А вдруг, развешивая елочные шары, она сможет хотя бы на несколько часов отвлечься от своих путаных, противоречивых мыслей о Джонасе Сент-Джоне.

Вечером в пятницу Карли и Диди отправились в школьную столовую, чтобы помочь приготовить кучу фаршированных индеек и начистить целые горы картошки. В прошлые годы Карли получала от приготовления праздничного ужина не меньшее удовольствие, чем от самого пиршества. Ей хотелось, чтобы так вышло и на этот раз.

По крайней мере, если не придется резать лук для начинки или пассировать его в масле. Карли очень надеялась, что ей удастся держаться подальше от плиты и запахов жареного лука, хотя в тесной кухне это будет нелегко.

При этой мысли у нее заурчало в животе.

Диди удивленно на нее взглянула.

– Все в порядке, Карли? Ты целую неделю какая-то странная. – Она пощупала лоб дочери. – Если ты плохо себя чувствуешь, тебе не стоит заниматься приготовлением еды для целого города.

– Все прекрасно, мам, – заверила ее Карли. – Просто время такое. – Она открыла один из шкафов и начала вынимать большие алюминиевые кастрюли.

Диди глаз с нее не сводила.

– А Джонас сегодня приедет?

– Понятия не имею. Он не делился со мной своими планами. Но думаю, что нет. Разве кто-нибудь из мужчин приходит нам помогать?

– Томми приходит, – сказала Диди. Она улыбнулась, раскладывая на столе ножи для резки овощей и ложки для салата. – Он лучше всех чистит картошку.

– Таких, как он, один на миллион, – заметила Карли, пользуясь возможностью сменить тему разговора. – Почему ты не выходишь за него замуж?

Диди усмехнулась.

– А может, и выйду. – Ее улыбка не угасла, но голос вдруг стал серьезным. – Новый Год тебя устроит?

– Правда, мам? – завопила Карли, набросившись на нее с объятиями. – На Новый Год! Я так за тебя рада!

Казалось, у Диди гора с плеч свалилась.

– Правда, лапочка? Мы с Томми так много говорили об этом. Мне не хотелось оставлять тебя одну. Но мы решили, что теперь у тебя все в порядке. Знаешь, с этим Джонасом…

– С Джонасом? А какое он имеет отношение к вашей свадьбе?

– Раньше я сильно за тебя беспокоилась. Я боялась, что ты всю свою жизнь проведешь в одиночестве, замкнувшись в себе. Но теперь Джонас…

– Мам, – перебила ее Карли. – Мы с Джонасом… ну, это не то же самое, как у вас с Томми. Ты поторопилась с выводами.

Диди покачала головой.

– Получится у тебя что-нибудь с Джонасом или нет, но мне кажется, что сейчас ты оттаяла. Даже если ты никогда его больше не увидишь, все-таки он… запал тебе в душу. Ты снова научилась чувствовать. И теперь уже не сможешь остановиться. Ты была такой счастливой весь прошлый месяц.

– Правда? – спросила Карли, ее голос сорвался. Недавняя обида теперь показалась ей еще более острой.

– Или ты думаешь, что я ничего не замечала? Ведь я твоя мать!

– Нет, наверное, – сказала Карли, выдавив из себя улыбку. – Просто не рассчитывай на двойную свадьбу в январе.

– Я же не могу давить на тебя. – Диди напустила на себя глубокомысленный вид. – Хотя, если переговорить с Джонасом…

– Мам, не вздумай!

– Конечно, не вздумаю, – рассмеялась Диди, высыпав два мешка картошки в раковину. – Разве я когда-нибудь вмешивалась в твои любовные дела?

Карли покачала головой, тоже смеясь.

– Да сколько раз!

В животе у девушки все еще бурлило, но радость за маму помогла ей отвлечься от своих проблем. Кроме того ей поднял настроение Томми, вместе с которым она чистила картошку.

Они смеялись, перебрасывались шутками и внезапно почувствовали себя такими близкими, как никогда раньше. Мысль о том, что этот добрый, любящий человек станет дедушкой для ее ребенка, наполнила Карли радостью. Она была безумно счастлива за свою мать.

И хотя Диди ошибалась насчет Карли и Джонаса, она была определенно права в том, что Карли уже не будет одинокой. По крайней мере в ближайшие двадцать лет, пока ее малыш не вырастет.

– Мэйзи, ты возьмешь трубку? – услышала Карли чей-то голос. – У тебя руки чистые.

Мэйзи подошла к телефону.

– Да, да, это мы… О, как и в прошлом году, по-моему… Слава богу, нет! Почему это нам не хватает… А, замечательно… И вас тоже с наступающим.

Она положила трубку.

– У нас будет больше народу в этот раз. Звонил священник из пресвитерианской церкви. Он говорит, что к нам приедет весь хор и куча помощниц… со своими семьями.

– Ну и ну, это ведь больше ста человек! – воскликнула Диди.

– Знаю. Но он сказал, что кто-то дарит нам дюжину индеек и все, что нужно на гарнир. Они везут это с собой. – Мэйзи развела руками. – Пойду, встречу.

– Кто дал всю эту еду? – спросила Карли. – И почему они не сообщили раньше? Нам ведь придется копаться здесь весь вечер!

– Он не сказал, кто. – Мэйзи сняла ключи с крючка у телефона. – Но разве не об этом ты всегда мечтала, Карли? Чтобы на ужин собрался весь город.

– О, да. По-моему, это чудесно. Хорошо бы, если б все церкви сделали то же самое.

Карли повторила бы эти слова и в два часа ночи, когда наконец смогла покончить с готовкой и уйти домой. Хотя спина у нее болела немилосердно, все же ей хотелось, чтобы на завтрашний ужин пришло еще больше гостей. И в том числе один мужчина, которого она вовсе не ожидала увидеть.

Интересно, умеет ли Джонас чистить картошку так быстро, как Томми. Вряд ли, ведь он не служил в армии. По крайней мере так думала Карли. Джонас никогда не упоминал об армейской службе. На самом деле она знала о нем очень мало. Что она сможет рассказать дочурке – а Карли уже была твердо уверена, что это девочка – когда та начнет расспрашивать о своем отце?

Мэйзи предложила ее подвезти, но Карли отказалась; она прошла пешком несколько кварталов до своего дома, любуясь россыпью звезд в ночном небе. Девушка выросла в большом городе и редко видела звезды. Каким подарком для ее малышки станут эти божественные ночные виды.

Мысли о звездах, Боге и Рождестве, и о младенце, растущем внутри, наполнили Карли спокойствием и радостью. Она отчаянно хотела разделить эту радость с Джонасом. Но как бы то ни было, впредь она станет думать о появлении на свет своего ребенка только как о самом счастливом событии.

Особенно когда пройдет утренняя тошнота.

На следующий день перед нашествием гостей Карли начала накрывать обеденные столы нарядными скатертями. От запахов жареной индейки, наполнивших комнату, у нее потекли слюнки. Интересно, удастся ли ей перекусить, прежде чем…

Внезапно из холла донесся взрыв смеха, и Карли увидела двух девчушек, ворвавшихся в двери с самодельным плакатом в руках. Они выбежали на сцену в дальнем конце столовой и укрепили вывеску на специальной подставке.

Написанное от руки яркими фломастерами объявление гласило: «Рождественская музыка в исполнении двух Эстер». Карли снова перечитала вывеску, не веря своим глазам.

Сзади к ней подошла Мэйзи.

– Удивлена?

– Мэйзи, это что, Энни и миссис Уотсон?

– Вот именно, – ответила Мэйзи. – Ради их выступления сюда придет добрая половина прихожан. Эстер и Энни репетировали с церковным хором. И на этой неделе собираются петь в церкви.

– Но как они сюда попадут? – спросила Карли. – Или мне нужно будет съездить за миссис Уотсон? И кто отвозил ее в церковь на репетиции?

Мэйзи расплылась в улыбке.

– Ты что, с Луны свалилась, Карли? На этой неделе в городе появился новый фургон со специальным электрическим подъемником или чем-то вроде этого, я сама еще не видела. Так что это не проблема. С его помощью Эстер спускается и поднимается по лестницам. Сама. То есть, почти сама. Кажется, Энни немножко ей помогает. Но она пользуется костылями, а не инвалидной коляской.

– Но… но… – Карли уставилась на вилки, которые держала в руке. – Откуда он взялся?

Мэйзи явно смутилась.

– Ты и впрямь не знаешь? Этот святой человек, Джонас, подарил его городу. Сказал, что вроде проспорил его тебе.