Брак? Карли очень надеялась, что ее изумление осталось незамеченным. Мало того, что она провела ночь с мужчиной, живущим с другой женщиной. Оказывается, он еще и женат. И был с ней, пока его жена танцевала внизу.

Карли сдержала свое возмущение. Ее чувства никак не были связаны с ее сегодняшним делом. Просто ей больно было узнать, что та ночь значила для нее гораздо больше, чем для Джонаса.

Он встал и прошелся по комнате.

– Я не могу собраться с мыслями, если сижу на одном месте, – пояснил он. – Не возражаете?

– Если Сильвия не против, то и я тоже, – солгала Карли. В действительности она хотела, чтобы Джонас сел и не мелькал перед глазами. Она не могла отвести взгляд от его мускулистых бедер, обтянутых узкими джинсами. – По крайней мере, когда говорите вы. Мне кажется, слушать Сильвию вы будете более внимательно, если присядете.

– Возможно, – пробормотал он. – Хотя я все это уже слышал.

– Если вы так относитесь к нашему разговору, его бессмысленно продолжать, – сказала Карли, надеясь, что в этот миг она была не очень похожа на старую злую учительницу.

Казалось, крохотная комнатка переполнилась эмоциями настолько, что уже не может их вместить. Карли пришлось взять себя в руки, чтобы не расплакаться… или не выгнать своих посетителей прочь. Если из-за жесткого самоконтроля ее слова кажутся слишком сухими и официальными, это все же лучше, чем если бы она выдала свои истинные чувства.

– Верно, – сказал Джонас. – Я буду слушать. Вас-то я точно выслушаю. Ваши услуги не настолько дешевы, чтобы я мог проигнорировать ваше мнение.

Карли со вздохом взглянула на Джонаса. Наверное он имел в виду, что плата, которую она берет, не слишком низкая. Он ведь не считает ее дешевкой?

Внезапно Джонас и сам понял, что сейчас сказал. Он сделал резкое движение, словно хотел прикоснуться к Карли, но в последний момент отдернул руку.

– Продолжайте, пожалуйста, – подбодрила его Карли.

– Ага, – буркнул Джонас, скорее самому себе. – Сильвия принимает деловые решения. Благодаря ей мои игрушки начали продаваться по всей стране, еще когда мы учились в колледже. Не могу отрицать, что она сделала меня богатым человеком.

Джонас остановился позади Сильвии и похлопал ее по плечу. Карли стиснула ручки своего кресла. Она смотрела на него немигающим взглядом. Если бы она хоть на мгновение закрыла глаза, то снова бы увидела, как эта самая рука касается ее кожи, ее тела… У нее перехватило дыхание, когда она представила себе эту руку на теле Сильвии. На теле его жены.

– Но это вовсе не означает, что у меня нет собственного мнения. – Джонас продолжил свое блуждание по комнате. – Я не делаю игрушки, которые убивают. Не делаю оружие. Этого нет ни в моих игрушках, ни в моей жизни. Я даже не смотрю фильмы со сценами насилия. – Он остановился напротив Карли. – Вы знаете девиз моего предприятия?

– Слышала, – ответила Карли. – «Игрушки, которые не ломаются, а ломают правила», да?

– Да, – повторил Джонас. – Я всегда делал такие игрушки, чтобы дети могли посмеяться над взрослыми, даже выставить их дураками. Но не убивать их, не убивать друг друга. Этим я не занимаюсь. – Он покачал головой. – Слишком много детей сталкиваются в своей жизни с настоящим насилием. Я не хочу усугублять это. – Он скрестил руки на груди, бросив суровый взгляд на свою жену и деловую партнершу. – Этого требует от меня Сильвия. Я не позволю, чтобы предприятие, носящее мое имя, занималось этим… и не важно, кто будет им управлять.

Сильвия, в отличие от Джонаса, не испытывала такой потребности в движении. Она напоминала красивую китайскую куклу. У Карли в голове не укладывалось, как эта застывшая женщина, неподвижно сидящая в кресле, может делать игрушечное оружие для маленьких детей.

– Если я правильно поняла Джонаса, – подытожила Карли, пытаясь сохранить нейтральный тон, – он считает, что какое бы направление ни выбрала ваша компания, при принятии решений всегда необходимо руководствоваться нравственными принципами. Особенно тем, что нельзя вносить дополнительное насилие в жизнь детей.

Сильвия махнула рукой.

– Ой, это так не к месту, – пренебрежительно сказала она. – Просто у него этот… бзик насчет детей. – Она взглянула на Джонаса впервые с тех пор, как он подошел к ней. – Если честно, Джонас, я удивляюсь, что ты до сих пор не обрюхатил десяток женщин.

Он положил руку на спинку ее кресла.

– Ты знаешь, Сильвия, что для меня и одной вполне достаточно.

Хороший из тебя посредник, – выговаривала себе Карли. Она молча сидела, не зная, что делать дальше. Ей следовало вмешаться в этот диалог, перефразировать слова Сильвии, убрав из них весь жар и эмоции, а уже потом дать Джонасу возможность ответить. Но как убрать эмоции из разговора супружеской пары о детях?

Карли хотелось сбежать из этой комнаты. Пусть Диди передаст им, что она не станет вести их дело. А потом можно будет закрыться в спальне и всласть выплакаться.

Но вместо этого девушка предложила:

– Хотите кофе?

Глядя на сливочный завиток в черном густом напитке, Карли могла думать только об одном: слава богу, что Джонас пользовался презервативом.

Подав кофе, Карли вернулась к своему креслу, решив на будущее относиться к этим людям как к любой другой супружеской паре. Все фантазии, которые она лелеяла о Джонасе в последние два дня, рассыпались в прах. Впрочем, она не настолько была увлечена этими мимолетными мыслями, чтобы их можно было называть «фантазиями». Способ убить время и ничего больше.

Человека по имени Джон не существует. Есть Джонас, женатый мужчина, планирующий со своей женой завести ребенка.

– По-моему, мы так и не докопались до сути вашей проблемы, – сказала Карли, пытаясь побыстрее отвлечься от… детской темы. – Сильвия, вы всегда считали, что Джонасу следует выпускать игрушки, пропагандирующие насилие? Или в вашей фирме произошли перемены, после которых вы решили, что это необходимо?

– Мне всегда казалось, что он перебарщивает, – ответила Сильвия, – даже учитывая его прошлое.

– Давай закроем эту тему, – перебил ее Джонас. – Ясно ведь, что речь сейчас не об этом.

Сильвия холодно на него посмотрела, затем повернулась к Карли, в ее взгляде ясно читалось: «Эти мужчины!»

– Просто ты так странно к этому относишься.

Карли повернулась к Джонасу, но он не стал дожидаться ее позволения, чтобы ответить.

– Вовсе не странно, и сейчас это не важно, – он взглянул на свою партнершу, – Продолжай, Сильвия.

Холодный, не допускающий возражений тон Джонаса подействовал на Карли как удар под дых. Той ночью в гостинице она ничего от него не скрывала, даже такие секреты, которые хранила годами. Сейчас же твердый отказ Джонаса раскрыть перед ней какую-то тайну своего прошлого, помог ей понять, как мало значила для него та ночь. Карли не могла произнести ни слова, она просто выразительно посмотрела на Сильвию.

Сильвия глубоко вздохнула.

– Раньше все шло прекрасно, и такие проблемы не возникали. Но теперь Джонас решил заняться производством компьютерных игр. Он считает, что может взять одну из этих старых настольных игр… – в ее голосе прозвучало явное презрение, – и превратить ее в компьютерную игру. Он и вправду думает, что современные дети будут ее покупать, если в ней не будет ни азарта, ни опасности! Оружие и убийства детям никогда не приедаются, они любят все эти лужи крови. – Наконец в голосе Сильвии появились какие-то эмоции. – Это слишком… рискованно.

– Вы имеет в виду кровавые игры? – смутившись, переспросила Карли.

– Я имею в виду производство компьютерных игр. Мы не можем начать осваивать этот рынок, о котором вообще ничего не знаем, без крупных капиталовложений. Мы рискуем слишком большими деньгами, если не выпустим в продажу что-то, что наверняка понравится детям. – Сильвия откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, словно устыдившись такого бурного проявления чувств.

Карли удивила злая гримаса на лице Джонаса. Она поспешила сгладить его раздражение, прежде чем он сможет ответить.