Приведу примеры учета времени из собственной практики.

В 1925 г. в мае месяце был произведен тщательный автохронометраж всего времени, и результат оказался следующий:

Такой учет с одинаковой степенью точности всего времени крайне утомителен, и я его проделал только раз, за один месяц.

Пример более грубого учета привожу за июль 1937 г., причем не скрою, что это был самый продуктивный месяц за все время учета с 1 января 1916 г. Грубый учет велся в «вечерних эквивалентах» (один день равен трем вечерним эквивалентам).

Первые четыре раздела составляют учитываемую работу 1-й категории и дают 56,0 веч. эквивалентов (или 182 ч.) по плану, фактически 66,5 веч. эквивал., или 216 ч… Из этой общей работы проделано в отбросах времени (трамваи, пароходы, поезда и т.д.):

Кроме того, проделана учитываемая работа 2-й категории: чтение беллетристики (англ.: Твен и Пелсон) 5 ч. 45 м. В качестве примера годового плана и отчета приведу вкратце таковой за 1949 г., являющийся в общем тоже удачным годом.

Работы не прочитанные, а только просмотренные, учитывались только по времени в отделе библиографии

…Имеющееся время должно быть распределено так, чтобы качество времени соответствовало качеству работы. Что это значит? Например, дома тратится время на чтение художественной литературы. Никто не говорит, что не нужно читать художественную литературу, но ее надо читать тогда, когда невозможно заниматься более интенсивно. А дома, за столом, чем можно заняться?

Проработкой книг в форме рефератов и конспектов, монтировкой и определением насекомых – ведь иначе как за столом вы этим делом заниматься не можете. Читать легкую литературу, в частности иностранную в целях изучения иностранного языка, можно в любых условиях.

После окончания университета мне часто приходилось ездить на трамваях, бывать в командировках. Время, потраченное на поездки, по моей классификации считалось «отбросом времени», и я старался его максимально использовать. Я знаю очень прилично три языка: французский, немецкий и английский. Я читаю на этих языках свободно и могу сразу переводить без словаря, и знаю я их новее не потому, что у меня какие-то особенные способности к ним, у меня сохранились аттестационные ведомости за реальное училище, и котором я учился, и там по немецкому языку у меня есть тройки, четверки, и только в последних классах я имел пятерки. Когда я окончил училище, то я немецкую грамматику знал хорошо, но читать без словаря не мог. Я начал изучать язык, пользуясь немецким определителем насекомых. Что касается английского языка, то я могу сказать, выражаясь образно: на медные деньги учен. В университете я слушал лекции по 2 часа в неделю, потом я два лета занимался самостоятельно по книгам со словарем, затем стал читать английскую литературу в трамвае и постепенно переключился на более квалифицированные виды работы. В Ленинграде мне приходилось ездить на работу далеко, около часа приходилось ехать на трамвае, и я это время использовал для чтения иностранной литературы. Французский язык я, правда, знал с детства.

Таким образом, языки я почти целиком изучал на железных дорогах, в трамваях, н очередях, в ожидании приема у врача и т.д. Начал заниматься я, например, английским языком с 1907 г. и за 30 лет очень пополнил запас слов, ознакомился с французской, немецкой и английской литературой и сейчас могу читать любое произведение. Несмотря на мой дефект в произношении, я в Ленинграде в 1934-36 гг. был переводчиком приезжающих иностранных ученых-биологов. Я справлялся хорошо с переводом потому, что у меня был большой запас слов, и потому, что у меня не было ложного самолюбия (что является крупным дефектом). Один мой приятель, который часто бывал за границей, терялся, когда его сразу не понимали. Я же, если меня не понимали, повторял два-три раза, и в конце концов меня понимали. Надо более спокойно относиться к временным неудачам, не следует иметь ложного самолюбия.

Каждому научному работнику необходимо делать большой упор на изучение иностранных языков. Сейчас изучению иностранных языков придается большое значение; открываются факультеты иностранных языков и проводятся другие мероприятия. В «Вестнике высшей школы» я недавно прочел о неутверждении в звании кандидата наук одного диссертанта, и в числе причин неутверждения было указано неиспользование иностранной литературы. Сейчас правильно указывается, что борьба с низкопоклонством перед заграницей не означает игнорирование изучения иностранной литературы.

Итак, необходимо «отбросы времени» использовать в максимальной степени для изучения иностранных языков[1] .

Привычка использования отбросов времени дает возможность использовать его все более квалифицированно: начать надо с чтения беллетристики, исторических и других произведений. Постепенно начинаешь, даже в пределах «отбросов времени», делать все более и более квалифицированную работу… Когда я работал в ВИЗРе, мне приходилось часто бывать в командировках. Обычно в поезд я забирал определенное количество книг, если командировка предполагалась быть длительной, то я посылал в определенный пункт посылку с книгами. Количество книг, бравшихся с собой, исчислялось исходя из прошлого опыта.

Как распределялось чтение книг в течение дня? С утра, когда голова свежая, я беру серьезную литературу (по философии, по математике). Когда я проработаю полтора-два часа, я перехожу к более легкому чтению – историческому или биологическому тексту. Когда голова устает, то берешь беллетристику.

Какие преимущества дает чтение в дороге? Во-первых, не чувствуешь неудобства в дороге, легко с ним миришься; во-вторых, нервная система находится в лучшем состоянии, чем в других условиях.

Для трамваев у меня тоже не одна книжка, а две или три. Если едешь с какого-либо конечного пункта (напр., в Ленинграде), то можно сидеть, следовательно, можно не только читать, но и писать. Когда же едешь в переполненном трамвае, а иногда и висишь, то тут нужна небольшая книжечка и более легкая для чтения. Сейчас в Ленинграде много народу читает в трамваях.