Во-вторых, российская армия совершила огромное количество избыточных усилий, не решив ни одной стратегической задачи, оправдывающей такие издержки, как крах биржи, отказ от вступления в ВТО, и конфронтация с США.

Уже было сказано много раз, что полное обеспечение безопасности Ю.Осетии и Абхазии можно было достичь вытеснением грузинских частей из окрестностей Цхинвала и, чтобы польстить национальной гордости вставшей с колен России, занятием Кодорского ущелья.

Великая держава, раздраженная малой, либо устраивает ей показательную порку — бомбит, как Ливию в 1986 г., как Сербию в 1995 и 1999 гг., как Ирак в 1998 г., проводит 100-часовую военную операцию в Кувейте 1991 г. (и уходит).

Либо великая держава вторгается и убирает негодного правителя. Со стороны СССР так было в ноябре 1956 г. в Венгрии и в августе 1968 г. в Чехословакии, в декабре 1979 г. в Афганистане. Со стороны США так было в октябре 1983 г. на Гренаде, в декабре 1989 — в Панаме, октябре-ноябре 2001 г. в Афганистане, в марте 2003 г. в Ираке.

Зайти в страну, пострелять, покататься на танках и уйти… За это израильскую операцию в Южном Ливане в июле-августе 2006 г. назвали поражением. Лучшие ударные части России, использующие десантников только как мотопехоту, не смогли ни окружить грузинские части, ни с наскока войти в Тбилиси. Элитные десантные части доехали до Поти на грузовиках, потопили грузинские катера, утащили унитазы, американские внедорожники и много старых украинских танков.

Я не сторонник войны, но обязан высказать свое мнение о том, что нельзя губить жизни десятков своих солдат и ставить на кон международное положение и экономику своей страны ради мстительного удовольствия прокатиться на бронетехнике по чужой стране.

При нормальной современной войне российские десантники должны были быть уже 10 августа под Тбилиси — чтобы глав «Малой Антанты» (Польши, Украины, Литвы. Латвии, Эстонии) встречал уже генерал Шаманов. Тогда Россия получила бы контроль над нефтепроводом Баку-Джейхан и прямой выход на Армению, а через нее — на Иран. В геополитическом плане это означало бы установление полной российской энергетической гегемонии над Западной Европой и являлось бы полным эквивалентом захвата флотом адмирала Ушакова Босфора и Дарданелл (вот за это в святые — без вопросов). Такой триумф стоил бы любых издержек, кроме ядерной войны, разумеется. Но для этого парашютисты должны прыгать, а не только ездить по шоссе. И еще — хорошо бы на исходе первого десятилетия XXI века, дать элитным частям тепловизоры и компьютеры…

То, что произошло сейчас, подобно тому, как если бы 21 августа 1968 г. советские войска вошли в Чехословакию, заняли Брно и Братиславу, но остановились бы у ворот Праги, конфискуя хрустальные люстры, бочки с пивом и окорока… А затем, под вой и улюлюканье всего мира, ушли бы, например, по просьбе де Голля, через пару месяцев восвояси, признав независимость Словакии, но зато насладившись телерепортажем о параде бундесвера на Вацлавской площади.

Впрочем, новейшая история знает пример такой авантюры — англо-французский десант в зону Суэцкого канала в ноябре 1956 г.: 4-го высадились, 7-го — в отступ. И полный крах английской и французской колониальных империй.

В-третьих, в мир возвращен Блоковый подход. Отныне перечеркнута объективность международного, да и морального, права: либо ты за Россию и признаешь, либо ты — за Запад и не признаешь. Началась не холодная война, но очередной «вековой конфликт» — определяющее всю суть мировой политики противостояние держав.

С Блоковой точки зрения Америка (в лице своего выкормыша — марионеточного режима и прочее) первая неспровоцированно напала на Россию. Более того, это вообще первый случай, со времен московского похода Наполеона, когда именно на Россию напали ее геополитические противники.

В 1853 году претензии Николая Первого взять под свой протекторат христианских подданных Османской империи, т. е. получить Балканы, восточный сектор Малой Азии (так называемая Великая Армения), а также Палестину и Ливан, спровоцировали создание большой антироссийской коалиции. Именно тогда были сформированы все используемые ныне антизападные, прежде всего, антианглийские стереотипы. Русское общество искреннее, а власти — вполне расчетливо «не понимали», почему это христианская Европа не поддерживает защиту страдающих под басурманским игом единоверцев. А Запад считал, что установление гегемонии Санкт-Петербургом над всем Восточным Средиземноморьем — недопустимо нарушает баланс сил, и был готов воевать. Российской империи пришлось отступить. Через 24 года это повторилось еще раз — во время Русско-турецкой войны.

В июле 1914 года легко вскрытая австро-венгерской полицией причастность сербской (а значит, и царской) разведки к печально известной акции гимназистов-террористов в Сараеве была справедливо воспринята и Веной, и Берлином, как агрессия Антанты, как попытка начать расчленение Дунайской империи. Но, уж если война объявлена, надо бить первым — так решили и кайзер, и император-король. (Та же логика, видимо, подтолкнула и Саакашвили вечером рокового 7 августа дать отмашку своим военным.) Но, как бы то ни было, в Первой мировой войне российские войска первыми перешли границу Германии.

В апреле 1941 года подготовленный английской разведкой и немедленно поддержанный СССР военный переворот перевел Югославское королевство из союзников Третьего рейха в друзья Москвы. Это произошло много западнее размашисто подписанной Сталиным 23 августа 1939 г. карты раздела Европы и продемонстрировало открытый стратегический союз Кремля с Лондоном — злейшим врагом Берлина. По установившимся в тогдашнем мире «пацанским» правилам это было объявление войны. Решился бы Сталин на такое отбрасывание маски «союзника» Гитлера, если бы счет до удара по Германии не шел на месяцы и дальнейшее притворство не стало бы уже признаком слабоумия?

Про берлинские блокады, корейскую войну, карибские кризисы и прочие советские удары говорить не имеет смысла.

Но в августе 2008 г. по России действительно ударили первыми. Ее хотели унизить. Россия немедленно «перевела стрелки» на Вашингтон. Из всех вариантов ответа был выбран самый неудачный — и в военном, и в дипломатическом отношениях. Россия хотела сделать Грузии (а через нее и Америке) очень больно, очень стыдно, она хотела их «опустить» в прямом уголовном смысле этого термина. Но вместо этого Россия получила еще одну страну-мученицу, страну — жертву. А главный виновник всего безобразия (и всего мирового зла, включая падения курса рубля) — США — отделались традиционной возней Онищенко вокруг мороженой курятины и телешаманством в «Однако».

Затем, видимо, посозерцав биржевые сводки, наш «нацлидер» сказал, что он не против дружить с Америкой, только пусть она первой извинится. Мол, это — не по-пацански, какие непонятки между корешами, даже если я твою телку разок прижал… ну, чё там базар разводить из-за каждой простипомы.

Стратегическая мудрость состоит в точном выборе, когда опасно «перегнуть», а когда — «недогнуть». Пространство решений — дискретно. Сильное действие создает новую сущность, новый контекст. У этого контекста своя логика. Если ты ей противоречишь, ты — проигрываешь. Я уже говорил, что военное решение России было аккуратно посередине между «сдержанным» (отбросить грузинские части — унизительная пощечина) и «тотальным» — сменить режим в Тбилиси. И поэтому полностью проигрышным. Получивший оплеуху вызывает презрение, харкающий кровью — сочувствие.

Дипломатическое решение также было промежуточным, а значит — слабым. Можно было признать власти Цхинвали и Сухуми не как государства, но как реальных представителей населения региона и созвать международную конференцию, на которой фактически превратить Грузию в конфедерацию. Можно было, причем ровно с теми же внешнеполитическими издержками, сделать мятежные регионы ассоциированными членам федерации. Получили — грандиозный дипломатический скандал и унизительное выпрашивание поддержки, радуясь солидарности «Хамаса», Кубы и прочих маргиналов.