Разобравшись в том, что не произошло здесь вечером в прошлое воскресенье, перейдем к тому, что все-таки произошло. Почему Марджери Вейн решила лететь на север — повинуясь внезапному инстинкту или спланировав это заранее, — не имеет значения, хотя я склоняюсь к последнему варианту. Зато крайне важны передвижения Элизабет Харкнесс, которая вошла в этот театр в воскресенье перед обедом, уже продумав все детали своего замысла.

Полагаю, она продумала их перед отлетом из Флориды. Коль скоро между Марджери Вейн и мистером Планкеттом велась интенсивная переписка, он вполне мог сообщить ей об арбалете и двух стрелах, выставленных в фойе.

— Я так и сделал! — простонал Бэрри. — Значит, Бесс тоже об этом знала?

— Разумеется — как всегда. Теперь давайте проведем маленький эксперимент.

Тяжело поднявшись с дивана, доктор Фелл окинул взглядом зал. Как и перед репетицией, бордовые занавесы были раздвинуты, а освещение включено не полностью.

— Вы сказали, лейтенант, что у вас при себе ожерелье и браслет. Могу я их позаимствовать? И газетную вырезку, если она тоже при вас.

— О'кей, маэстро! Обернуть браслет вокруг ожерелья, а вырезку засунуть между ними, как было, когда я обнаружил их на полу?

Доктор Фелл кивнул. Оба ювелирных изделия были соединены друг с другом, образуя поблескивающую конструкцию причудливой формы.

— Теперь стрелу, лейтенант. Ту, которой едва не прикончили миссис Нокс во вторник вечером.

Согнав со стола Энн Уинфилд и Бэрри Планкетта, лейтенант Спинелли выдвинул ящик и извлек оттуда железную стрелу с тяжелым наконечником и четырьмя остриями.

Доктор Фелл отложил свою палку и спрятал в карман трубку. С драгоценностями в одной руке и стрелой в другой он неуклюже двинулся по сцене и окликнул:

— Полисмен Полсон!

— Здесь, док! — послышался голос.

Никто до сих пор не замечал Полсона, сидящего в одном из первых рядов партера все еще в штатском.

— Мистер Полсон, этим вечером я дал вам определенные указания. У вас имеется арбалет?

— Да, сэр, — ответил Полсон, показывая арбалет. — Этот побольше того, который мы считали орудием убийства. В том было всего восемнадцать дюймов ширины и менее двух футов длины. Но мой арбалет тоже готов к использованию, хотя добиться этого было нелегко. Он подойдет?

— Подойдет, — кивнул доктор Фелл. Он бросил стрелу и драгоценности Полсону, который ловко их поймал. — Идите к тому месту, которое я вам назвал. Затем, по моему сигналу, приступайте к демонстрации. Заранее благодарю.

Полсон зашагал по проходу к вращающейся двери в задней стене. Доктор Фелл повернулся к остальным.

— Пообедав в таверне «Одинокое дерево», — продолжил он, — мисс Вейн, Элизабет Харкнесс и Лоренс Портер вернулись сюда. Портера вы увидели не сразу, да и мисс Харкнесс тоже. Марджери Вейн появилась в конце краткого поединка на шпагах и кинжалах. После определенного интервала она окликнула свою преданную компаньонку, которая пришла лишь тогда. Помните ли вы, как была одета преданная компаньонка?

Хотя я увидел ее позже, отвечу сам. На ней была обтягивающая голову шляпка, которую она носила на борту лайнера. В руке она, как обычно, держала деревянную вешалку с норковым манто Марджери Вейн.

Мисс Харкнесс появилась не позже чем через две минуты после мисс Вейн. Но за это время, находясь одна в фойе, она успела… что?

— Снять со стены и спрятать арбалет и две стрелы? — предположил Нокс.

— Совершенно верно! — кивнул доктор Фелл. — Стрелы были короткими — они легко поместились бы во внутренних карманах манто. Что касается арбалета, мы знаем его размер — он был легким и имел на древке острый крючок для подвешивания. В тот момент крючок был прикреплен к подкладке внутри манто. В результате мисс Харкнесс могла держать арбалет спрятанным под самым носом у своей жертвы.

В начале репетиции Филип Нокс видел, как Элизабет Харкнесс, сидя в первом ряду бельэтажа, повесила манто, не снимая его с плечиков, на спинку соседнего стула. Но к тому времени она уже спрятала арбалет под другое сиденье. Позднее, когда лейтенант Спинелли впервые допрашивал нашего ангела мщения, я смог бросить взгляд на подкладку манто и увидел маленький разрез от крючка арбалета.

Лейтенант Спинелли обвинил меня в сокрытии улик, потому что я не сразу сообщил ему о разрезе в подкладке. Конечно, он был прав, но в тот момент разрез всего лишь добавлял одно указание к ряду других, а я еще не был готов к объяснениям.

Итак, продолжим. Сев в первом ряду бельэтажа, Элизабет Харкнесс тут же проделала кое-что на глазах у всех и, очевидно, продолжала это делать. Что это было?

— Она закурила сигарету! — воскликнул Нокс. — Эта женщина была заядлой курильщицей. При этом она держала сигарету абсолютно неподвижно, как я уже заметил на борту «Иллирии». После начала репетиции я отправился в бельэтаж поговорить с Джуди и ориентировался по вечному огоньку сигареты Бесс Харкнесс.

— Но после этого ни вы, ни кто другой к ним не подходили, верно? К тому времени присутствие Элизабет Харкнесс и Джуди Нокс казалось само собой разумеющимся, тем более что огонек сигареты продолжал светиться. Теперь скажите, не напоминает ли это вам эпизод одной старой пьесы?

В мозгу Нокса словно блеснула искра.

— Пьесы «Шерлок Холмс»! — воскликнул он. — Приключение Холмса в газовой камере в Степни!

— А подробнее?

— Холмса завлек туда профессор Мориарти. Свет выключен, и зрители думают, что видят зажженную сигару, которую держит Холмс. Но когда свет зажигается снова, выясняется, что сигара лежит на высоком подоконнике, а Холмс исчез. Я был одурачен и в этом театре! Мне и в голову не пришло…

— Что это было алиби Элизабет Харкнесс, вдохновленное пьесой, которую много лет назад читала Марджери Вейн и, конечно, она сама? Снова совершенно верно! Но я рискну предположить, что в ее первоначальный план не входило обеспечить себе алиби. Являясь самым преданным другом Марджери Вейн, она могла считать себя в безопасности от подозрений, как, в общем, и было. Но ваша жена случайно оказалась рядом, и Бесс Харкнесс, будучи гением импровизации, воспользовалась этим в своих целях.

В ложе «В» Марджери Вейн набросилась на Джуди Нокс. Не буду касаться причин, но это вызвало панику, которая едва ли прекратилась даже после гибели жертвы. Испуганная миссис Нокс выбежала из ложи и нашла убежище рядом с сочувствующей мисс Харкнесс.

Конечно, Бесс использовала угрозы, чтобы удержать рядом с собой вашу жену и заставить ее подтвердить, что она не покидала своего места. Но так как миссис Нокс сейчас отсутствует, я позволю себе предположить, что эти угрозы звучали мягко и завуалированно, поэтому практически не были расценены как таковые обезумевшей от страха женщиной, которой они предназначались. Хотя Бесс Харкнесс в действительности уходила из бельэтажа, дабы осуществить в полумраке свой замысел, Джуди Нокс, вероятно, по-настоящему не подозревала ее в убийстве, покуда во вторник вечером она не сбросила маску.

Но ангел мщения убедил вашу жену сделать кое-что еще, помимо подтверждения алиби. Мисс Харкнесс уговорила (или заставила — как вам больше нравится) испуганную женщину держать неподвижно зажженную сигарету во время ее недолгого отсутствия в начале третьего акта. Можем ли мы удивляться, что у миссис Нокс с тех пор возникла стойкая неприязнь к табаку и она рассердилась на мужа, когда он всего лишь предложил ей сигарету?

Мисс Харкнесс ускользнула в полутьме в своем собственном темном манто, захватив арбалет, одну из стрел, соединенные друг с другом драгоценности и вставленную между ними газетную вырезку. Попытаемся представить, что она сделала дальше.

Снова шагнув на бетон авансцены, доктор Фелл повернулся налево.

— Мистер Полсон! — окликнул он.

Голос отозвался гулким эхом. Глаза всех присутствующих на сцене инстинктивно устремились на ложу «В», ее изогнутый, обитый плюшем выступ, футов на пятнадцать-двадцать возвышавшийся над покрытым ковром проходом, где на крайних сиденьях горели лампочки.