были заняты совсем другим — Блофелд, чертова скотина, организатор «Спектра», гнусной банды убийц и террористов, человек, которого ищет полиция всех стран НАТО, убийца Трейси. Девять месяцев назад она всего один день была женой Бонда. И за девять месяцев этот гениальный мерзавец придумал нечто совершенно новенькое. Швейцарец — доктор Шаттерхэнд, богатый ботаник, одно из многих его прикрытий. Все так просто: несколько редких растений ведущим ботаническим садам, финансирование пары экспедиций и невинный план — уйти на покой и заняться садиком. И каким! Смертельная ловушка для людей, настоящий подарок для самоубийц. И, конечно, Япония, где самый высокий в мире уровень добровольных смертей, страна с неиссякаемой жаждой причудливого, жестокого, ужасающего — о лучшем убежище не приходилось и мечтать. Блофелд свихнулся — но это было целенаправленное сумасшествие убийцы-гения. И масштабы у него были соответствующие, как у Калигулы, Нерона или Гитлера. Горы трупов росли с захватывающей быстротой, расходы были невероятны, планирование, вплоть до использования «Общества Черного Дракона», и прикрытие — безупречны. И вот два врага встретились вновь, но на сей раз Давид шел на Голиафа, ведомый не чувством долга, но кровной местью! А оружие? Голые руки, двухдюймовый нож и тонкая стальная цепочка. Что ж, такое случалось и раньше. Главное, захватить врасплох.

Бонд отобрал пару черных ластов, немного прессованного мяса, таблетки бензедрина, пластиковую флягу с водой. Все готово.

Они подъехали к пирсу, где ждал полицейский катер. На двадцатиузловой скорости прошли вдоль берега, обогнули мыс и вышли в залив Генкай. Тигр вытащил бутерброды и бутыль саке и они ели, посматривая на зеленый берег и песчаные пляжи по левому борту. Тигр показал на крошечную точку на горизонте.

— Остров Куро, — сказал он. — Веселее, Бондо-сан! Что-то вы загрустили. Скоро будете купаться с голыми красотками! Переспите с японской Гретой Гарбо!

— А акулы уже собираются отметить мой заплыв.

— Если уж они не жрут Ама, на кой черт им тощий англичанин? Видите, вон кружат два орла-рыболова? Отличная примета. Когда в небе один — судьба не так благоприятна. Четыре означают катастрофу, у нас четверка, как ваши тринадцать — приносит несчастье. А забавно, Бондо-сан, болван-дракон дрыхнет себе в пещере, ничего не подозревая, а в это время Святой Георгий по волнам подбирается к его логову. Каков сюжет для прессы?

— Потрясающее у вас чувство юмора, Тигр.

— Просто не похоже на ваше. Весь японский юмор замешан на смерти и несчастьях. Я не артист, но попробую рассказать мою любимую историю. Девушка подходит к мосту, дает стражнику монетку в один сен и идет дальше. Стражник кричит: «Эй, проход по мосту стоит два сена». Девушка отвечает: «Но я не собираюсь переходить на другой берег. Дойду до середины и брошусь в реку». — Тигр оглушительно захохотал.

— Расскажу в Лондоне, — вежливо сказал Бонд. — Они там со смеху лопнут.

Маленькая точка на горизонте росла и превратилась вскоре в изогнутый остров миль пять в окружности, со скалистыми берегами и небольшой, смотрящей на север, бухтой. Вдали виднелся выдающийся в море мыс, обиталище доктора Шаттерхэнда, и высокая, похожая на крепостную, черная стена вздымалась из моря. Вершины деревьев поднимались над нею, а за ними, в отдалении, выделялась на фоне неба крыша замка.

Бонд слегка поежился, подумав о предстоящем заплыве в ночном море и упражнениях в скалолазании. А, ладно! Он переключился на приближающийся остров.

Это была черная вулканическая скала, тем не менее густо покрытая зеленью. На вершине невысокой горы стоял сложенный из камня маяк. Они обогнули мыс и увидели маленькую деревушку и причал. В море неподалеку было разбросано штук тридцать гребных лодок, иногда в сверкающих под солнцем волнах мелькали розовые тела. Голые ребятишки играли среди огромных гладких черных валунов, похожих на купающихся гиппопотамов. Сушились зеленые сети. Что-то пасторальное, присущее рыбацким деревушкам всего мира, было в этой картине. Бонд немедленно влюбился в островок, казалось, его здесь давно и с нетерпением ждут друзья.

Несколько деревенских старейшин, серьезных, угловатых людей, во главе с синтоистским священником ждали их на причале. Священник был в церемониальных одеждах; темно-красным с широкими отлетными рукавами кимоно до колен, бирюзовой юбке в широкую складку и в традиционной блестящей черной шляпе в виде усеченного конуса. Он был средних лет, с круглым лицом, в круглых очках, с твердым, решительным ртом. Чувствовались в нем сдержанное достоинство и сила. Когда высаживались на берег, проницательный взгляд его скользнул по лицам гостей, но задержался на Бонде.

Суперинтенданта Андо встретили с дружелюбным уважением. Это его округ; и лицензии на рыбную ловлю зависят от него, насмешливо подумал Бонд, но поклоны вовсе не казались угодливыми, и Бонд решил, что ему полаются подходящий посол.

По булыжной мостовой главной улицы они поднялись к дому священника, скромному сооружению из камня и дерева. Они вошли и уселись на безупречно чистом лакированном полу. Суперинтендант произнес длинную речь, прерываемую серьезными «Хай» и «А, со десу ка» священника, время от времени задумчиво посматривавшего на Бонда умными газами. Затем недолго говорил священник, а Тигр и суперинтендант внимательно слушали. Тигр ответил, и деловая часть беседы на этом завершилась, принесли неизменный чай.

Бонд спросил у Тигра, что рассказали священнику о его миссии. Врать смысла не было, ответил Тигр, священник человек проницательный, и сказали ему правду. Священник сожалеет, что приходится применять столь жесткие меры, но считает замок средоточием зла, его владельца — воплощением дьявола. Он благословляет их предприятие, и Бонд может остаться на острове для подготовки к операции.

Священник попросит семью Сузуки оказать Бонду гостеприимство. Бонда представят антропологом, изучающим образ жизни «ама», и надеются на его благоразумие и умение вести себя достойно.