Римо задержался у двери, улыбнулся и сказал:

– О счете не беспокойтесь. Просто пришлите его мне.

Он пошел дальше, надеясь вновь воспользоваться стетоскопом. В конце коридора обнаружились тяжелые металлические двери со стеклами, забранными железными решетками. Римо заглянул внутрь, открыл дверь и оказался в отделении неотложней помощи.

Оно состояло из четырех палат; три были пусты. В четвертой лежала миссис Уилберфорс. Войдя, Римо надел на лицо марлевую маску.

На столе лежала фигура, наполовину покрытая ярко-белыми простынями, а вокруг нее суетилась группа врачей и медсестер. Две сестры массировали ноги пациентки. Врач и еще одна сестра склонились над грудной клеткой и ритмично делали массаж сердца.

Внимание Римо привлек другой врач, со шприцем в руке, собиравшийся сделать укол в сердце – видимо, чтобы ввести адреналин.

Римо подумал, что у врача очень несчастный вид. Он заметил, что руки у того тряслись, и понял почему: врач был пьян.

Римо вошел в палату и присвистнул, однако повязка на лице заглушила звук и получилось просто шипение.

В его сторону повернулось две-три головы.

– Всем привет, – сказал он. – Продолжайте в том же духе. Если я что-то замечу неладное, то дам вам знать.

Для убедительности Римо помахал стетоскопом. Головы опять повернулись к больному.

Римо подошел поближе к столу. Там лежала женщина, но очень старая, как он мог заметить, когда сестра на миг сняла с ее лица кислородную маску. Римо вспомнил свой визит в дом миссис Уилберфорс в Скрэнтоне и его хозяйку – здоровенную бой-бабу, которую он похлопал по крупу. Потом он взглянул на сморщенную старуху на столе.

«Черт возьми, – подумал он. – Где же миссис Уилберфорс?»

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда заметил табличку у изголовья кровати. Там значилось «Уилберфорс».

Он опять вгляделся в лицо женщины. Разве это она? Но глаза… орлиный нос… возможно, что она. Он еще присмотрелся. Она! Но что произошло? Несколько дней назад она была похожа на воина преторианской гвардии, а теперь превратилась в сморщенную древнюю старуху.

Как такое могло случиться?

Римо снова взглянул на врача, который трясущимися руками держал шприц. У дальнего конца стола электрокардиограф показывал неустойчивый ритм. Поддерживалось искусственное дыхание, продолжался массаж сердца.

В комнату вошел еще кое-кто. Как и врач со шприцем, эта женщина была без халата, в обтягивающем желтом свитере и короткой белой юбке, подчеркивающей длинные стройные ноги.

Она вошла в палату уверенно, будто владела больницей. Сестра, заметив движение в дверях, подняла голову, чтобы сделать замечание непрошеному гостю, но, увидев, кто это, опять склонилась над больной.

Рыжеволосая красавица подошла к врачу, державшему шприц.

– Как дела, доктор Деммет? – спросила она.

– Серьезный случай, мисс Хал, – ответил он. Голос его дрожал.

– Неужели?

– Нарушение всех функций организма. Критическое истощение.

– Удастся ее спасти?

– Не знаю, – сказал врач.

– Попытайтесь, – сказала женщина. Их глаза встретились. – Попытайтесь, – повторила она.

"Звучит, как «не пытайтесь», – подумал Римо.

– Я делаю все, что могу, – сказал врач.

– Продолжайте.

Доктор наклонился, воткнул шприц между ребер женщины и ввел адреналин прямо в сердце.

Женщина в желтом свитере, понаблюдав за ним, оглядела палату. Ее взгляд остановился на Римо, стоявшем неподалеку. Он вдруг понял, что в своих темных очках резко выделяется на общем фоне.

Женщина подошла к нему.

– Кто вы такой? – спросила она.

Римо решил разыграть из себя чудака.

– Уильямс – мое имя, болезнь – моя забава.

– Уильямс? Вы тот самый мистер Уильямс?

Римо кивнул. Он увидел, что на нее фамилия произвела впечатление. Ее красивые умные глаза вдруг засветились каким-то внутренним светом.

– Но почему вы здесь? – спросила она.

– Я люблю больницы и всегда хотел стать врачом. По средам я играю в гольф. У меня есть свой стетоскоп. Я хотел попасть сюда и не мог удержаться.

Кэти Хал кивнула.

– Я Кэти Хал, помощник администратора. Я собиралась связаться с вами и узнать, не понадобится ли моя помощь.

Римо отрицательно покачал головой.

– Нет. Мне очень интересно находиться здесь и наблюдать, как эти замечательные люди спасают бедную старую леди. Странно, я слышал, что она не так стара, как выглядит.

– И мне так сказали, – ответила Кэти Хал.

– Необычный случай, – сказал Римо.

Кэти Хал кивнула.

– Мгновенное старение, – сказал Римо. – Никогда ни о чем подобном не слышал.

– Насколько мне известно, такое порой случается в результате нервного шока. Эта женщина недавно потеряла сына, которого очень любила.

Римо не ответил. Он следил за врачом, стоявшим у стола. Как его фамилия – доктор Деммет? Он нажимал кулаком на грудь женщины. На экране электрокардиографа вдруг появилась ровная линия. Деммет надавил сильнее.

– Жить, черт побери, жить! – рявкнул он.

– Эм-м, – сказал Римо. – Да, шок. У нее были очень теплые отношения с Натаном.

Наблюдая за врачом, он не заметил, как сверкнули глаза Кэти Хал при упоминании этого имени. Она ведь ничего не говорила о Натане. Кэти поняла, что мистер Уильямс не просто эксцентричный миллиардер, а кто-то поважнее. И опаснее.

Деммет в отчаянии сжал кулаки и потряс ими перед собой.

– Все, – сказал он мрачно. – Можете не продолжать. Кончено.

Он повернулся в сторону Римо и Кэти Хал.

– Я не смог спасти ее, – сказал он, обращаясь к Кэти Хал.

– Очень жаль, доктор Деммет, – ответила она, и Римо уловил сарказм в ее голосе. – Видимо, это было за пределами наших возможностей.

Деммет посмотрел на нее, потом на пациентку, и, как заметил Римо, раздражение по поводу ее смерти исчезло с его лица и сменилось вдруг выражением облегчения. Деммет постоял, повернулся и вышел из комнаты. «Странно, – подумал Римо. – За доктором Демметом неплохо бы понаблюдать».

– Он, кажется, воспринял все близко к сердцу, – сказал Римо между прочим.

– Да, – согласилась Кэти Хал. – Некоторые медики воспринимают смерть как личную драму. Это осложняет им жизнь. – Она помолчала, а затем бодрым голосом спросила: – А у вас, мистер Уильямс, все хорошо?

– Прекрасно, – сказал Римо.

– Медобслуживание вас удовлетворяет?

– Не знаю. У меня личный врач. Он не позволяет никому прикасаться ко мне.

– Долго пробудете у нас? – спросила Кати.

Как она представилась? Помощник администратора? Подходяще, ей можно намекнуть о своих проблемах, чтобы слух распространился по больнице.

Он доверительно наклонился к ней.

– Нет, не очень долго, пока эти типы из налоговой службы не отстанут от меня.

– О, понимаю, проблемы с налогами.

– Проклятие всех богатых людей.

– Ну, будем надеяться, что все обойдется.

– Да, будем надеяться.

– Я живу при больнице, мистер Уильямс. Дежурный всегда может связаться со мной. Если вам что-то потребуется, не смущайтесь, звоните в любое время дня и ночи. – Она взглянула на Римо горящими глазами.

Римо вернулся в палату в прекрасном настроении. Пробыв в больнице всего несколько часов, он уже взял на заметку этого доктора Деммета. И пустил слух, что у него проблемы с уплатой налогов. Теперь, возможно, им заинтересуются. Так или иначе, сегодня был удачный день, он работал головой, а не руками. Скрэнтон не повторится. Он будет действовать, используя свой интеллект. Да, только так. А когда проблема будет решена без крови и смертей, Смит останется доволен, и даже Чиун вынужден будет признать, что Римо умеет пользоваться головой.

Хорошо продуманный план стоит сделанного дела. Римо предвкушал победу. Он остановился у своей палаты, затем распахнул дверь и влетел в комнату в развевающемся белом халате со стетоскопом на шее.

– Да-да-а-а! – протрубил он.

– Что значит это «да-да-а-а»? – спросил Чиун, который сидел у окна и разглядывал нечто отвратительное – центральные кварталы Балтимора, находившиеся в нескольких милях от клиники.