– Я расцарапала тому парню лицо! Почувствовала под рукой его волосы. Вроде как сальные. Фу! И еще – кольцо в ухе.

– Это очень ценные сведения, – похвалил ее Роббинс. – По серьге можно заключить, что это не дежурный полицейский и не судебный исполнитель. Попытайся припомнить еще что-нибудь!

– Было слишком темно... По тому, как он меня ухватил, можно заключить, что парень выше меня ростом, но это нам вряд ли поможет. – Она внимательно пригляделась к Нику. Чего-то тот недоговаривает... – А почему ты решил, что это может быть полицейский?

– При нем был пистолет. По словам Кена, бандит прострелил замок на нижнем этаже. Как можно проникнуть в наше здание с оружием, не имея на то разрешения?

– Не глупи! – Конни закатила глаза. – Чего уж проще?..

– На входе стоят детекторы металла.

– Но совсем необязательно пользоваться парадной дверью. В последний раз, когда я скучала здесь в качестве свидетельницы, для меня не составило большого труда выбраться наружу и раздобыть гамбургер.

– О’кей, – неохотно согласился Роббинс. – Система охраны оставляет желать лучшего. Поэтому нужно подыскать для тебя надежное место. И ты туда отправишься немедленно!

– Нет! – объявила Конни и, сняв ноги со стола, встала. – Я собираюсь нанести визит в тюрьму. Вечером.

– Ну уж нет! – Взгляд Ника метал молнии.

– А вот и да! – кротко возразила Конни. – Тюрьма прямо за углом. Я, собственно говоря, запарковала машину на тюремной стоянке.

– И прошлась под окнами?

– Ага. Но почему ты удивлен? Практически все присяжные паркуют машины там.

– А тебе не приходило в голову, что в тюрьме могут оказаться доносчики, способные тебя опознать?

– Как? Ведь даже ты узнал меня не сразу. Потому-то я и решила, что ничего не случится, если я на минуточку сбегаю в здание суда посмотреть, что решит судья Фултон. И скажу тебе, что он...

Роббинс воздел руки.

– Ты самая невыносимая из женщин, с которыми я имел несчастье когда-либо общаться!

– Я не нарочно...

– Вот именно! У тебя врожденный талант мотать людям нервы.

– Присядь, Ник! Я уверена: как только ты поймешь, чего я добиваюсь, ты признаешь мою правоту. Мне сдается, что тип, который на меня напал, что-то знает об убийстве Майкла, а это – очко в пользу Стива Клуни. Так что мне обязательно нужно заглянуть в тюрьму и переговорить с бедняжкой Стивом.

– Бедняжкой?..

– Он на свете один-одинешенек! Держу пари, сидит в камере и страдает, несчастный и всеми покинутый. Стиву необходим друг.

– И этим другом непременно должна быть ты?

– А почему бы нет?

– Потому что за тобой охотятся! Ты важная свидетельница! – Ник говорил медленно, чеканя каждое слово.

– При этом я еще и человек, Роббинс! И жизнь для меня продолжается.

– Недолго будет продолжаться, если не остережешься...

– Остерегусь! – Девушка воинственно выставила вперед подбородок. – И со Стивом повидаюсь, непременно!

– Ладно, – бросил прокурор, отворачиваясь. Опершись локтями о стол, он тяжело подался вперед. Под мягкой хлопчатобумажной рубашкой желваками заходили мускулы. Конни вовсе не собиралась перегибать палку, но молодой человек, похоже, всерьез обиделся. Ну вот: они снова повздорили. Не этого она добивалась! Больше всего на свете Конни хотелось прижаться к его плечу, стать ласковой и милой! Когда Ник обнял ее там, у лестницы, девушка впервые в жизни почувствовала: есть на свете человек, готовый защитить ее, позаботиться о ней.

– Прости, Ник...

– Мы пойдем сейчас. Мы! То есть оба! – Ник встал, подхватил со спинки стула пиджак и всунул руки в рукава. – Тебе это понятно? Ты и я! Вместе!

Ослепительно яркий луч солнца растопил ее гнев и рассеял страх. Роббинс пойдет с ней! Так, значит, он привязан к ней, принимает все ее требования и не бросает ее одну! Девушка почувствовала такое невыразимое облегчение, что даже забыла возразить.

Посещение тюрьмы, даже и совместное, любовным свиданием не назовешь, но у Конни голова пошла кругом, когда Ник взял ее под руку и повел к лифту. Оказавшись на первом этаже, молодой прокурор увлек свою спутницу к запасному выходу, где маячил очередной охранник с детектором. Оттуда они вышли на частную стоянку, и Роббинс направился к собственному автомобилю – представительному седану «БМВ». На заднем сиденье валялись смятые газеты. Прокурор открыл для девушки дверцу и помог ей сесть. Словно она невесть какая важная птица!

– Тюрьма всего в двух кварталах отсюда, – заметила Конни. – Может, дойдем пешком?

– Так проще!

Прибыв на место, Ник с привычной легкостью покончил с формальностями, избавив девушку от необходимости демонстрировать содержимое сумочки и заполнять бесчисленные бланки, объясняющие цель ее визита.

Конни глазом не успела моргнуть, как посетителей уже препроводили в тесную комнатушку без окон, скудную меблировку которой составляли простой деревянный стол и три стула.

– Очень мило, – заметила Конни, опускаясь на жесткое сиденье. – Мои прежние визиты в тюрьму с сегодняшним не сравнить.

– Прежние визиты? – переспросил Ник. – Только не говори мне, что круг твоих знакомых состоит сплошь из уголовников.

– Речь идет о друзьях, а не просто знакомых, – поправила его девушка. – Пару раз мне приходилось вносить залог за приятеля, что перебрал по случаю и «возмущал общественное спокойствие».

Дверь в комнату распахнулась. Охранник ввел Стива Клуни. На худых запястьях поблескивали наручники, тюремная одежда висела мешком. При виде друга у Конни заныло сердце. Вскрикнув, она вскочила со стула.

– Простите, мэм. – Охранник загородил собою Стива. – Согласно предписаниям, вы не имеете права прикасаться друг к другу.

Девушка осталась стоять, не отрывая взгляда от лица Стива.

– Ты как, солнышко?

– Так себе... Глазам своим не верю: неужели это и впрямь ты, Конни? А уж до чего изменилась!

– Тебе нравится?

– Девчонки краше в целом свете не сыщешь!

– Я же тебе написала, что приеду. А мое слово свято!

Девушка оглянулась на Роббинса.

– Нельзя ли убрать эти железки?

Прокурор кивнул охраннику.

– Снимите наручники и ступайте. Я отвечаю за все.

– Как прикажете, мистер Роббинс.

Едва Стив оказался на свободе, а охранник ретировался восвояси, Конни поступила так, как подсказывало ей сердце: порывисто обняла друга.

– Ох, Стив, бедненький ты мой, до чего мне тебя жаль!

– Я не убивал Майкла, – пробормотал тот.

– Знаю! И делаю все, чтобы прекратить это безобразие. Можешь на меня положиться!

– Ты никогда меня не подводила.

Она все еще обнимала исхудавшего юношу. Стив вообще не отличался особой полнотой, а сейчас и вовсе напоминал скелет.

– Погляди, кого я с собой привела! Самого Ника Роббинса, государственного обвинителя!

– Здравствуйте, мистер Роббинс, – откликнулся Стив, не размыкая объятий. – Спасибо, что пришли.

– Не за что.

Ник не видел лица Конни – та стояла спиной, зато Стива мог рассмотреть во всех подробностях. Во взгляде арестованного светилось такое блаженство, что прокурор понял: юноша обожает Конни до безумия, и речь здесь идет отнюдь не о дружбе. Итак, эти двое – любовники?..

Трудно представить себе людей более не похожих. Конни – маленький, агрессивный сгусток энергии. У Стива вид бестолково-мечтательный; надо думать, в свободное время стихи сочиняет и, разумеется, жалеет себя до слез. И что Конни в нем нашла? Однако, как говорят, противоположности сходятся. Молодые люди работали в одном ресторане. Если Клуни – ее любовник, надо ли удивляться, что Конни настойчиво пытается оправдать юношу! Становится понятно, почему она, рискуя жизнью, помчалась в Хьюстон.

Хотя личная жизнь этой девушки, не считая тех подробностей, что имеют отношение к достоверности ее свидетельских показаний, его, Роббинса, никоим образом не касается. Но мысль о том, что Конни влюблена в Стива, не обрадовала молодого прокурора. Равно как и предположение, что Конни может быть влюблена в кого бы то ни было.