Последняя охота была удачной. Благодаря опыту Маги, хитрости и находчивости Пришлого удалось отбить, отогнать от лосиного стада молодую корову. Волки ожидали, что отбитая лосиха, гонимая страхом перед хищниками, побежит по тропе, все больше удаляясь от своего стада.

Но неожиданно для всех корова поняла свою ошибку и повернула назад напрямик по снегу, неглубокому в этом месте, пытаясь вновь соединиться с остальными лосями. Осуществи она свою попытку — охота намного усложнилась бы.

Лоси стояли в оборонительной позиции, и подступить к ним было очень трудно, почти невозможно.

Но на пути устремившейся к стаду лосихи вырос стремительный, сильный Ва, и судьба коровы была решена…

Насытившуюся стаю Мага увела на дневную лежку в густой молодой сосновый лес.

Остаток ночи волки отдыхали спокойно, но едва забрезжил пасмурный рассвет, как мать-волчица почувствовала тревогу. Она сама не понимала причины своего беспокойства и поэтому продолжала лежать, свернувшись клубком, хотя то и дело поднимала голову, внимательно вслушиваясь в тишину, внюхиваясь в запахи леса.

Но Мага все-таки подняла стаю. Волки вставали неохотно, недоуменно поглядывая на мать-волчицу. А она, встревоженная, быстрым шагом повела их из рощи. Пробираясь сквозь чащобу, Мага осторожно лавировала между сухими нижними ветвями деревьев, чтобы не треснуть веткой, не издать звука, не выдать путь стаи. Остальные повторяли ее движения, и семья шла совсем бесшумно.

Когда молодой Ко, нарушив строй, отбежал в сторону, мать-волчица оскалила клыки и так взглянула на него, что он мгновенно встал на свое место.

Выйдя на бугорок, Мага уловила запах человека…

Она повернула вправо, прошла немного — запах усиливался. Двинулась влево — там тоже пахло человеком. Продолжая уводить стаю, волчица шла против ветра, все больше ощущая людской запах. Звери выбрались из сосняка, пересекли неглубокую лесистую лощину, и Мага замерла, остановив всех… Невдалеке на невысоких кустах была натянута веревка, на ней угрожающе мелькали на ветру обжигающие глаза флажки… Они пугали, на них было страшно смотреть и еще страшней — подходить к ним. Но Мага подошла. Очень внимательно обнюхала один за другим несколько флажков и вспомнила, как еще в детстве она оказалась в роще, огороженной веревкой с такими же флажками. Вся ее стая потопталась тогда у веревки и пошла обратно. А потом, когда начался шум, раздались крики и выстрелы, Мага лежала, умирая от страха, вжавшись в сугроб… Она пролежала целый день, вздрагивая от ужаса при каждом скрипе шагов человека, и ушла только ночью. От стаи осталось трое: отец-волк, самец-переярок и она. Отцу и старшему брату удалось прорваться через человеческую засаду, и потом она отыскала их по следам.

Она и после встречала эту хитрую ловушку — протянутую по кругу веревку с флажками. Знала, что это круг смерти, панически боялась красных флажков. Но опытный и мудрый Вой всей своей властью и волей заставил ее пройти под этой веревкой. И она преодолела жгучий, душащий страх и, подчиняясь вожаку, прошла за ним.

Несколько раз старый Вой уводил стаю из оклада, спасая от облавы, от смерти. Мага потом уж не так боялась флажков, уверенная, что Вой проведет стаю через ограждение, и смело шла за ним. Но — за ним! А сейчас его не было.

Поздний рассвет все ярче высветлял снежный покров леса. На белом фоне лоскуты флажков на шнуре виделись особенно отчетливо и человеческий запах от них с каждым мгновением казался все пронзительнее. Было очень тихо в лесу.

Мать-волчица стояла в шаге от веревки. Она колебалась, хотя и знала, что обязательно надо пройти под ней, как бы не было страшно.

Снежная шапка, сорвавшись с еловой лапы, с глухим стуком упала совсем рядом. Сухо чиркнув по суку, скользнула в снег шишка. И упавший ком снега и шишка словно отсчитывали мгновения, отпущенные Маге на раздумье. Короткие, дорогие мгновения между жизнью и смертью.

Мать-волчица приняла решение. Она быстро подошла к стае, стоявшей в ожидании невдалеке, встала, как обычно, впереди и спокойно двинулась к флажкам. Волки — за ней.

Линию смерти вслед за Магой смело переступили Ва и Зуа, идущий вслед за переярками молодой Ко заколебался. Ему было очень страшно. Он еще ни разу в жизни, в отличие от Ва и Зуа, не переходил через такую преграду. Но мудрая Мага знала, что с ним может случиться такое, И едва только волчонок замедлил шаг, как мать-волчица повелительно-строго зарычала, и он быстро нырнул под веревку. Идущий последним Пришлый тоже не заставил себя ждать. Теперь спасение стаи зависело от быстрого бега. И волки помчались за Магой что было сил. Когда усталость уже подкашивала ноги, звери переходили на шаг, потом снова стремительным галопом продолжали уходить от страшного места, едва не ставшего местом их гибели.

Когда солнце, выглянувшее из-за туч, уже склонилось далеко за полдень, только тогда стая остановилась. Перед тем как расположиться на отдых, каждый долго кружился на месте, утаптывая снег, устраиваясь поуютнее, поудобнее…

Ночь залила снега лунным призрачным светом. Звери не были голодны, но хотелось куда-то идти, торопиться. Их влекла извечная тяга к дороге, к походу, к поиску. Влечение это было особенно сильно в такие светлые тихие часы.

Поздней ночью поднятая волчицей стая готова была снова двинуться в путь. Сбившись вокруг Маги, волки стояли на залитой пронзительным лунным светом опушке. За ними темной стеной высился замерший лес. Мать-волчица всматривалась в звездное небо, в яркую луну. •Казалось, она вот-вот завоет. Раньше первым подавал свой голос отец-вожак. Пришлый не решался на это. Может быть потому, что рядом, как всегда, стоял настороженный Ва, внимательно за ним наблюдавший.

Мага запрокинула голову и завыла. И всем вдруг показалось: она снова зовет вожака — настоящего вожака стаи, отца-волка, старого могучего Воя.

Тягучий, пронзительный, печальный вой безудержно летел над притихшим зимним лесом, над заснеженными полянами.

Громко и высоко подтянул волчице Пришлый. И переярок Ва завыл, как отец-волк когда-то: чуть с хрипотцой, раскатисто, всей грудью.

В стае, во время общей охоты, старый Вой нередко прибегал к своему излюбленному способу добычи лосятины. Былой опыт особенно пригодился ему сейчас, когда он был один.

Волк бесшумно подобрался к лосям. Осторожно, не спеша, ползком он приблизился вплотную к стаду.

Бык, корова и два молодых бычка спокойно жевали тонкие осиновые побеги. Внезапно между ними вырос огромный свирепый волк. Он точно рассчитал, в каком месте надо выскочить, чтобы сильней испугать молодых лосей. Вой полагался единственно на их испуг, потому что только испуганный молодой бычок может поступить безрассудно, бросившись бежать от волка куда глаза глядят из-под защиты взрослых.

Старый волк не ошибся: один из бычков, обезумев от страха, рванулся в сторону… Корова издала вслед ему надрывный, жалобный, останавливающий стон. Но испуганный бычок ничего уже не слышал, уносясь все дальше, гонимый матерым вожаком…

Теперь Вой был сыт, но не собирался на отдых. Он упорно продолжал свой путь. В сумерки вышел к железной дороге, поднялся на насыпь, предварительно убедившись, что поблизости нет людей, не слышно и поезда.

Грохот состава даже издалека всегда был ему неприятен. Словно кто-то чужой и очень сильный пробегал через лес, громко заявляя о своей силе и власти… Быстро перебежав железнодорожное полотно, Вой углубился в лес по одной из тропинок.

Было уже темно. На черном небе робко мигали звезды. Старый вожак неожиданно вышел к жилью человека. Яркий свет немногочисленных фонарей на столбах вдоль единственной широкой улицы ослепил вожака, вышедшего из тьмы. Он постоял, сверху, с холма, наблюдая за улицей, за домами. Решал — как идти.

Поселок широко раскинулся на его пути. На обход уйдет немало времени. А идти через поселок — очень опасно. Но он выбрал все-таки краткую дорогу.