— А как насчёт дисциплины? — поинтересовался Смирнов.

— Слушается, — сказала бригадир. — И очень старается.

— Если так будет и дальше, видимо, пошлём его на выставку вместе с тобой, — сказал директор школы. — Как ты считаешь, Андрей?

— В качестве поощрения, — согласился пионервожатый.

Поездка пионеров на выставку все больше приобретала реальную почву. Леонид Матвеевич и Людмила Павловна зашли к директору совхоза и поделились своими впечатлениями о свиноферме и юных животноводах Пионерского. Директор совхоза выбрал время и тоже посетил остров. Вася вместе со своей воспитательницей становился знаменитостью. Не прошла слава и мимо Илюхи. Неудача на поприще механизации в птичнике была давно забыта. Жизнь снова заиграла радужными красками. Вот уж не знаешь — где найдёшь, а где потеряешь! Во всяком случае, Илья не предполагал, что свиноферма займёт такое место в его судьбе.

В одно из воскресений на Пионерский нагрянули родители Саввушкина: отец вернулся из области и приехал проведать сына. Илюха с гордостью показывал им прославленного борова.

— Теперь дома будем откармливать кабанчиков по-научному, — заверил он своих, блеснув незаурядными знаниями в этой области.

Мать удивлялась, отец посмеивался.

Однокашники тоже прекратили подтрунивание. Саввушкин ходил героем. На несколько дней, правда, его затмил Юра Данилов: мать приезжала забрать Юру с острова, так как ему достали путёвку в Артек. Но Юра категорически отказался покинуть Пионерский. Поступок этот был оценён товарищами очень высоко.

Данилов увлекался лошадьми. И его пестун, жеребец Воронок, был тоже гордостью лагеря. Не такой, конечно, как боров Вася, но кто знает, может быть, со временем и Воронок прославится на соревнованиях. Данилов обещал сделать из него классного скакуна.

Таким образом, жизнь в летнем лагере не топталась на месте. Илюха уверенно шёл к своему очередному триумфу, который грозил перешагнуть рамки района, а возможно, и рамки области.

И вот наступил день футбольного матча на кубок, когда должны были сразиться седьмой «А» и седьмой «Б». Смирнов накануне попросил футболистов поменьше нагружаться: игра предстояла ответственная. Но, как назло, у всех было много работы на своих участках.

Андрей пришёл вечером в палатку седьмого «А» и выпроводил на улицу тех, кто не имел отношения к завтрашней встрече — чтобы не мешали членам команды поскорее заснуть.

А наутро, как всегда, протрубил горн…

Первым вскочил с постели Юра Данилов и с воплем рухнул на пол. Пока он пытался подняться, а это ему не удавалось, раздался крик Шоты Баркалая. Он барахтался между кроватями, выкрикивая проклятия.

Стасик Криштопа прыгал у своей раскладушки, как стреноженный конь, стараясь освободиться от опутавших его проводов. Почему-то и Юра, и Шота, и остальные члены футбольной команды были опутаны медной проволокой.

Ваня Макаров — он не был игроком — встал с постели, спросонья шаря руками в поисках одежды, и тоже споткнулся о провод, тянувшийся к кровати Данилова. Ваня плюхнулся на четвереньки.

— Пусти, говорю, — пробормотал Макаров и сел на пол, озираясь вокруг.

Сип проснулся не от горна, а от шума в палатке.

— Кто… Кто это устроил?! — кричал Шота, стоя босиком, в одних трусиках, весь обмотанный блестящей проволокой. Глаза у Баркалая сверкали негодованием.

Юра тихо стонал, держась за локоть. Падая, он крепко приложился к тумбочке.

— Я спрашиваю! — кричал Баркалая.

Проснулись другие ребята. Только Володя Гулибаба ещё спал, невзирая на шум.

Илюха открыл глаза и некоторое время осматривался, не понимая со сна, что происходит. Но, увидев ползающих по полу одноклассников, сел на кровати.

— Успокойтесь, — поднял руку Сип.

— Ты-ы?! — грозно двинулся к нему Шота. Но его остановили провода.

Ваня Макаров исподтишка запустил в Саввушкина подушкой, промахнулся и попал в Гулибабу. Володя вскочил как ужаленный и, думая, что это работа Данилова, который стоял, размахивая руками, сбил его с ног. Илюха хотел что-то сказать, но его свалило брошенное кем-то одеяло.

В воздухе замелькали подушки, одеяла, обувь. Макаров, видя, какая по его инициативе заварилась каша, спрятался под стол. Кто-то наступил ему на руку. Ваня подскочил, ударился головой о перекладину и испустил дикий вопль. В довершение всего прямо перед его носом трахнулся об пол пузырёк с чернилами, оставленный кем-то на столе. И лицо Макарова окрасилось в фиолетовый цвет.

В дверь просунулась голова ученика другого класса из соседней палатки. Тут же вокруг его шеи обмоталось кем-то пущенное полотенце.

Потасовка неожиданно кончилась. А пока ребята наводили порядок и считали шишки и синяки, Сип вынул из тумбочки какую-то книжку и улизнул на улицу.

Смирнов был удивлён, увидев Саввушкина в такую рань.

— Чего тебе, Саввушкин?

Илюха вздохнул, подошёл к столу.

— Язык проглотил? — спросил Андрей.

— Получилось так… — Сип взъерошил волосы. — Понимаешь, ребята из нашей команды здорово устали вчера…

— Ну? — Смирнов нетерпеливо посмотрел на часы: скоро утренняя линейка…

— Вот я и решил подзарядить их энергией…

— Чем? — вскинул брови пионервожатый.

— Энергией, — сказал Сип и открыл книжку. — Вот, слушай. — Илья стал читать: — «…Сейчас человек стал испытывать электронное голодание…»

— Знаешь что, Илья, ты мне позже об этом расскажешь, хорошо?

— Ещё немного, — взмолился Сип. Главное, ему надо было все рассказать Смирнову, пока сведения о потасовке в спальне не дошли до него другим путём. А что они дойдут, и в невыгодном для Илюхи свете, сомневаться не приходилось. — «…Для пополнения убыли электронов рекомендуется прикреплять на ночь к рукам и ногам…» — Илья взглянул на Андрея и пояснил: — Я прикрепил и туда, и туда. «…алюминиевые пластинки, соединённые проводом с водопроводным краном или трубой». — Саввушкин опять посмотрел на недоумевающего Смирнова и закончил: — Я присоединил ребят к растяжным столбам, они металлические…

— Ну и что?

— Ничего, — пожал плечами Сип.

— Чудной ты, — усмехнулся Смирнов. Он взял книжку, прочёл вслух название: — «Мысль и движение». Подгорный.

— Профессор, — подтвердил Саввушкин. — Московский.

— Есть новые работы в этой области… Академика Микулина, — Андрей снова посмотрел на часы и вскочил: — Линейка сейчас начнётся! Если тебя интересует этот вопрос, поговорим потом…

Во время завтрака Илья поскорее проглотил кашу, залпом выпил молоко и выскочил на улицу.

Его поджидал Андрей.

— Та-ак, — произнёс он со вздохом. — Вот для чего ты с утра пораньше вёл со мной научные беседы…

Конечно же, Андрею стало известно утреннее происшествие в палатке.

— Я же хотел как лучше, — опустил глаза Илюха.

— Ну кто же так делает! — сокрушался пионервожатый. — Книги тоже с умом читать надо! Во-первых, вопрос об электронном голодании стоит прежде всего в городе, где кругом асфальт. А у нас?.. Не разобрался, значит?

— Не подумал, — вздохнул Илья.

— Не подумал… Трудился. Кстати, как ты все это устроил?

— Когда заснули…

— И никто не почувствовал? — удивился Смирнов.

— Я аккуратно. Юрка Данилов дрыгался. Спали все как убитые…

— Ладно, иди.

Сип поспешил ретироваться. Пионервожатый покачал ему вслед головой.

Саввушкин забежал в палатку и явился на свиноферму со свёртком, в котором была выстиранная и отглаженная спортивная форма. Бутсы висели через плечо на связанных шнурках.

— Привет, — подошёл он к борову.

Вася в ответ благосклонно покрутил хвостиком. Надежда школьных животноводов в последнее время раздобрел неимоверно и был сдержан в проявлении чувств. Как подобает будущему призёру.

— Здорово! — заглянул Илюха в кормокухню.

Он не сразу обратил внимание, что Маша была не в халате, а в своём нарядном платье.

— Слава богу, а то я сижу как на иголках, — поднялась Ситкина.

Саввушкин показал на часы.

— Как в аптеке, минута в минуту. — Он положил форму и бутсы на стол. — Предупреждаю, сегодня уйду раньше — матч.