Председательствующий. Спасибо. После такого эмоционального выступления, Владимир Вольфович, и вам, наверно, трудно будет выступать.

Пожалуйста, Владимир Вольфович Жириновский.

Жириновский В.В. Конкуренции не боюсь и люди с мест должны так и выступать, чтобы мы лучше знали проблемы. Ну, я еще три года назад все об этом сказал (см. В. Жириновский. Проблемы Севера и Дальнего Востока. 1999 г. — прим. ред.), но, к сожалению, отсутствие политической демократии и страх перед тем, что какие-то партии выработают какую-то концепцию, он мешает вовремя принимать правильные политические решения. Нам нужно разобраться в двух вопросах.

Если все трудности Севера связаны с тем, что мы меняем всю систему отношений экономических, политических, социальных в связи с тем, что закончился советский период, начался другой период, тогда многое можно было бы как бы простить или понять. Но если это запланированная политическая крупная провокация, тогда, конечно, это очень неприятно, потому что ошибка была в плане строительства стационарных городов. Но это от недопонимания. Просто не рассчитывали, просто не знали, принимая кабинетные решения.

Это вот тот самый случай, когда смена режима в 1917 году, она отозвалась в 1950 году, когда решили осваивать Север, и везде висели объявления: «На Север! На Север!» Льготы, надбавки, все хорошо, и все уезжали зарабатывать туда, это было даже счастье, что человек завербовался и уехал. А теперь счастье оттуда уехать обратно. И вот если сегодня наше Министерство экономики и другие специалисты это делают именно с точки зрения, чтобы обезлюдить Север, то это можно считать, конечно, государственным преступлением. О плохом я не хочу говорить, потому что это всё все знают, лучше конкретно, чем бы можно было бы улучшить.

Сегодня система у нас — убрать все льготы. И для средней полосы это правильно, потому что человек должен сам через собственную зарплату решать куда направить деньги, иначе иждивенчество, когда здоровый лечит больного, когда умный лечит дурака, когда у человека есть дача, он оплачивает чей-то проезд в Сочи, в санаторий, это все было ненормально. Это была попытка искусственно построить социализм. Это не нужно делать. Дайте все заработанные деньги в руки человеку, он сам решит, как ему обустроить свою жизнь.

Но вот по отношению Севера, поскольку мы северная страна, и в отношении детей, вот только по двум позициям все-таки надо было бы сохранить привилегии. Сохранить, чтобы помочь молодому поколению. Дети не виноваты. Север это наше богатство, наша кладовая. Тем более, с учетом климатических изменений мы еще больше можем использовать фактор Севера.

Есть такие вещи как туризм, например. Ведь люди устали от южного туризма, от 5-звездочных отелей. Вы в чум пригласите, вот там, где живет коренной народ. Люди приедут один раз в жизни посмотреть, что такое Север, что такое тундра, что такое оленья упряжка, что такое кушать мерзлую рыбу, что такое студеное море.

Огромное количество туристов приезжают в Мурманск, чтобы сесть на атомный ледокол «Советский Союз», еще старое название, дойти до Южного полюса. Для них это счастье. А до Северного? Вот путешествие. Там очередь, кто мешает, все эти простаивающие суда запустить под северный туризм. Люди поедут с удовольствием. Где эта предприимчивость, где эти чиновники, где эта молодежь, чтобы этим бы занялись.

Если иностранцев использовать, то для Мурманской области нет никакой угрозы, скажем, если использовать норвежцев. Ну, скажите норвежцам, ваша рабочая сила, пожалуйста, здесь есть возможности. Ведь в Мурманске уже ночью посмотришь, половина квартир, не горит свет, уехали. Значит, жилье есть и работа есть. Ну, организуйте, если они нужны. А если они не нужны, если там только функции торгового морского порта, тогда вообще не надо стонать. Законсервируйте эти квартиры.

Можно использовать иначе этот жилой фонд, каким-то образом дайте в Петербург, в Москву заявку, что здесь ты не получишь жилье. Если хочешь получить, поезжай туда, хотя бы лет 5–6 пожить. Но объяснить им, молодежь же не знает, что есть города, где есть пустые квартиры. Они думают, что везде очередь. А на Севере есть уже такие места, где ты сразу можешь получить жилье. Но люди не знают. Люди разводятся, он с удовольствием уедет куда угодно. А не так уж плохо жить в Мурманске, или в Архангельске, или в Карелии, там тоже есть курортные места. Но их не все знают, поэтому можно все развивать, все делать.

Но у нас идет политическая борьба. Губернатор пришел к власти, ему надо удержаться, или депутатов избрали в законодательное собрание, им нужно удержаться. И они друг друга отстреливают, друг на друга выливают ушаты грязи, им некогда заниматься обустройством жизни. То же самое в Москве, постоянные интриги.

Поэтому в условиях демократии здесь трудно что-либо решить, очень трудно. Но можно опыт советского периода было бы использовать в этом отношении. Полно избытка рабочей силы в той же Болгарии на Балканах и им тоже нужен северный лес и эта нефть нужна, и ценные металлы, все это нужно.

Но и мы конечно, депутаты, все-таки могли бы добиться, чтобы какие-то минимальные надбавки, льготы и пенсионное обеспечение все-таки было именно для Севера.

И, конечно, нам не понятно, когда вывели системы ПВО, целые дивизии, воинские подразделения. Мы полностью оголили весь Север, Дальний Восток. Вроде бы некому нападать. Это хорошо, если это будет правильным решением. То есть, нам трудно определить, что же будет в будущем, так сказать, какова позиция США.

Вот сегодня прилетает сюда наш новый друг Джордж Буш. Если эта встреча как Рибентроп-Молотов, то это плохо. Значит на два года мир, а потом снова ждать какой-то политической провокации. Если это встреча как Горбачев-Рейган, тоже плохо, последствия оказались печальными. Поэтому, если они договорятся о хорошем, тогда действительно нам армия нужна только на юге и тогда оправдано сокращение армии. А если же нам армия понадобится на том Дальнем Востоке, где сегодня очень большая угроза со стороны южных соседей, тогда это ошибка была, разминирование советско-китайской границы и сокращение Тихоокеанского флота и так далее.

Они сегодня живы все и даже в этом зале сидят, кто принимал решение, вот каковы были причины, значит, преднамеренно это делалось с тем, чтобы как бы создать безлюдные пространства, и иностранцам хорошо было бы их заселять, и никто бы не оказал противодействия, ни силовые структуры, ни само население. Как вот распределение квот на рыбную ловлю. Нам надо посчитать сейчас то, что стали квоты стали распределять здесь на конкурсе в Москве, сколько заработали и сколько потеряли с учетом всего, то, что безработными стали сотни тысяч рыбаков, то, что остановились где-то рыбзаводы.

Сегодня мы опытные уже, у нас есть экономист, у нас прекрасная работа Института переходной экономики, Гайдар. Вот он же работает, институт, чего он делает? 10 лет работает институт, получает деньги из бюджета. Чего они делают? Может быть, им этот институт в другое место перенести? Туда вот, губернаторы к себе пусть их позовут на Крайний Север, на Дальний Восток.

То есть, сегодня уже можно все просчитать, все посмотреть, спокойно принять нужные решения. Вот сокращение двух служб, я считаю, совершенно непродуманным. Вот Лесная служба, царь ее создал, при коммунистах была сильная. Мы взяли и ее убрали, вот горят все леса. То есть, нужен хозяин или частник, или государственная структура.

Россия страна как бы крайностей. Я не уверен, что мы добьемся успеха, нам нужна крайность. Вот будет сильный мороз, сильное землетрясение, сильные пожары, мы поумнеем. А в тихой спокойной обстановке до нас как-то это не очень доходит. Мы привыкли к большим каким-то событиям, нам нужен 1917-й год или выход в космос. А вот так тихо, спокойненько осваивать Север или на юге каких-то бандитов в горах ловить, это как бы не очень нам подходит. Но, видимо, надо переключаться нам, что больше больших проблем не будет. Все будет тихо, спокойно, так сказать. То есть, от оркестра, где барабаны звучат, к оркестру, где флейта и скрипка. Не понятно, да? Топор или компьютер. Вот пальчиками компьютер перебирать. Наши люди с топором это умеют, это лучше получается.