Я сглотнула.

— Да, — произнесла я, проводя пальцами по волосам. Я хотела, чтобы это выглядело как милая, немного нервная привычка. Я игриво наклонила голову, глядя на него.

— Это, должно быть, трудно. Переходить в новую школу в выпускной год, — предположил он.

— Не совсем, — ответила я. — Моя старая школа — отстой.

Я наблюдала, как его глаза шарили по моему телу. Он делал это скрыто, но я не была слепой. Моя кожа покрылась мурашками, и я почувствовала непреодолимое желание напасть на него. Я ему не ровня, я знаю, но, вероятно, смогу выцарапать ему глаза прежде, чем он свалит меня на пол, в бессознательном состоянии избивая меня.

— Ну, надеюсь, эта школа тебе больше понравится, — произнес он, после того, как закончил оценивать меня.

— Полагаю, это все равно не имеет значения, — говорю я. — Это наш последний год.

— Это, правда, — отвечает он. — Но я планирую хорошо провести время.

Да, спорю, ты планируешь, мудак.

— О, я тоже, — произнесла я слишком радостно. Кажется, ему это понравилось.

— Я Кэл, кстати, — представился он, протягивая руку.

Я осторожно приняла ее, хотя и не хотела этого.

Адреналин бурлил во мне, и я боялась, что сжимаю его руку так, будто хочу ее оторвать.

— Бруклин,— отвечаю я. — Но все зовут меня Брук.

— Приятно познакомиться, Бруклин, — он расплылся в приятной улыбке и сжал мою руку, прежде чем отпустить.

Хмм, значит, в его планы не входит называть меня «Брук».

По крайней мере, пока. Во что он играет? Вероятно, он не хочет, чтобы я думала, что добилась его внимания. Может он не хочет, чтобы я думала, что мы можем стать друзьями. Он был одним из этих популярных парней. У меня, с другой стороны, не было никакого социального статуса и амбиций быть популярной.

— Мне тоже приятно, эм... еще раз повтори, как тебя зовут? — я очень сильно пыталась подавить улыбку. Не хочешь называть меня «Брук»? Ладно. Я тебе вообще не дам имени.

Он усмехнулся.

— Кэл.

— Верно, — кивнула я. — Кэл. Кэл — это сокращенно от какого-то имени?

Он улыбнулся и оглянулся, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Да. Кэлвин. Но все зовут меня Кэл.

— Ну что ж, приятно с тобой познакомиться, Кэлвин, — ответила я, наклонив голову на бок, и улыбнулась.

— Хммм, — ответил он задумчиво, и я представила, как он думает о том, какие трусики я ношу.

В идеальный момент папа хлопнул меня по плечу. Я должна уйти от этого парня. Я хотела задушить его, зная, что он сделал с моей подругой, и меня опьянял план, который все еще формировался у меня в мозгу. И, честно говоря, мне было страшновато от физических размеров Кэла.

— Готова? — спросил отец.

Я глубоко вдохнула, и подумала об идеальном ответе.

— Да, папочка, — и он странно посмотрел на меня. Я наблюдала за реакцией Кэла на мои слова, основываясь на его возбуждении. — Пока, Кэлвин, — махнула я ему рукой.

— Эй, погоди, — быстро произнес и потянулся к моей карте регистрации. — Могу я увидеть твое расписание?

— Конечно, — ответила я, протягивая ему карточку. — Есть определенная причина?

— Эм, ну, могу рассказать тебе об учителях, — произнес он.

Бред собачий. Он хочет знать, какие классы может взять со мной. Попался, ну, сукин сын, и картинка, как большой, толстый тунец крутится на крючке, всплыла в моей голове. Медленная, мучительная смерть, и я улыбнулась, представляя последнее, отчаянное дерганье.

— Например, мисс Уолкер. Она заставит тебя делать различные презентации в классе. Если тебе, конечно, нравятся публичные выступления, но думаю, большинство из нас это чертовски ненавидят, — сказал он.

Я кивнула

— И мистер Хатчет.

— Ой, страшное имя.

— Без шуток. Он придурок. Просто, чтобы ты знала. Не пытайся завоевать его женским шармом. На нем это не сработает. Он даже не принимает законные оправдания для отсутствующих в классе. Даже записки врача.

— Значит именно придурок, — повторила я.

— Остальные нормальные. Вижу, ты делаешь «Годовой альбом»? Я тоже планировал этим заняться, — сказал Кэл.

Планировал ли ты, Кэл? Ты, правда, собирался делать «Годовой альбом»? Дай мне перерыв.

— Ну, если собираешься, может быть, мы сможем работать вместе. Ну, ты знаешь: делать вместе фотографии или еще что-то, — предложила я приторно сладко. Хорошая девочка.

— Да, может быть, — сказал он, и протянул мою карту. — Увидимся позже.

— Хорошо. Увидимся на следующей неделе, Кэлвин, — сказала я, когда он уходил.

— Уже заводишь друзей, а? — спросил папа, пока мы выходили из спортзала и шли к его старому грузовичку.

— С большим трудом, — ответила я. — Хотя, он кажется довольно милым.

Ложь тяжело ощущалась у меня во рту. Он не был милым и даже очаровательным не был. Совсем не был, и я знала это.

***

Заставить его заплатить.

Эта часть была готова. Я заставлю его заплатить. Я просто не знала, сделаю это с помощью удара бейсбольной битой по его яйцам, приставив 9 миллиметров к его голове и нажимая на курок, или что-то более разрушительное. Идея пришла ко мне в спортзале, и теперь веселила меня, словно гелий в воздушном шарике. Идея позволить ему поиметь меня. Соблазнить его без его ведома, дать ему прекрасную возможность воспользоваться мной, и затем заставить его заплатить. Хотя, могу ли я на самом деле пройти через это? Могу ли отдать свое тело в жертву, чтобы затем насладиться местью? Была ли я достаточно сильной? Или достаточно сумасшедшей?

Я бы никогда не смогла этого сделать, если бы была девственницей, но я не девственница. Не то, чтобы это сделает связывание менее болезненным или травматичным. Тем не менее, думаю, то, что моя девственность не стоит на пути, сделает эту месть менее жизнеразрушительной. И будет ли это насилием с моей стороны, если я заманю его?

Я никогда не подвергалась сексуальному насилию, потому понятия не имела, как это влияет на женщин, и чувствовала небольшой стыд от того, что думала, что могу с этим справиться. Будто я знала о том, каково это. Мое высокомерие не знает границ, и я убедилась, что эмоциональное воздействие будет незначительным, потому что я была достаточно сильной, чтобы справиться с этим. Хотя, если честно, могу ли я на самом деле давать показания в суде, пройти через все это, без уверенности в том, что он сядет за решетку? Могу ли я рисковать тем, чтобы попасть под пристальное внимание общественности? Не каждый штат защищает личность жертв насилия, как только они выходят наружу. Защищает ли Северная Каролина? Я должна провести исследования.

Боже. Мой мозг вращался, занимая великими идеями мести. Я хотела этого для Бэт. Я хотела этого для себя. Вероятно, это похоронит мою вину и горе. Я учитывала тот тип мужчин, которым являлся Кэл. Что, если он насиловал других девушек? Была ли месть моим долгом? В этот решительный момент я чувствовала, что у меня нет другого выбора, что вся моя жизнь определялась этим сумасшедшим планом. С тобой что-то серьезно не так, Брук, услышала я свои слова. Может быть. Но ощущалось все правильно. Я очень долго не чувствовала себя правильно.

Я лежала на кровати, мой мозг наполнился кучей вопросов. Я работала сверхурочно и не могла угнаться за собственными мыслями. Может быть, я просто схожу с ума. Может быть, я проснусь завтра утром и перечеркну весь план. Но кого я обманываю? Злость, которую я ощущала в спортзале, когда стояла перед этим хищником, была слишком реальной, слишком мощной, ее невозможно игнорировать. Сначала злость, а потом праведный гнев. Я ощущала гнев и знала, что должна действовать. Я очищу свое сердце, став нечистой.

Я заснула, зная, что возродятся старые события, заползут в мой разум из подсознания, заставляя меня переживать боль снова и снова, чтобы укрепить мое решение. Я проснусь решительная, потому что у меня нет выбора. И если я буду бороться с этим, сны продолжат преследовать меня, пока я не сдамся своей судьбе.

— Ты должна рассказать мне, что случилось, — умоляла я.