Эгейское море — особая часть Средиземноморского бассейна. Оно почти сплошь усеяно островами, образующими архипелаги, и имеет исключительно изрезанную береговую линию. И хотя средняя глубина Эгейского моря невелика (она уступает лишь мелководной Адриатике), на дне его есть глубокие желоба и впадины. Самое глубокое место — более 2500 метров — расположено западнее острова Карпатос, в восточной части Критского моря (так называют южную часть Эгейского моря, ограниченную Кикладами и Критом).

Мы уже говорили об Эгеиде и ее возможной роли в истории народов Средиземноморья. Вне всякого сомнения, населенной была и Адриатида — суша, ныне покрытая водами северной части Адриатического моря.

Мечтою, сотканною из воздуха, воды, земли и неба, назвал Венецию великий Гёте. Катастрофическое наводнение, обрушившееся на Венецию 4 ноября 1966 года, наглядно показало, что этот прекрасный город может разделить судьбу легендарной Атлантиды, уйдя на дно. «Все почувствовали, что многовековое равновесие рухнуло, что город и лагуна потеряли свою защитную цепь, но кто знает, какое именно из этих звеньев, — писал очевидец. — Волны моря, подгоняемые жесточайшим сирокко, перехлестнули через цепочку прибрежных островов даже в тех местах, где их ширина была значительной… Фундаменты древних дворцов, старых домов, для которых опасен даже ласковый плеск волн, поднимаемых пловцами, как долго смогли бы они сопротивляться? К счастью, ветер спал вовремя, поэтому «демонстрация» 4 ноября не развернулась полностью… Достигнув невиданной высоты — 1 м 96 см выше среднего уровня моря, опустошив магазины, ограбив обитателей первых этажей, затопив ремесленные мастерские, выплеснув нефть из сотен хранилищ, промочив и разбросав несчетное количество книг в библиотеках, переломав мебель в домах, уничтожив документы в учреждениях, вода ушла. За 24 часа абсолютного господства вода устроила венецианцам угрожающий смотр своей мощи и теперь могла убраться, оставив жителям другую Венецию… Бедствие имело чудовищные размеры. Что уж говорить об утопленных в воде 40 миллиардах лир, когда под вопрос была поставлена безопасность Венеции, сама возможность ее существования.»

О том, что Венеция, построенная на островах мелководной лагуны в северо-западном углу Адриатики, медленно, но верно погружается, было известно давно. «Поверхность Венеции понизилась: под почвою, на которой стоит теперь город лагун, бурением артезианских колодцев обнаружено существование четырех слоев торфяников, лежащих друг на друге, из которых один, толщиной в 130 м. дает понятие о громадном опускании, которое здесь произошло в течение многих столетий. Подземная церковь св. Марка сделалась подводной; мостовые, улицы, дороги, различные сооружения понемногу опускаются ниже поверхности лагун,» — сообщал в начале нашего столетия знаменитый «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона. В последние десятилетия скорость, оседания почвы, на которой воздвигнута Венеция, заметно увеличилась: если прежде она равнялась 1 миллиметру в год, то ныне достигла 6 миллиметров.

Угроза затопления, нависшая над Венецией, привлекла внимание всего мира. Правительство Италии и ЮНЕСКО принимают меры, чтобы «жемчужина Адриатики» не разделила участи Метамауко — города, ушедшего на дно Венецианской лагуны около тысячи лет назад. «Должна ли Венеция исчезнуть? — пишет сэр Артур Кларк, вице-президент английского общества «Венеция в опасности». — Ответ на этот вопрос, который сейчас так часто задают, зависит от масштаба времени, к которому он относится. Если оперировать категориями тысячелетий, даже наиболее страстные сторонники «спасения» Венеции будут вынуждены ответить «да». Если же думать о ближайшем будущем, то ответ таков: Венеция погружается, и затопления становятся все более частыми и тяжелыми. Город может исчезнуть на следующей неделе, если сочетание неблагоприятных факторов совпадет по фазе. Чего-то близкого к наихудшему катаклизму, на который способна эта часть мира, будет достаточно, чтобы поглотить Венецию. Поэтому, когда мы говорим о спасении Венеции, мы имеем в виду в первую очередь поиски эффективных средств защиты лагуны от исключительно высоких приливов воды и остановки или, по крайней мере, замедления оседания земли, на которой она стоит.»

Опускаются не только острова Венецианской лагуны, но и другие земли Италии, омываемые берегами Адриатики.

«Если Венеция постепенно опускается, то Равенна просто проваливается» под землю», — пишет миланская газета «Коррьере делла сера».

Ежегодно этот древний город опускается на 12 миллиметров, причем скорость его опускания в последние десятилетия заметно возросла. Не ждет ли участь Метамауко и других городов, затопленных ныне водами Адриатики, не только Венецию, но и Равенну? И не было ли на месте нынешнего Адриатического моря населенной земли — Адриатиды, поглощенной водами?

Как показали исследования геологов и океанологов, несколько миллионов лет назад размеры Адриатики были значительно больше нынешних. Воды моря плескались не только на месте нынешних Равенны и Венеции, но и Милана и Турина, ибо обширным заливом «рукав» древнего Адриатического моря глубоко вдавался в северо-западную часть нынешней Италии. Собственно говоря, и самой-то Италии в ту пору не было: существовали лишь горные острова Альп, Апеннин, гор Калабрии и Сицилии, а вся остальная территория была покрыта морем. Но затем море отступило, сушей стало бывшее дно. В эпоху ледникового периода уровень Мирового океана понизился более чем на 100 метров. А это означает, что в Адриатическом море осушилась территория минимум в 73,8 тысячи квадратных километров — более половины всей его поверхности! (Адриатика — самое мелководное изо всех морей Средиземного бассейна: максимальная глубина его всего лишь 1124 метра, средняя глубина 237 метров, из общей площади в 139,4 квадратных километра на долю глубин от 0 до 100 метров приходится 73,8 тысячи, а на долю глубин от 100 до 200 метров — 33,3 тысячи квадратных километров.) Таким образом, в период последнего оледенения существовала обширная страна — Адриатида, ныне являющаяся мелководными районами Адриатики, особенно ее северной части. Гибель Адриатиды началась вместе с окончанием ледникового периода, таяньем льдов и повышением уровня Мирового океана. Процесс этот шел медленно и затянулся на несколько тысячелетий. Помимо наступления вод, вызванного сокращением ледникового покрова планеты, гибель Адриатиды ускорял и другой природный процесс — опускание почвы. Ныне оно угрожает Венеции и Равенне, прежде из-за него оказались под водой Метамауко и другие города и поселения, лежавшие на берегах Адриатики.

Но и оседание почвы, и повышение уровня Мирового океана — процессы медленные, растянутые на века. Существует иной фактор, в результате которого на дне морском могут оказаться обширные участки суши с городами и поселениями, — фактор сейсмики. Северная Италия, в том числе и ее берега, омываемые Адриатическим морем, расположена в сейсмически активной зоне. Со времен средневековья и до наших дней здесь произошло свыше 30 тысяч землетрясений. Только в нашем столетии было зафиксировано полторы сотни землетрясений, сила которых превышала 7 баллов. В результате движения земной коры воды Адриатики могут поглотить города и земли не за столетия и тысячелетия, а за несколько минут. О том, что гибель Адриатиды, вернее, ее отдельных участков, могла носить катастрофический характер, говорят исследования археологов-подводников на дне Адриатического моря. Здесь были найдены остатки античного города Эпидавра опустившегося под воду в результате мощного землетрясения и провала почвы. Точнее — города Эпидавра Иллирийского, лежавшего на восточном побережье Адриатики, на территории нынешней Федеративной Народной Республики Югославии, «Мы считаем себя бывалыми, начитанными людьми, наверняка каждый из нас что-то читал о Югославии и ее побережье. Но то, что развертывается перед глазами сейчас, как уже не раз в этом рейсе, застигает врасплох, мы одновременно воодушевлены и подавлены, мы ничего подобного не ожидали, и нам кажется, что перед нами не берега Далмации, в центре Европы, а далекое экзотическое побережье Вьетнама или Китая, Кореи или Японии. На нас надвигаются острова. Десятки и сотни островков, высоких и лесистых. Их округлые шапки сплошь заросли южными экзотическими хвойными деревьями, и одуряющим ароматом веет от них. Острова сложены твердой породой, ее светлая оторочка отделяет зону прибоя от лесной зелени. Острова отражаются в зеркальной воде, и кажется, будто нам навстречу плывут огромные сплюснутые шары… Но это только передний план огромной стереоскопической картины, к которой мы подплыли вплотную и даже, нарушив все естественные законы, как Алиса в Стране Чудес, перешагнули запретную грань. Задний план ее образуют горы. Высокие синевато-серые Динарские горы с острыми пиками и причудливыми зубцами, как бы склонившиеся над морем и над островами. Растительности на них мало. И они тускло поблескивают на солнце своей скальной могучей грудью, неприступные береговые бастионы Балкан.» Так поэтически описывает побережье Адриатики в районе порта и города-курорта Дубровника советский океанолог Г. Е. Шульман в книге «Путешествие в синюю страну».