***

Николай подошел к установленному на тумбе корабельному визиру. В мощную оптику все было прекрасно видно, хоть пуговицы на мундире считай. Колчак спокойно стоял на мостике и не проявлял никаких признаков волнения. В голову Императора закралось подозрение, что адмиралы явно чего-то не знают. "Похоже, что сейчас мы увидим какой- то фокус" - подумал он.

И фокус не заставил себя ждать. Корабль своим сильно задравшимся носом практически выехал на берег. Тот час же на землю упали длинные сходни и по ним на песок пляжа, не замочив ног, побежали серые фигурки пехотинцев. Хотя правильнее теперь будет - морских пехотинцев. С борта часто затявкала пушка и застучали пулеметы, поддерживая десант огнем. Солдаты, явно рисуясь перед начальством, пинали сапогами чучела и вставали в картинные позы, изображая стрельбу.

***

Вечером именинник, а Колчак несомненно был сегодня именинником, докладывал о путях развития нового рода войск. Хотя все новое - хорошо забытое старое. Во времена Петра Первого морская пехота существовала и действовала более чем успешно, но потом была отменена "за ненадобностью".

- Для высадки морского десанта необходимы, как корабли, отличные от имеющихся, так и войска, подготовленные и оснащенные весьма специфически. Основная штатная единица - бригада. Вооружение исключительно легкое. Большее, чем на суше количество пулеметов. Пушки пока подойдут горные, но надо разрабатывать специальные...

Николай слушал адмирала, а сам думал о том, что развитие морской пехоты потребует немалых затрат. Появление таких войск у России вызовет, рано или поздно ответную реакцию. И придется нам свою береговую оборону усиливать, уже против вражеского десанта. А своих морских пехотинцев учить такие препятствия преодолевать. И так до бесконечности, в вечном противостоянии щита и меча. И все это выльется в немалые деньги и силы. Но тот, кто не хочет кормить свою армию, очень скоро будет кормить чужую.

ГЛАВА 11

1915г

Нижегородская губерния.

Подполковник Гобято посмотрел на гору документов перед ним на столе и горестно вздохнул. Как же было все проще ещё несколько лет назад. Ему, тогда ещё штабс-капитану дали задание провести испытания новых полевых пушек. Сделать это надо было в укромном уголке, подальше от назойливого внимания иностранцев, и тогдашнего генерал-инспектора артиллерии великого князя Сергея Михайловича. Потом на полигон, устроенный в окрестностях Нижнего Новгорода прибыл поручик Карбышев с идеей испытывать заодно и укрепления, раз уж все равно стреляем. Шло время, Гобято рос в чинах, вместе с ним рос и полигон, на месте палаток появились казармы, строился офицерский городок, до Нижнего протянулась железнодорожная ветка. С появлением на полигоне изобретателя-самоучки Блинова значительно расширились механические мастерские, став уже маленьким заводиком. Постепенно, на полигоне сложился коллектив единомышленников, увлеченных развитием техники, люди с другим складом характера здесь не приживались.

Отсутствие поблизости большого начальства способствовало различным экспериментам, не всегда безопасным, а определенная финансовая независимость помогала удовлетворять запросы доморощенных изобретателей. Дело в том, что изучение новейшей техники вместе с весьма либеральным отношением офицеров к нижним чинам привело к тому, что в процесс технического творчества оказался вовлечен практически весь личный состав. Немало этому помогала материальная заинтересованность - за каждое усовершенствование платилась денежная премия. Низкая грамотность солдат заменялась житейским опытом, и фраза - "Вашбродь, эту ручку надо сюда перенести" - воспринималась не как нарушение субординации, а как дельный совет, который следует обдумать. Да и грамотность эта неуклонно повышалась - солдатики отлично понимали, что профессия токаря или механика, полученная здесь, поможет в будущем, и учились не за страх, а за совесть.

Идея попробовать установить на трактор керосиновый или газовый двигатель вызвала длительную переписку со столичными чиновниками, которые не могли взять в толк, что и зачем потребно доставить на полигон. В результате им привезли американский трактор фирмы "Гусеница", который был опробован, несколько раз сломан и починен и все-таки усовершенствован к всеобщему удовлетворению. Дело в том, что "самоход Блинова" имел два паровых цилиндра, как у паровоза, по одному с каждой стороны. И поворот осуществлялся простым переключением парового крана. Американец же для этого использовал специальную колесную тележку, управляемую цепями, что было очень неудобно. Сам Блинов, разобравшись в иноземной конструкции, ходил гоголем, а при движении на своем тракторе не упускал случая покрутиться на месте, чего могучая, но неповоротливая "Гусеница" сделать не могла в принципе.

Мелкие поломки американской машины устранялись достаточно легко, но когда у неё от слишком резких маневров рассыпалась трансмиссия, Гобято схватился за голову - такого им не осилить, надо заказывать в Сормово, а то и в Питере. Посидев несколько вечеров за чертежами, он с большой пачкой бумаг отправился сопровождать поломанный трактор в Нижний. После нескольких дней ругани с заводскими инженерами он вернулся задумчивый и потом ещё несколько раз ездил на завод, проверять, как движется его заказ. Когда "Гусеницу" привезли обратно, и платформу собирались оттолкать под кран. Гобято с загадочным видом приказал: "Отставить, подгоняйте к дебаркадеру". Потом сам завел двигатель, забрался в кабину и ко всеобщему изумлению умудрился съехать с платформы, правда чудом её не перевернув. На вопросы собравшихся, что же он сделал с многострадальным американцем, Леонид Николаевич гордо ответил: "Разделил поток мощности и поставил независимые тормоза" Даже те, кто ни черта не понял, с умным видом закачали головами. "О как, знай наших!" От американской машины название "гусеница" перекочевало на другие трактора, так как выговаривать каждый раз "Бесконечные рельсы Блинова" было неудобно.

Однако идея создания вооруженного трактора не оставляла изобретателя. Благодаря старому знакомцу - инженеру Золотареву, который, находясь в столице был в курсе новостей, стало известно о начале производства грузовиков в Риге. Спустя какое-то время оттуда была получена партия двигателей.

Увидев небольшой ладный моторчик Гобято было, обрадовался, но, прочитав в сопроводительных бумагах его характеристики, загрустил - мощность была мизерной.

Решено было поставить два мотора с приводом через цепи. Конструкция гремела, чихала, но худо-бедно ездила по полигону. Правда, её создатель был все равно не доволен - наладить одновременную работу двух моторов толком не получалось. В процессе испытаний вносились многочисленные переделки и усовершенствования. У трактора появились рессоры, так как без них от тряски отваливались различные детали, и можно было запросто прикусить язык.

Когда на полигон пришел новый двигатель, большая мощность которого позволяла использовать один мотор, все мытарства начались сначала. Сыпались шестеренки передач, лопались блоки цилиндров, короче все прелести создания нового механизма присутствовали в полном объеме. Однако по прошествии времени машины перестали ломаться раз в пять минут, и даже установленная наконец пушка, больше не обрывала крепление при выстреле. Потом пришел приказ о формировании опытовой батареи для войсковых испытаний в Западном Военном Округе. Почему именно в Западном? Так начальству виднее!

И теперь перед подполковником лежали отчеты об испытаниях и куча грозных приказов. Усилить! Улучшить! Устранить! Соблюдая сугубую секретность! Немедленно! В кратчайшие сроки! Доложить об исполнении!

***

Перед капитаном Карбышевым тоже лежали многочисленные пакеты с сургучовыми печатями, а поверх плотный конверт без надписей, доставленный отдельно и врученный ему под роспись. В нем был всего один лист мелованной бумаги, на котором каллиграфическим писарским почерком было выведено следующее: