Соединенные Штаты и Великобритания не просто совершили заговор, чтобы с помощью конференции навредить беженцам. Это сотрудничество было взаимовыгодным. Великобритания согласилась участвовать в конференции; хотя она была напрямую заинтересована в увеличении иммиграции в США (еженедельно сотни беженцев проезжали через Британские острова транзитом в Америку), она все же не стала настаивать на увеличении иммиграционных квот. Если бы англичане были уверены, что США положат палестинский вопрос под сукно, конференция была бы для них только выгодна.

Таким образом, США и Великобритания выжали из проблемы беженцев максимум пользы для самих себя. Что касается «лиц в сфере интересов этой конференции», то для них она стала сущим кошмаром.

Когда мы говорим, что в американской иерархии имел место заговор по срыву усилий по спасению европейских евреев, мы имеем в виду не просто несколько отдельных эпизодов. Это была непрерывная, последовательная политика, проводимая Государственным департаментом и частично Военным ведомством. Когда мы приводим отдельные примеры этой политики, важно понимать, что это не исключения, а часть единого последовательного отношения властей к проблеме еврейских беженцев.

Нам хорошо известны имена людей в Госдепартаменте и Военном ведомстве, выступавших против политики приема беженцев. Главный юридический советник Министерства финансов США Рандолф Пол указывает на конкретную группу, которую возглавлял помощник госсекретаря Брекинридж Лонг. Его сотрудниками были: Р. Борден Римз, главный противник помощи беженцам; Джеймс Дан и Уоллес Мюррей, советники по политическим отношениям; Рэй Этертон, исполняющий обязанности главы Отдела Госдепартамента по делам Европы; Говард Трэверс, руководитель Визового отдела. Рандолф Пол называет эту группу «американским подпольем по убийству евреев». [25] [26]

В Военном ведомстве это в первую очередь военный министр Генри Стимсон – он несет львиную долю ответственности за то, что его ведомство де-факто и де-юре противодействовало Указу президента №9417, гласящему: «Политика государства состоит в том, чтобы принимать все возможные усилия для спасения жертв вражеских репрессий, находящихся на краю гибели, и любыми способами предоставлять таким жертвам любую возможную помощь и поддержку, не противоречащую успешному ведению войны». Непосредственно за политику нарушения указа отвечал заместитель военного министра Джон Л. Макклой, которому помогали помощники, в первую очередь полковник Томас Дэвис из Операционного отдела Военного ведомства. Более подробно о роли американского Военного ведомства мы поговорим в главе, посвященной Освенциму.

Объяснения, которые приводились для оправдания этой политики, доходили до прямо провокационных и абсурдных. Например, утверждалось, что спасение беженцев освободит немцев от необходимости поддерживать собственное население, что они обязаны делать по закону!

Новая возможность спасти еврейских беженцев появилась, когда немцы предложили обменять евреев на захваченных германских граждан, находящихся в заключении в США и особенно в Латинской Америки. В частности, такое соглашение было заключено между Германией и Великобританией, когда на евреев обменяли германских граждан, содержащихся в ЮАР, Египте и Палестине. Тогда немцы освободили 463 еврея, и еще 4000 готовилось к отправке, однако план внезапно сорвался, потому что у англичан больше не было немцев для обмена. Если бы к делу подключились Соединенные Штаты, удалось бы обменять гораздо больше, потому как в Латинской Америке содержались десятки тысяч немецких пленных. В программе участвовали также немецкие инвалиды войны. В дело вмешался Совет по военным беженцам, и тогда удалось обменять 800 немецких заключенных из США и Латинской Америки на граждан этих же стран, среди которых было 149 евреев из концлагеря Берген-Бельзен[27].

Поскольку немцы хотели вызволить своих граждан, томящихся в застенках латиноамериканских тюрем, для немецкого еврея обладание паспортом латиноамериканской страны становилось ключом к спасению. Родственники все еще находящихся в Европе евреев начали предлагать консулам латиноамериканских стран в Швейцарии, Португалии и даже США крупные суммы денег за такие паспорта. Тысячам евреев удалось их приобрести, в основном за взятки, но в некоторых случаях из гуманитарных соображений. Хотя точное число паспортов неизвестно, различные источники называют цифры от 5 до 10 тысяч. Немцы уважали эти паспорта; в конце концов, они сами были заинтересованы в программах обмена, а евреев было так много, что материал для «истребления» найдется всегда.

Евреев с латиноамериканскими паспортами помещали в специальные «обменные» лагеря, условия в которых были несравнимо лучше, чем в лагерях для депортации. После этого свою часть соглашения должны были выполнить Союзники. Однако Госдепартамент, привыкший затягивать все начинания по спасению евреев, тайно высказался против плана обмена. Он счел, что таким образом еврейские граждане получают приоритет над нееврейскими, и поэтому операция должна быть отменена[28].

Шли дни, и обитатели обменных лагерей, один из которых был в Виттеле (Франция), недоумевали: где же обещанный обмен? В сентябре 1943 года Парагвай отозвал своего консула в Швейцарии, и в течение восьми недель немцы конфисковали у евреев не только парагвайские, но вообще все латиноамериканские паспорта. Под давлением деятельного Джона Пеле, председателя Комитета Госдепартамента по военным беженцам, а также Ватикана (который частично отказался от своей позиции невмешательства) тринадцать из четырнадцати латиноамериканских стран объявили, что до конца войны они будут считать эти «особые» паспорта действительными.

Пеле отправил телеграмму в американскую дипломатическую миссию в Швейцарии, требуя разобраться в ситуации с паспортами. Швейцария, представляющая в Германии интересы большинства латиноамериканских стран, не стала протестовать против конфискации паспортов. Пеле потребовал, чтобы американская миссия вынудила швейцарцев энергично опротестовать действия германской стороны.

Эта телеграмма была задержана и не покидала стен Госдепартамента семь роковых недель.

Тем временем в Виттеле польских евреев уже готовили к депортации. Паспорта им так и не возвратили. Союз ортодоксальных раввинов в Нью-Йорке обеспокоился ситуацией и отправил в Вашингтон делегацию, которая встретилась с секретарем Моргентау. В своем дневнике он пишет, что пожилые раввины были совершенно «разбиты… они все плакали, и плакали, и плакали». Моргентау позвонил госсекретарю Халлу и сообщил ему о телеграмме, которая вот уже семь недель не может быть отправлена в Швейцарию. Наконец, на следующий день Госдепартамент отправляет эту злосчастную телеграмму.

В Швейцарии ее принял первый секретарь Джордж Тэйт. Очевидно, он знал, что от него ожидается. Он пишет в ответ:

Бедный господин Тэйт еще не знал, в какой ситуации оказались его начальники. Он не знал, что эта телеграмма была отправлена после вмешательства лично Госсекретаря. Его возражения были проигнорированы.

Вмешательство швейцарского Министерства иностранных дел полностью изменило ситуацию. Паспорта вдруг объявляются законными, а нейтральное государство, важный партнер Германии, не только защищает их владельцев, но даже организует демарш от их имени. Теперь речь идет уже не просто об обмене беженцами: носители паспортов оказываются под защитой Швейцарии. Это произошло в апреле 1944 года, и уже в мае германское Министерство иностранных дел формально объявило, что никто из заключенных обменного лагеря не будет депортирован.