Ари впилась зубами ему в плечо, глуша вырывающиеся стоны. Слишком быстро подступала уже знакомая волна, тело неконтролируемо напрягалось. Она жмурилась до слез, хотелось вцепиться сильнее, врасти в Арна каждой клеточкой. А он ведь просто ласкает ее, это лишь руки. Ари чувствовала, как что-то твердое упирается ей в промежность, обжигающе горячее даже скозь хлопковую ткань штанов. Как он трется об нее одновременно со скользящими внутри пальцами. Так порочно…Черт. Чего он ждет?

— Аррн… — умоляюще протянула, запорхала пальчиками, царапая его живот, в попытке добраться ниже.

Он поймал тонкую руку, отводя ее себе за шею, поцеловал во влажный висок.

— Уже не боишься? — хрипло, слегка с усмешкой спросил.

— Боюсь, что… остановишься, — тихо прошептала, стесняясь взглянуть в глаза, слишком смущенная тем, что произнесла это вслух. Поймала его губы, слегка прикусив, проникая острым язычком внутрь.

Арн что-то прорычал, крепко прижимая к себе податливое тело, и понес на кровать. Скинул с себя на мятые простыни и тут же накрыл собой, жарко целуя, стягивая мешавшие штаны.

Ари чуть приподнялась, отстраняясь, с любопытством поглядывая вниз. Она никогда не видела голого взрослого мужчину…Но Арн откинул ее обратно, слегка нахмурившись.

— Не сейчас, не надо… — тихо пробурчал куда-то за ушко, закидывая ее ноги себе на поясницу. Что-то горячее и большое уперлось в сочащиеся складки. Ари испуганно распахнула глаза, вдруг поняв, почему Конуг медлил и не хотел, чтобы она смотрела сейчас на него. Арн высокий, большой и сильный…Похоже, у северянина выдающийся не только рост. Она было дернулась от него, но тот только сильнее вцепился в бедра, подтягивая к себе, недовольно рыкнув, как хищник на сопротивляющуюся добычу, и продолжил жадно целовать, пальцами раздвигая складочки, потираясь о них головкой.

— Наложи… полог… тишины… — Прохрипел, голос его срывался, слова выходили толчками, — Будешь…

Он не договорил, но Ари и так поняла. Она будет кричать.

Облизала пересохшие губы, глаза сверкнули золотым, призывая родовую магию. И в тот же миг, как искры вокруг зрачков потухли, Арн со стоном вошел в нее, чувствуя как тугие стенки с трудом растягиваются под него. Какая жаркая внутри, он сгорит так в ней без остатка. Ощутил, как Ари задрожала под ним от напряжения, ожидая. Уткнулся головкой в тонкую преграду, замер на секунду, поймав губы девушки, нежно целуя. Легкий толчок, еще, еще, давая привыкнуть, и резко на всю длину. Ари заскулила, вжавшись в своего мучителя, как-будто надвое разорвал. Из глаз брызнули непрошенные слезы, скатываясь к вискам, дыхание застряло где-то в груди.

— Тшшш, моя змейка, сейчас пройдет, — жарко зашептал, успокаивая, начав медленно двигаться в ней, — Моя нежная горячая змейка…Ты такая узенькая, Ари, такая сладкая…как летний полуденный зной…

Сбивчивое бормотание обволакивало, отвлекая от болезненных распирающих толчков. Девушка прикрыла глаза, вслушиваясь в ласковый интимный шепот, цепляясь за него. Арн просунул руку между ними, найдя клитор, едва ощутимо поглаживая.

Ари выгнулась дугой от переизбытка ощущений: разрывающая плоть внутри, с каждой секундой яростней входящая в нее, нежные как перышко дразнящие движения пальцев на набухшей вершинке, и этот хрипловатый голос, ни на секунду не замолкающий, говорящий куда-то в самое сердце, как ему сейчас хорошо с ней. Ари начала протяжно стонать, подаваясь навстречу жестким толчкам, потираясь о руку, пытаясь хоть как-то выплеснуть напряжение, скручивающее ее.

Болезненность от большого члена вдруг стала желанной, перед глазами все плыло, внутренний жар прорывался наружу капельками пота. Арн подсунул ей руки под ягодицы, приподнимая, еще больше раскрывая для себя, и начал входить в каком-то безумном темпе, так что изголовье кровати застучало дробью о стену. Ари завыла, скребя по его спине ногтями, прикусывая губу. Уши заложило, словно глубоко нырнула. Она так не выдержит. Это слишком. Лоно сжалось, пытаясь вытолкнуть его, но Арн только зашипел, входя глубже, сверкнув затуманенными похотью глазами. Раз, еще раз. И ее вдруг накрыло с головой. Тело моментально обмякло, расслабляясь, рот открылся в безмолвном крике, по щекам потекли слезы облегчения, вагина запульсировала, до боли сжимая таранящий член.

— Аррии…Это п. ц просто, — прохрипел Арн, сгребая ее, почти бесчувственную, в охапку под собой, изливаясь толчками. Уже после, медленно продолжил двигаться, продляя удовольствие, ловя затихающие сокращения гладких стенок, нежно целуя подрагивающие веки с мокрыми ресницами. Ари приоткрыла глаза, блаженно улыбнулась, погладила его по щеке, заглядывая в голубые глаза.

— Почти так же хорошо, как шоколадный торт тети Анаис, Конуг, — заключила она.

Арн рассмеялся:

— Какое лестное сравнение.

Арн перекатился на спину, увлекая за собой девушку, крепко прижав ее к мускулистому телу. Закинул одну руку за голову и уставился на Ари прищуренными глазами. Она, чуть хмурясь, то поднимала взгляд на его расслабленное лицо, тот вновь опускала, перебирая жесткие светлые волоски на мужской груди. То, что она видела в его пронизывающем взоре, ей не очень нравилось. Наверно так смотрят на быстро сдавшихся жителей осажденной крепости, когда за сговорчивость собираются быть милостивыми.

Конуг доволен. Решает, что с ней делать… И самое главное, похоже считает, что у него теперь есть это право — решать. Но поднимать эту тему, которая точно закончится руганью, первой не хотелось. В теле еще плавились отголоски тягучего блаженства, в голове стоял розовый туман, вытесняющий любые неприятные мысли. Даже двигаться и разговаривать было лень.

Она положила голову ему на живот, рассматривая из-под опущенных ресниц. Какой он все-таки красивый. Как северный бог. Мужественное лицо, прямой нос, пронзительные голубые глаза, аккуратно подстриженная короткая борода, которая ему очень шла, светлые волосы, заплетенные в причудливую длинную косу и выбритые по бокам, чтобы было видно родовые татуировки на черепе.

Ари пригляделась к этим жутким по своей сути узорам. Их наносили мальчикам в день совершеннолетия. Знак того, что они клянутся в преданности роду, могут погибать за него. И убивать. На следующие сутки после нанесения магические знаки исчезали и проявлялись только с первым убитым врагом. Чем больше убил, тем ярче отметины. У старых воинов они черные, как у отца Арна, дяди Ирвина… Говорят, это частички душ убиенных окрашивают узоры, отдают свою силу победителю. Какой страшный обычай. Варварский.

У Арна татуировки пока были светлые, но они УЖЕ были. Он успел кого-то убить. Сколько? Одного, двух, трех… десять человек? Она не разбиралась в оттенках, тетя Анаис бы сразу сказала, она северянка. Почему-то вдруг показалось очень важным узнать.

Конуг в это время провел рукой по ее ноге, медленно, по-хозяйски оглаживая. Добрался почти до талии и свернул к внутренней поверхности бедер, дотронулся пальцами до засыхающего следа от крови, смешанного с его семенем и оставил руку там, как-то странно смотря на нее. Ари, проследив за этим движением, увидев, что она грязная, мучительно покраснела.

— Мне нужно в ванну… — Попыталась подняться, но он сильнее нажал на бедро, не давая.

— Пока не нужно. Мне нравится… так, — хрипло сказал и больше ничего не добавил. И все же Ари поняла, о чем он. Это было очевидное свидетельство, что Арн добился своего. Конечно, ему нравилось это видеть. Девушка протянула к нему руку, провела по обритой голове, скользя пальцем по узору татуировки.

— Скольких ты убил, Арн? — спросила тихо.

Его взгляд моментально стал холодным, закрытым. Пальцы на мгновение больно сжали бедро и тут же отпустили. Конуг неопределенно передернул плечами. Но Ари не поверила, он точно знал.

— Почему не хочешь говорить? Я думала у вас принято это обсуждать.

— Значит неправильно думала, — ответил тот резко, потом вздохнул, видимо считая, что переборщил, и продолжил уже спокойней, — Здесь нечем гордиться. Кто бы это ни был, их оплакивали. Смерть в бою требует уважения. Мне просто повезло…Могло быть наоборот. И я бы не хотел, чтобы моей смертью хвалились перед девушкой…Не задавай северянам таких вопросов. Многие суеверны. Ты сама научишься различать по цвету, когда проживешь подольше среди нас.

Ари смущенно улыбнулась.

— Извини, я не знала. Хотя не думаю, что у меня будет возможность так погрузиться в ваши обычаи.

И тут же замолкла, поняв, что разрушила блаженное спокойствие между ними.

Конуг сильнее сжал бедро, намеренно задевая пальцами внешние складки лона, и вперил в нее тяжелый сканирующий взгляд.

— В смысле не думаешь? Тебе придется, потому что ты поедешь со мной, Ариадна. Не скажешь же ты отцу, что я тебя против воли взял? Ты сама ко мне пришла.

— Я и не спорю. Сама. И я ни капельки не жалею, — Она погладила его по груди, призывая успокоиться и не сверкать так яростно глазами, — Но это не повод жениться, Арн. А отцу и всем остальным знать о нас вообще необязательно.

И как же ты собираешься это скрыть? — Он выразительно покосился на следы крови под своей рукой.

— Я не именно за тебя не хочу замуж, Арн. Я вообще не хочу. Ни за кого. По крайней мере в Элии. Не хочу быть чьей-то собственностью. Я из самой влиятельной семьи в Империи, у меня много денег, я хочу увидеть мир. Элия такая удивительная, красивая, здесь есть магия повсюду, а у меня дар… редкий! Ты же знаешь, я могу искажать пространство, пока еще не идеально, но я доучусь и попрошусь в экспедицию за Великую пустыню, или к земле драконов, или вообще за туман! Неужели я поступила в академию в семь лет, жила без родителей, видела свою семью только по выходным, чтобы потом просто сесть у плиты и рожать. Так можно жить в любом мире, зачем тогда были все эти годы? Понимаешь, о чем я?