Я фыркнула.

— Пап.

— Брук.

Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд.

— Я не позволю Грэтхен пойти на эту вечеринку одной, — сказала я.

— Есть какая-то конкретная причина?

— Эм, да. Ты знаком с Грэтхен? Она до ужаса смешная, — объяснила я.

Папа рассмеялся.

— Ладно, но она тоже не пьет.

— Пап, она не притрагивается к таким вещам. Пустые калории, — ответила я, доедая свой пирог. Я посмотрела на второй кусок пиццы отца.

— Даже не думай об этом, — сказал он, поднимая кусочек и откусывая большой кусок.

Я смотрела на него, пока он ел.

— Ты думаешь, мы должны были сделать это несколько лет назад?

— Сделать что? — спросил он с полным ртом.

— Жить вдвоем.

Папа проглотил. Казалось, что это причиняло ему боль.

— Ты несчастна со своей мамой?

— Нет, я такого не говорила. Просто, почему обычно мама получает детей после развода?

Папа уставился на меня.

— Я имею в виду, почему у меня не может быть выбора?

— Ты хочешь жить со мной? — спросил он нерешительно.

— Я не знаю. Это могло быть весело, — ответила я, все еще нерешительно.

Папа уставился в свою тарелку. Я почувствовала непреодолимое желание обнять его, но подумала, что для этого было неправильное время.

— Ну, полагаю, мы должны восполнить упущенное время, — сказала я.

Папа посмотрел на меня и усмехнулся.

— Не смей приходить домой пьяной, юная леди.

— Никогда.

***

— Я очень взволнована! — визжала Грэтхен, пока мы шли, держась за руки, по дорожке к дому Таннера.

Да, я чувствовала вину за то, что солгала отцу. Это был не дом Оливии. Никакой Оливии никогда вообще не существовало. Но я думала, что прозвучит лучше, если вечеринка будет проходить у девушки, а не у незрелого парня. Таннер был именно таким. Раздражающим, громким, властным футболистом из моей старой школы, который настаивал на популярности, хотели люди этого или нет. Думаю, его приняли в клуб лишь потому, что его родители много путешествовали, а значит, это открывало его дом для большинства крышесносных, наполненным алкоголем сексуально-сумасшедших вечеринок в городе. Меня потрясало, что еще ни одну из них не накрыла полиция.

— Из-за чего здесь волноваться? — спросила я. — Эти вечеринки противные.

— Ты что, Брук. Ты же любила их в прошлом году.

— Да, это было в прошлом году, — сказала я. — Боже, я не хочу сталкиваться с любым, кого я знаю или знала в той школе.

Мы протолкнулись сквозь входную дверь и чуть не свалились на Стефани.

— Боже мой! — закричала она, обвивая свои руки вокруг моей шеи и душа меня.

— Стеф, — я знаю, что это прозвучало без особого энтузиазма, но я просто не могла притворяться.

— Я так надеялась, что ты придешь сегодня! — ответила она, отстраняясь и глядя на меня сверху вниз. — Ты отлично выглядишь!

И правда, я действительно выглядела отлично. На мне были синие узкие джинсы, серый топ с блестками и туфли-лодочки из кожи аллигатора. Моя первая пара туфель с закрытым мыском. Я купила их сразу после похорон Бэт и убедила себя, что в них нет ничего печального. Ни намека на «черный». Они были фиолетовыми. Я неряшливо собрала волосы на затылке, чтобы открыть свадебные серьги моей матери — те, с алмазами. Я чувствовала себя уверенной и сексуальной.

— Спасибо. Мне нравится твое платье, — ответила я уклончиво. — Оно очень милое.

Стефани посмотрела вниз, на свой наряд.

— Я знаю, правильно?! — она схватила мою руку и потянула в гостиную. — Посмотрите, кто пришел!

— Нет-нет, — произнесла я, качая головой и вытягивая руку из ее хватки. — Никто не должен знать.

Я нервно улыбнулась и осмотрелась. К счастью, никто не слышал, что именно сказала Стеф, или им было плевать. Музыка была включена на максимум, и половина присутствующих была уже пьяна. В комнате витала тревожная энергия, будто в любой момент завяжется драка. Мне это не нравилось, или мне это просто не по вкусу. Могу сказать это потому, что сердце трепетало и колотилось, и совсем не в такт песни.

Я обернулась, предполагая, что Грэтхен последовала за мной в гостиную. У меня возник вопрос к ней. Однако я глубоко заблуждалась.

Дерьмо. Почему я не схватила ее руку, когда Стефани потянула меня вперед?

Лавируя, я огибала танцующих, выругалась, когда ощутила, как кто-то наступил на носок моей фиолетовой туфельки, и проскользнула на кухню. Это была самая забитая комната в доме. Естественно. Бутылки с алкоголем и различные соки выстроились на кухонной стойке и заполнили все пространство островка. Дверь холодильника была открыта. Ребята боролись за импортное пиво. Вот что это была за вечеринка.

Я оглядела группу, ища Грэтхен, но не смогла найти ее. Я старалась не паниковать. Мы только что приехали. Я сомневалась, что могло произойти что-то развратное за десять минут.

Я протолкнулась через тесную кухню в такой же тесный коридор. Кэл уже шел ко мне.

— Эй, Брук! — позвал он.

Я знала, что увижу его здесь, но все-таки подпрыгнула. Я надеялась, что он не заметит меня.

— Привет, — сказала я.

Он прижал меня к стене, чтобы освободить место для нескольких девушек проносившихся мимо, они визжали о том, как сильно хотели в туалет. Видимо, мы были у них на пути.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — произнес он, пристально осматривая мое тело. Он позволил глазам опускаться все ниже, пока не дошел до ног. — Какие сексуальные туфли!

Зачем парни говорят это? Зачем делают комплименты обуви девушки?

— Спасибо? — я знала, что это вышло как вопрос. Я понимала это.

Он усмехнулся.

— Что же? У меня не может быть хорошего чувства моды?

— Я не знаю, — ответила я, ухмыляясь. Я посмотрела на свою обувь. — Они, правда, сексуальные?

— Очень, — ответил он и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Я почувствовала от него запах алкоголя. — Это нормально?

Это, определенно, было не нормально. Кем, черт возьми, этот парень думал, он был? Но я собиралась позволить ему это сделать. Сегодня ничего не произойдет, не тогда, когда я еще не знаю его. Сначала надо узнать меня, прежде чем действовать так нагло.

Я кивнула, склонив голову и дергая свои заколки.

— Итак, ты знаешь Таннера? — спросил Кэл.

Я сомневалась, как много должна сказать ему. Не думаю, что он знал, что в прошлом году я ходила в школу с Таннером, но тогда почему я здесь? И, к тому же, почему он был здесь?

— А ты? — спросила я.

Он странно взглянул на меня, затем покачал головой.

— Нет. Но Паркер знает.

Я оставалась бесстрастной, хотя мой внутренний голос кричал. Великолепно! Просто великолепно! Я уже содрогалась из-за этого парня, а теперь оказалось, что он связан с моим прошлым. Я не хотела, чтобы они обнаружили мою связь с Бэт. Это может разрушить все мои планы.

— Кто такой Паркер? — спросила я. — Ты произносишь его имя так, как будто я знаю, кто он.

— Ах, да. Я забыл, что ты новенькая в школе, — ответил Кэл. — Паркер — мой лучший друг. Он в нашей команде по плаванью вместе со мной. В школе все уже знают его.

— Ух ты, как много людей, — сказала я.

— Нелегкая работа — быть популярным.

Меня тошнило.

— Так или иначе, ты не ответила на мой вопрос, — сказал Кэл. — Ты знаешь Таннера?

Я открыла рот, чтобы соврать еще раз и придумать огромную ложь, когда на нас наткнулась Стефани.

— О Боже! Куда ты убежала?! — прокричала она, балансируя на своих четырехдюймовых шпильках с ремешками, держа в руках красный пластиковый стаканчик.

— Вот, я возьму это, — сказала я, забирая стаканчик из ее руки прежде, чем она смогла запротестовать.

Она налетела на Кэла и пробубнила равнодушные извинения.

— Пойдем танцевать! — вскрикнула Стефани. — Как в старые добрые времена!

— Старые добрые времена? — спросил озадаченно Кэл. Он снова странно посмотрел на меня.

— Она моя старая подруга, — объяснила я. — И она пьяна.

— Держу пари, я и правда пьяна, — произнесла Стефани. — Я ооочень пьяна!