Ряд лингвистов категорически высказывается против «баскско-кавказской» гипотезы. Другие лингвисты, в том числе крупный советский кавказовед профессор Чикобава, считают, что вопрос о связях языка басков с языками Кавказа имеет положительное решение. Сущность проблемы, пожалуй, лучше всего охарактеризовал крупнейший знаток баскского языка в нашей стране Ю. В. Зыцарь: «Баскско-кавказское родство возможно. Утверждать, что его нет, так же преждевременно, как утверждать, что оно есть».

И быть может, в решении этой проблемы поможет дешифровка письмен Крита, о которых шла речь в начале этой главы и которые по сей день остаются непрочтенными. На первом месте среди загадок Крита стоит так называемый Фестский диск.

Более полувека назад, в 1908 г., итальянские археологи, проводившие раскопки вблизи критского города Феста, обнаружили круглую глиняную плитку, покрытую рисуночными знаками. До сей поры ни в одном месте мира не удалось обнаружить памятников письма такой формы, выполненных такими знаками. Диск из Феста является уникальным, он задал исследователям задачу, которая и поныне далека от решения. Рядом с таинственным диском (он был найден в одном из боковых строений дворца минойской эпохи) лежала разбитая табличка с надписью, сделанной критским «линейным письмом А». Поэтому диск из Феста был датирован археологами тем же временем, что и табличка, — примерно 1700 г. до н. э. Профессор Чедвик, друг и соратник Вентриса, обратил внимание исследователей на то, что надпись диска не вырезанная, а «штампованная», она сделана с помощью различных деревянных и металлических «штампов» и является, таким образом, предтечей современного гравирования и печатания. Было бы трудно поверить, отмечает Чедвик, что изготовление набора из 45 различных штампов-знаков было сделано только для того, чтобы оттиснуть одну-единственную надпись на диске. Можно предполагать, что имелись когда-то и другие, аналогичные диску из Феста тексты. Но где следует их искать?

Логичнее всего предположить, что на самом Крите. Однако диск сделан не из критской глины. Среди рисуночных знаков на загадке из Феста имеются изображения лодки, топора, орла, шкуры, лопатки каменщика, розетки, вазы, дома. И чаще всего повторяется в надписи знак, изображающий мужскую голову в уборе из перьев. Этот знак напоминает головные уборы древних жителей Малой Азии. Поэтому некоторые исследователи склонны считать, что и сам диск завезен из юго-западной части Анатолии.

Но, ссылаясь на эту же голову в уборе из перьев, другие ученые предполагают, что родина этого украшения — Северная Африка, третьи считают, что Греция, четвертые, что Северная Америка. Высказывались гипотезы о том, что этот уникальный диск является последним памятником письменности платоновской Атлантиды. Французский исследователь Омэ даже «прочитал» текст Фестского диска и нашел, что там говорится о какой-то катастрофе и гибели народа.

Впрочем, в попытках прочитать этот уникальный памятник не было недостатка. В 1931 г. было высказано предположение, что текст написан на греческом языке. Была даже прочитана целая фраза: «Восстань, Спаситель! Слушай, богиня Pea!»

Через семнадцать лет, в 1948 г., часть диска из Феста была «прочитана» на одном из семитских языков следующим образом:

«Высшее — это божество, звезда могущественных тронов.

Высшее — это нежность утешительных слов.

Высшее — это изрекающий пророчества.

Высшее — это белок яйца».

Примерно в это же время исследователь Э. Шертель предположил, что знаки Фестского диска передают индоевропейский язык, родственный латинскому, а текст является гимном Зевсу и Минотавру. Профессор университета в Иоганнесбурге С. Дэвис выступил с толкованием диска как церемониального текста в знак освящения дворца фестским царем Нокеулом. Один из первых исследователей диска, Артур Эванс, полагал, что это запись священной песни победы, так как в различных знаках диска повторяются элементы, воинских атрибутов.

Греческий, карийский, ликийский, древнееврейский, кипрский и многие другие языки мира выдвигались «кандидатами» на таинственный язык, скрывающийся за знаками диска. Ни одно из этих предположений, равно как и ни один из предполагавшихся переводов, цитируемых выше, нельзя считать правильным. Диск из Феста по-прежнему хранит свою тайну. Почему же?

Во-первых, он не имеет билингвы. Но ведь билингвы не имело и критское «линейное письмо Б», а дешифровку иероглифического письма Малой Азии билингва из Кара Тепе лишь подтвердила: оно было расшифровано практически без всяких косвенных данных, лишь на основании самой структуры текстов. Но — и это самое главное — текст Диска слишком мал, чтобы можно было проводить достоверные статистические подсчеты и на основании их делать какие-либо выводы.

241 знак — вот весь объем текста. 45 различных знаков, 45 разных «штампов» — вот все богатство «азбуки». Текст разделен вертикальными черточками на короткие отрезки — предложения, или скорее всего слова. Таких отрезков насчитывается 61. IIопробуй-ка на основании таких скудных данных сделать сколько-нибудь убедительные выводы! Вряд ли это возможно, скажет любой специалист по математической статистике, и он будет прав.

До сих пор исследователи не знают твердо, в какую сторону — справа налево или слева направо — следует читать знаки диска. Текст расположен по спирали, но неизвестно, в какую сторону «вращается» диск, идет ли надпись из центра или, напротив, к центру. Не решенным окончательно остается и другой столь же важный вопрос: каким письмом написан текст?

Число различных знаков (45) показывает, что диск из Феста не был написан алфавитным письмом. Следовательно, это либо слоговое, либо иероглифическое письмо, но какое из двух видов? Число знаков подходит для слогового и слишком мало для иероглифического, в состав которого, как правило, входят 300–600 знаков. Но ведь мы должны не забывать то обстоятельство, что сам текст диска очень краток и, естественно, столь незначительный объем мог исчерпать только небольшую часть всего набора иероглифов. Не разгаданы до сих пор и другие виды письма Крита — иероглифические и «линейное А». Правда, в «линейном письме А», пользуясь методикой Вентриса, исследователи смогли установить чередование гласных и согласных и, таким образом, получить общую схему звуковых цепей языка, на котором написаны тексты. Казалось бы, путь дальнейшей работе открыт, но…среди языков Европы, индоевропейских и неиндоевропейских, не оказалось ни одного, который бы имел такую же структуру, как язык «линейного А» (или, как называют его, «минойский»). Если обозначить согласный звук буквой С, а гласный буквой Г, то звуковую схему языка «линейного А» можно условно записать в виде следующей цепочки: СГСГ, СГСГСГ, СГСГСГСГ и так далее. Все слоги обязательно должны быть открытыми, то есть оканчиваться на гласный. Эта схема справедлива, как вы думаете, для каких языков? Для японского и языков Меланезии и Полинезии!

Конечно, очень трудно предполагать, что первые жители Крита и обитатели далеких островов Тихого океана находились между собой в языковом родстве. Проще предположить другое: население Крита и Южной Европы до пришествия индоевропейских племен говорило на языке, имеющим структуру СГСГ. В наше время этот язык полностью исчез.

Кстати сказать, звуковым обликом языка «линейного А» объясняется странная черта более позднего письма «линейного Б». Оппоненты Вентриса, критикуя его дешифровку, отмечали, что такие греческие слова, как «поймеи» (пастух), «кхалкос» (медь), писались на «линейной Б» как «номе», «како». Столь типичные для греческого окончания на «л», «м», «н», «р» не передавались на письме. Ныне, после работ по «линейному А» (ценный вклад в изучение его внесли Гюнтер Пойман из Геттингена и советский исследователь Виталий Шеворошкин), эта «странность» объясняется достаточно убедительно и просто. Язык греков, создавших «линейное Б» из «линейного А», отличается звуковым обликом от минойского — языка первых жителей Крита. «Линейное А» было приспособлено для передачи открытых слогов минойского, а не закрытых слогов греческого языка. Поэтому-то и в «линейном письме Б» грекам приходилось, приспосабливаясь к нормам чужого письма, пропускать конечные согласные, в конце слов и слогов.