Варвара Михайловна. Я догоню вас, Марья Львовна, идите к сторожке. Что вы хотите сказать, Павел Сергеевич?

Рюмин (оглядываясь). Сейчас... я скажу... (Опускает голову и молчит.)

Варвара Михайловна. Почему вы так таинственно оглядываетесь? Что такое?

(В глубине сцены проходит Суслов с правой стороны на левую, он что-то напевает. Слышен голос Басова: "Влас, вы хотели читать стихи. Куда же вы?")

Рюмин. Я начну сразу... Вы давно знаете меня...

Варвара Михайловна. Четыре года. Но что с вами?

Рюмин. Я волнуюсь немножко... мне страшно! Я не могу решиться сказать эти слова... Я хотел, бы... чтоб вы...

Варвара Михайловна. Не понимаю! Что мне нужно сделать?

Рюмин. Догадаться... Только догадаться!..

Варвара Михайловна. О чем? Вы говорите проще...

Рюмин (тихо). О том, что я давно уже... давно хочу сказать вам... Теперь... вы поняли?

(Пауза. Варвара Михайловна, сдвинув брови, сурово смотрит на Рюмина и медленно отходит в сторону от него.)

Варвара Михайловна (невольно). Какой странный день!

Рюмин (негромко). Мне кажется, всю жизнь я любил вас... не видя еще, не зная - любил! Вы были женщиной моей мечты... тем дивным образом, который создается в юности... Потом его ищут всю жизнь иногда - и не находят... А я вот встретил вас... мечту мою...

Варвара Михайловна (спокойно). Павел Сергеевич! Не надо об этом говорить: я не люблю вас, нет!

Рюмин. Но... может быть... Позвольте мне сказать...

Варвара Михайловна. Что? Зачем?

Рюмин. Ну, что же делать? Что делать?

(Тихо смеется.) Вот и кончено! Как это просто все... Я соби- рался так долго... сказать вам это... и мне было приятно и жутко думать о часе, когда я скажу вам, что люблю... И вот - сказал!..

Варвара Михайловна. Но, Павел Сергеевич... что же я могу сделать?

Рюмин. Да... да... конечно... я понимаю! Знаете, на вас, на ваше отношение ко мне я возложил все мои надежды... а вот теперь нет их - и нет жизни для меня...

Варвара Михайловна. Не надо говорить так! Не надо делать мне больно... Разве я виновата?

Рюмин. А мне как больно! Надо мной тяготеет и давит меня неисполненное обещание... В юности моей я дал клятву себе и другим... я поклялся, что всю жизнь мою посвящу борьбе за все, что тогда казалось мне хорошим, честным. И вот я прожил лучшие годы мои - и ничего не сделал, ничего! Сначала я все собирался, выжидал, примеривался - и, незаметно для себя, привык жить покойно, стал ценить этот покой, бояться за него... Вы видите, как искренно я говорю? Не лишайте меня радости быть искренним! Мне стыдно говорить... но в этом стыде есть острая сладость... исповеди...

Варвара Михайловна. Но что же... что я могу сделать для вас?

Рюмин. Не любви прошу - жалости! Жизнь пугает меня настойчивостью своих требований, а я осторожно обхожу их и прячусь за ширмы разных теорий, - вы понимаете это, я знаю... Я встретил вас, - и вдруг сердце мое вспыхнуло прекрасной, яркой надеждой, что... вы поможете мне исполнить мои обещания, вы дадите мне силу и желание работать... для блага жизни!

Варвара Михайловна (горячо, с тоской и досадой). Я не могу! Поймите вы - я не могу! Я сама - нищая... Я сама в недоумении перед жизнью... Я ищу смысла в ней - и не нахожу! Разве это жизнь? Разве можно так жить, как мы живем? Яркой, красивой жизни хочет душа, а вокруг нас - проклятая суета безделья... Противно, тошно, стыдно жить так! Все боятся чего-то и хватаются друг за друга, и просят помощи, стонут, кричат...

Рюмин. И я прошу помощи! Теперь я слабый, нерешительный человек. Но если бы вы захотели!..

Варвара Михайловна (сильно). Неправда! Не верю я вам! Все это только жалобные слова! Ведь не могу же я переложить свое сердце в вашу грудь... если я сильный человек! Я не верю, что где-то вне человека существует сила, которая может перерождать его. Или она в нем, или ее нет! Я не буду больше говорить... в душе моей растет вражда...

Рюмин. Ко мне? За что?

Варвара Михайловна. О, нет, не к вам... ко всем! Мы живем на земле чужие всему... мы не умеем быть нужными для жизни людьми. И мне кажется, что скоро, завтра, придут какие-то другие, сильные, смелые люди и сметут нас с земли, как сор... В душе моей растет вражда ко лжи, к обманам...

Рюмин. А я хочу быть обманутым, да! Вот я узнал правду - и мне нечем жить!

Варвара Михайловна (почти брезгливо). Не обнажайте передо мной вашей души. Мне жалко нищего, если это человек, которого ограбили, но если он прожился или рожден нищим, - я не могу его жалеть!..

Рюмин (оскорбленный). Не будьте так жестоки! Ведь вы тоже больной, раненый человек!

Варвара Михайловна (сильно, почти с гордостью). Раненый - не болен, у него только разорвано тело. Болен тот, кто отравлен.

Рюмин. Да пощадите! Ведь человек же я!..

Варвара Михайловна. А я? А я разве не человек? Я только что-то нужное для того, чтобы вам лучше жилось? Да? А это не жестоко? Я вижу, знаю: вы не один давали в юности клятвы и обещания, вас, может быть, тысячи изменивших своим клятвам...

Рюмин (вне себя). Прощайте! Я понимаю! Я опоздал! Да! Конечно... Только ведь и Шалимов тоже... Вы посмотрите на него... вы посмотрите, ведь и он...

Варвара Михайловна (холодно). Шалимов? Вы не имеете права...

Рюмин. Прощайте! Я не могу... прощайте!

(Быстро уходит в лес налево. Варвара Михайловна делает движение, как бы желая идти за ним, но тотчас же, отрицательно качнув головой, опускается на пень. В глубине сцены, около ковра с закусками, является Суслов, пьет вино. Варвара Михайловна встает, уходит в лес налево. С правой стороны быстро входит Рюмин, оглядывается и с жестом досады опускается на сено. Суслов, немного выпивший, идет к Рюмину, насвистывая.)

Суслов. Вы слышали?

Рюмин. Что?

Суслов (садится). Спор.

Рюмин. Нет. Какой?

Суслов (закуривая). Власа с писателем и Замысловым?

Рюмин. Нет...

Суслов. Жаль!

Рюмин. Не подожгите сено!

Суслов. Черт с ним!.. Да, они тут спорили... Но все это одно кривлянье... Я знаю. Я сам когда-то философствовал... Я сказал в свое время все модные слова и знаю им цену. Консерватизм, интеллигенция, демократия... и что еще там? Все это - мертвое... все - ложь! Человек прежде всего зоологический тип, вот истина. Вы это знаете! И как вы ни кривляйтесь, вам не скрыть того, что вы хотите пить, есть... и иметь женщину... Вот и все истинное ваше... Д-да! Когда говорит Шалимов, я понимаю: он литератор, игра словами - его ремесло, и когда говорит Влас, понимаю: он молод и глуп... Но, когда говорит Замыслов, этот жулик, это хищное животное, - мне хочется заткнуть ему глотку кулаком!.. Вы слышали? В хорошенькую историю он всадил Басова! Грязная история... Они сцапают тысяч пятьдесят... Басов и этот жулик, да!.. Но уже никто после этой истории не назовет их порядочными людьми! И эта гордая Варвара, которая все не решается выбрать себе любовника...