Вот осталось тридцать, двадцать, десять, пять, двое. Дверь тронной залы распахнулась, и в нее, проткнутый сразу тремя штыками, ввалился труп последнего защитника дворца. Позади мелькали озверевшие от схватки лица мятежников.

 — Ну вот и конец. — Император, восседавший за рабочим столом, хладнокровно поднял руку с пистолетом и выстрелил.

Телохранители также открыли огонь.

Выстрел, еще выстрел. Пистолет ритмично подпрыгивает в руке. Император видел, как пули находят мишени, как под его выстрелами падают люди, и это приносило ему мрачное удовлетворение. Выстрел. Указательный палец непрерывно нажимает на спусковой крючок. Но что это?

Император отбросил бесполезный пистолет и огляделся. Позади кресла неподвижно лежали его телохранители. Он посмотрел на проем двери. Переступая через тела своих товарищей, к нему приближались люди.

У него противно сжалось сердце. На лбу выступила холодная испарина. Хотелось закричать, но он не мог. Ком в горле не позволял ему сделать это. Один из солдат подошел почти вплотную, приподнял правую руку с пистолетом до уровня лица Императора. Волны ужаса захлестнули человека в кресле. Рот открылся в немом крике, руки невольно поднялись, пытаясь отгородиться от вороненого дула пистолета, смотревшего прямо в переносицу. Смерть заглянула в его глаза, ее ледяное дыхание проникло в душу и утвердилось там. Доля секунды понадобилась старику, чтобы вся жизнь прошла перед его мысленным взором. Палец нажал на спуск. Мгновенная боль — и ничего! Император умер.

Император медленно приходил в себя. Мысли в его голове путались, он никак не мог осознать происходящее. Все его тело ныло тупой, одурманивающей болью. Он не мог даже пошевелиться. Ни руки, ни ноги не слушались его. Так прошло около восьми минут, пока легкий укол шприца под левую лопатку не нарушил дремотное состояние старика. Спустя мгновение Император почувствовал себя настолько хорошо, что попытался повернуть голову. Это ему удалось, хотя он зря тратил силы. Перед глазами стояла та же серая пелена.

 — Где я? Что со мной?

Он прислушался. Ничего! Ни звука, ни шороха. Тишина тяжелым грузом навалилась на него. Она душила его. Император попытался отогнать ее воспоминаниями. Но и они не помогли. Наоборот. Картины, оживающие в его памяти, были кошмарными. Последнее, что ему запомнилось, — черное вороненое дуло пистолета, наведенное прямо в переносицу, и холодные глаза солдата.

 — Нет! — из горла старика, лежащего в овальной капсуле с откинутым верхом, вырвался хриплый крик.

Этот всплеск эмоций, вкупе с начинающим оказывать свое благотворное влияние лекарством, привели Императора в норму. Он приподнял руки, и серая пелена слетела с его глаз. Ярко-белый свет, исходивший из потолка, на несколько секунд ослепил его. Когда же зрение вернулось к нему, он с удивлением огляделся вокруг. Со всех четырех сторон его окружали белые стены. Того же цвета был и пол. Напротив, в дальней панели, находилась небольшая дверь с окном в виде иллюминатора. За его толстым стеклом мелькали чьи-то лица. Люди за дверью были возбуждены и что-то говорили, по очереди кивая на него. Что именно они говорили, Император не слышал, стены не пропускали извне ни единого звука, но было ясно, что речь идет о нем.

 — Что это все значит? Я не умер?

Сухая старческая рука взметнулась вверх, к переносице. Ничего! Ровная поверхность, ни шрама, ни углубления.

 — Я жив?

Его губы прошептали это несколько раз, пока смысл сказанного не дошел до него. Радостная волна пробежала по телу. Он сел, а затем неожиданно легко соскочил на пол. Растерянность тотчас же исчезла с лица, уступив место привычному властному выражению. Плечи развернулись, спина выпрямилась. Посередине комнаты стоял уже не жалкий, растерянный старик. Нет! Это был Император, властитель ста населенных миров.

 — Я жив, а значит, могу действовать. Это главное.

Но — где я нахожусь?

Мысли одна за другой проносились у него в голове.

 — Похоже на корабельный лазарет.

Человек не спеша еще раз оглядел комнату. Стены и пол были обиты каким-то мягким и упругим материалом. Потолок излучал ярко-белый свет, хотя не было видно ни одной лампы.

— Да, похоже, я нахожусь на корабле. Но если это так, то чей это корабль? Мятежников?

Император покачал головой.

 — Непохоже. Зачем им перевозить меня куда-то. Меня убили бы сразу же.

Тут он опять вспомнил глядящее на него из прошлого дуло пистолета и вспышку выстрела. Тень неуверенности пробежала по его лицу.

 — Но ведь так оно и было. Меня убили.

Он присел на край капсулы, обхватил голову руками и попытался привести в порядок мысли. Через минуту его лицо просияло.

— Очевидно, тот парень промахнулся или только ранил меня. Я был без сознания какое-то время. Что же произошло потом? Очевидно, Киорг сумел каким-то образом подавить мятеж на флоте и вытащил меня из Контольского дворца.

Император утвердительно кивнул головой.

 — Конечно, все так и было. Именно поэтому я нахожусь в корабельном лазарете. Но пора выходить отсюда.

Он встал и направился к двери с намерением потребовать освобождения. Но ему не пришлось звать и стучать по дверной панели. Когда до нее оставалось около трех шагов, белесая поверхность плавно ушла вверх, пропуская внутрь двух мужчин. Один из них был в белом халате, на другом был элегантный черный костюм.

 — С пробуждением, мистер Робсон, — произнес врач, приветливо улыбаясь. — Как ваше самочувствие?

Человек замер на месте. Его глаза впились изучающим взглядом в двух незнакомцев.

 — Какого черта?! Какой, к дьяволу, мистер Робсон! — произнес он гневным голосом. — Я Император. Кто вы?

Где адмирал Киорг? Почему он сам не явился сюда? Почему вы молчите? Отвечайте, когда я задаю вопросы, черт бы вас побрал!

Человек в костюме усмехнулся. Уголки губ врача приподнялись в дружеской улыбке.

 — Вы не Император, и здесь нет адмирала Киорга.

Императора осенила страшная догадка.

 — Вы мятежники?! Вы твари, которые предали меня?

То, что произошло дальше, уже не было смешным. Гнев и разочарование придали Императору силы и заставили вспомнить боевую молодость. Сокрушительный удар правой снизу в челюсть мгновенно свалил на пол врача. Мышцы старческого тела напряглись, последовал удар ногой в живот человеку в пиджаке. Тот согнулся пополам и, охнув, свалился мешком на пол. Император рванулся к двери. Навстречу ему, из коридора, выбежали два санитара. Последовала короткая схватка, и через секунду старик был в смирительной рубашке. Его собеседники потихоньку приходили в себя.

 — У него остаточные галлюцинации, — произнес врач, массируя поврежденную челюсть.

— Да, я и сам это вижу, — согласился второй.

 — Кстати, это случается все чаще и чаще. Если пронюхают газетчики — мы потеряем много клиентов. Однако силен старик. — Врач дотронулся до ноющего подбородка.

 — Может, подойти к нему и попытаться успокоить?

...Врач сидел в большом пластиковом кресле за тяжелым письменным столом и внимательно наблюдал за человеком напротив. Тот был явно в шоке.

Взгляд доктора переместился с волевого лица Императора на окно. За мокрым, исчерченным струйками воды оконным стеклом моросил мелкий осенний дождь. На улице то и дело мелькали легковые автомобили. Изредка за рамой окна можно было увидеть на мгновение верхушку зонта спешащего прохожего. Звук падающих капель навевал дремоту.

— Док, — старческий голос дрожал.

— Док, — позвал Император.

— Да, мистер Робсон? Я вас слушаю.

Старик наклонился над столом, почти вплотную приблизившись к собеседнику.

— Док, чем вы можете доказать правдивость вашего рассказа?

Врач открыл один из ящиков стола и, вынув оттуда небольшую, сероватого цвета книжку и связку ключей, протянул Императору.

 — Это ваш паспорт. В него вложен наш договор. А также ваши ключи — от дома, машины. Возьмите.

 — Но это ничего не доказывает.

 — Это нет. Эти вещи для вас пока ничего не означают, но свобода!