— Есть! — со слухом у Тайсона было теперь неважно, поэтому подчиненные отвечали ему несколько громче, чем требовалось.

— Не ори…

Следовало «списать» сегодняшние трупы на партизан — да так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Восточный колорит, азиатская жестокость… Особо, видимо, копать и не будут — кому надо? Война! Но кое-какие традиционные для здешних «гвардейцев» следы придется оставить.

Грязная работа… Ладно, Айболит провинился — теперь пусть смывает кровью. И радуется пусть, что не своей, а чужой.

И ведь предупреждал же!

Еще когда затемно на трассу вышли: если «ниву» на посту тормознут, валить всех, кроме пассажира. Носатый требовался живым, а по возможности — невредимым.

Тормознули…

И нет, чтобы документы проверить, положенный «дорожный налог» получить — да отпустить восвояси. Не-ет! То ли глупые ребята в наряде попались, то ли жадные.

Через мощную оптику видно было, как будят похмельного лейтенанта, как начинают копаться в багажнике автомашины… А уж когда повели мирных путников куда-то внутрь, под замок — делать нечего, пришлось отдавать команду.

Сработали, честно говоря, на четверку с минусом — из-за той очереди, которую выпустил в небо высунувшийся из бункера паренек. Остальные, внутри и снаружи, умерли тихо, почти безболезненно: даже офицер не успел дотянуться до пистолета, рухнув простреленым лицом в разложенные на столе документы.

— Монтана! — прокомментировал тогда результаты атаки слегка запыхавшийся Айболит. Он возник за спиной в такой же точно, как у командира черной вязаной шапочке с прорезями для глаз. — Хоп?

— Хоп, — пожал плечами Тайсон. Определить их национальную и воинскую принадлежность в таком наряде было весьма затруднительно, и его сейчас интересовала первичная реакция задержанных.

Реакция, впрочем, была несколько неожиданной — водитель с удивительной при его возрасте и комплекции сноровкой метнулся к автомату, висящему в изголовье ближайшей застеленной койки.

Кто-то выстрелил… Насчет толстяка никаких «охранительных» инструкций не поступало, поэтому боец отреагировал по обстановке — ещё одно лишенное жизни тело со стуком осело на глиняный пол.

— Ну? — командир придвинул ствол почти вплотную к покрытому потом лбу пассажира «нивы».

Тот сглотнул слюну и с трудом шевеля губами ответил что-то на местном наречии — разобрать удалось только, что речь идет об Аллахе.

— Чего? Хорош придуриваться, по-русски отвечай!

Глаза пассажира удивленно округлились.

На вид ему было лет пятьдесят: высокий лоб, чисто выбритое лицо с большим даже по здешним меркам носом. Дорогие очки…

Именно по очкам и пришелся первый удар:

— Отвечай, сука! — основной эффект достигался на этом этапе не болью, а унижением допрашиваемого.

— Я учитэл… Учитэл, из города.

Он медленно, с трудом вставал с пола, даже не пытаясь поднять отлетевшую прочь оправу.

— Слушай! Умереть можно по-разному. Можно так… — командир показал на застреленного офицера. — А можно так!

Второй удар был куда страшнее предыдущего.

— Понял?

— Я учитэл… Школный учитэл…

— Дай-ка! — «дипломированный» Айболит уже доставал из брезентового чехла нечто отдаленно напоминающее маникюрный набор:

— Смотри, мужик… Я не хотел, ты сам напросился.

Носатый держался на удивление долго — даже дольше, чем можно было ожидать от человека с высшим образованием. В конце концов, он конечно же начал отвечать на вопросы, но потом как-то незаметно взял — и умер на середине фразы…

— Сап-пожник!

— Вы меня, командир? — провинившийся «специалист по допросам» выполз откуда-то из-за камней и присел рядом.

— Тебя… Готовы?

— Можно сматываться.

— Тогда уходим! — и в этот момент сверху, со склона, ударил пулемет.

— Мама родная… — судя по тому, как и откуда велся огонь, можно было сделать два вывода.

Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.

Второй: сработали крепкие профессионалы. Потому что бойцы сейчас у Тайсона, конечно, не те, что были в «бешеной» разведроте, но и они кому ни попадя убить себя втихаря не позволят.

По камням расплескалась ещё одна очередь — скорее, предупредительная, чем на поражение.

— Трассу возьми! Я — туда…

Перестрелка тем временем принимала все более оживленный характер. Со склонов поливали от души: по меньшей мере две серьезные огневые точки, не считая дюжины автоматов. Снизу отвечали короткими очередями — скупо и только по необходимости.

Кажется, никого пока не подстрелили.

— Внимание!

В стороне, куда только что скрылся помощник Тайсона, шумно испортил воздух ручной гранатомет. Значит, и там…

— Внимание! Внимание! Вы окружены…

Он даже не сразу понял, что это надрывается обыкновенный переносной мегафон. Стрельба стихла и, несмотря на рассыпчатое горное эхо, стало возможным разобрать слова:

— …предлагается ровно через шестьдесят секунд, оставив на месте оружие, выйти к шлагбауму с поднятыми руками. Повторяю. Вам предлагается…

Рядом плюхнулся Айболит. Доложил:

— Командир, дорога перекрыта!

— Понял уже.

— Ребята ждут… Прикажи чего-нибудь!

— Не суетись, пехота.

Средствами связи группу никто не укомплектовал, это вам не централизованное снабжение. Денег до задницы, а на дело не допросишься…

Впрочем, паники пока не было.

— Свои, вроде… — сосед постарался произнести это как можно небрежнее. Ясно, что на подобный оборот событий он не рассчитывал. — Как думаешь, командир?

— А кто нам теперь — свои? — вполне резонно продемонстрировал интерес Тайсон. — Может, они ещё хуже, чем разные чужие!

Невидимый и недосягаемый человек с мегафоном замолк — видимо, пошел отсчет времени. Что-то не так, что-то не… Вот именно! Мало того, что к ним никак не обращались, это ещё куда ни шло, существует тысяча вполне логичных допусков и обьяснений. Но… Положено же представляться, черт побери! Во всех приказах и инструкциях:

«Я, полковник такой-то, командующий сводной группировкой федеральных сил в таком-то районе (или обозначение войсковой части)… во избежание бессмысленных жертв… гарантирую то-то и то-то.»

Да и вообще…

— Командир! Мне-то куда?

— Полежи пока рядом. На всякий случай.

Парень хмыкнул, не слишком весело:

— Сейчас начнут…

— Посмотрим, — Тайсон скосил глаза на бегущую по циферблату трофейного «кардинала» стрелочку:

— Да… уж!

Народ наверху попался серьезный, слов на ветер не бросал — точно, секунда в секунду, ожили оба крупнокалиберных пулемета.

Особого урона это нанести не могло, но на психику действовало. Сосед подкатился поближе:

— Во дают! Головы не поднять.

Вид у него был скорее злой, чем испуганный — и командир похвалил себя за выбор помощника. Война приучает не ошибаться в людях.

— Освоился?

— Бывало хуже…

Ну, это, положим, вряд ли…

Длинная очередь пробежала не более чем в полуметре от их укрытия, не причинив никакого вреда.

— Сейчас, когда стихнет, проверь мужиков! — из-за многократно усиленного эхом треска и грохота пришлось орать:

— Понял? Пусть потихоньку стягиваются — вон туда, к подбитому БэТээРу! Прорываемся дружно, по моему сигналу — в направлении черной скалы…

— Есть, — кивнул готовый уже сорваться с места Айболит.

— Стой! Запалите пока «дымовухи».

— Ага! — в наступившей тишине ответ прозвучал неожиданно и неприлично громко. — Тьфу, черт…

— Сам потом вернешься.

— Понял. Выполняю…

Парень выкатился из укрытия и почти одновременно с его исчезновением снова ожил мегафон:

— Внимание! Предлагаю немедленно сложить оружие… Повторяю — немедленно! В случае отказа будет открыт огонь на поражение. Повторяю — на поражение.

Голос спокойный, уверенный. Профессиональный… Без намека на местный акцент.

Сволочи, больше и времени не дают, чтобы принять ультиматум. Некрасиво! Он расстегнул брезентовую поясную сумку с пиротехникой и не глядя вытянул то, что нужно: