И его расчет оказался верным. Новое предложение породило спрос. Он удивлялся только одному: почему до сих пор такая простая мысль никому не приходила в голову?

Его планы стали приобретать грандиозный размах. По самым грубым оценкам, Москва потребляла в год восемь миллионов тонн картофеля. Если хотя бы один из этих миллионов продавать в чищеном виде… Это была необъятная перспектива.

И в этот момент нашлась та самая бабушка — в лице одного очень крупного бизнесмена, предложившего весьма щедрые инвестиции.

Наследство пришлось кстати: обороты выросли в несколько раз. Владимир сумел охватить три округа Москвы и готовился к завоеванию четвертого, когда от доброй бабули поступило приятельское предложение (пока приятельское) — продать бизнес. За разумную сумму. Инвестированные средства в зачет не шли; они и так оставались новому хозяину, но Владимиру дали понять, что проценты придется вернуть. Не совсем грабительские: он бы выплатил их сполна, если бы ему дали развернуться, но он успел только вложить, а получить ожидаемую прибыль не успел. По всему выходило, что ушлая бабушка умудрилась накупить на грош пятаков. Курица научила подруг нести золотые яйца и отправилась в суп.

Последний месяц он не работал, а словно шел по болоту, не зная, в каком месте его ждет твердая кочка, а в каком — зыбкая трясина. Он перестал доверять даже своему бухгалтеру — подозревал, что тот каждую неделю раскладывает его финансовый пасьянс на столике у любимой бабушки.

В этой ситуации ничего не оставалось, как попытаться урвать напоследок хорошенький кусок. Башня подвернулась очень кстати. На нулевом цикле квадрат будущего жилья стоил даже по московским меркам бешеных денег. Интересно, что будет на выходе?

И хотя ситуация с ценами на жилье в Москве все больше и больше напоминала финансовую пирамиду (потому что всему есть предел; рано или поздно люди поймут, что лучше жить за городом, на свежем воздухе, чем ютиться в самом суперсовременном муравейнике; и, когда стоимость обыкновенной — пусть даже очень большой и удобной — квартиры вплотную подберется к стоимости загородного особняка, тогда и наступит этот предел), Владимир решил рискнуть.

— Башня будет полностью автономной, — вещал парнишка, раскладывая перед ними альбом с красочными картинками. — Собственная система кондиционирования, свой микроклимат в каждой квартире…

Мысли Владимира витали где-то далеко отсюда; он с трудом заставил себя сосредоточиться на иллюстрациях.

— А что, балконов не предусмотрено? — перебил он парнишку.

Риэлтор чарующе улыбнулся — сначала Марине, а потом и ему.

— Ну что вы? Какие балконы? А вы разве вышли бы на балкон, скажем, пятидесятого этажа? Нет, в Башне не будет ни балконов, ни окон, ни форточек. Сплошное атермальное пуленепробиваемое стекло — от пола до потолка. До тридцать девятого этажа высота потолков — ровно четыре метра, от сорокового до пятьдесят девятого — четыре метра двадцать сантиметров, и в пентхаузе — пять.

— Есть еще и пентхауз? — полюбопытствовал Владимир.

— Разумеется. Но он пока не продается. Мы будем принимать заявки после завершения строительства.

— Угу… А что мы можем купить сейчас?

— Все — вплоть до тридцать девятого этажа.

— Почему до тридцать девятого?

— Видите ли, — парнишка виновато улыбнулся. — Руководство считает, что многие люди, располагающие свободными финансами, захотят вложить деньги в элитное жилье на нулевом цикле; с тем, чтобы потом, перепродав его, получить весьма ощутимую прибыль. Поэтому было принято решение выше тридцать девятого этажа пока ничего не продавать.

— То есть, если я вас правильно понимаю, компания рассчитывает, что у нее хватит денег достроить Башню до конца, не привлекая средств будущих жильцов? А потом продать готовые квартиры подороже? — Владимир с лету ухватил суть.

— Именно так.

— Значит, централизованная система кондиционирования?

— Не только кондиционирования. Электроснабжения, водоснабжения, канализации и так далее и так далее. Башня может находиться в полностью автономном режиме до сорока восьми часов.

— Хм… Это интересно, — пробурчал Владимир. «Что они, готовятся на случай ядерной войны?» — Простите мой дилетантский вопрос: а она не может рухнуть, как карточный домик?

Брови парнишки укоризненно взметнулись вверх. Вздумай Владимир усомниться в правильности (хотя это еще вопрос — что считать правильным в наше время?) его сексуальной ориентации, он бы не выглядел таким уязвленным.

— Ну что вы? В конструкции башни применены те же решения, что и при строительстве всех подобных объектов. Например, Останкинской или телевышки в Торонто. Конструкция изначально спроектирована гибкой: это значит, что при сильном ветре шпиль может отклоняться до трех метров, но Башня не рухнет…

Владимир дальше не слушал, молча кивал головой.

— Значит, не упадет?

— Ну ведь Останкинская же не рухнула, несмотря на сильный пожар.

— Резонно. Но Останкинскую строила вся страна…

Риэлтор опять улыбнулся — на этот раз снисходительно.

— У концерна накоплен достаточный опыт…

— Ну допустим, — согласился Владимир. Гримаса парнишки говорила, что ни о каких «допустим» не может быть и речи — это действительно так. — И как мы будем попадать на этот тридцать девятый этаж?

— На одном из четырех скоростных лифтов. Смотрите, — парень открыл нужную страницу. — Скорость подъема четыре метра в секунду. Если сделать больше, то у человека могут возникнуть неприятные ощущения…

— По этажу за секунду?

— Да.

— Значит, сорок секунд я буду только ехать, не считая ожидания? Хм… Утешает одно — что бедолага из пентхауза будет пилить к себе домой целую минуту.

— Обратите внимание на двери между этажами, — продолжал риэлтор. — Они все автоматические и снабжены электронными замками. Вы можете попросту закрыть свой этаж. На каждом этаже — два раздельных крыла, в каждом крыле — по две квартиры. Огромный холл — вы можете сделать там зимний сад…

— Где сосед будет выгуливать своего любимого дога… — закончил Владимир. Ему доставляло удовольствие отпускать шпильки в адрес риэлтора и Башни: настроение было ни к черту.