Мужчина широко распахнул дверь и шагнул назад.

— Пойдемте со мной, — сказал он.

Я видела его только тенью во тьме; высокий, стройный мужчина поспешно вел нас по направлению к комнате Десмонда. Прошагав мимо нее, он остановился у другой двери, которой я не замечала раньше. Она была не заперта и заскрипела, когда он открывал ее.

— Здесь множество каменных ступеней. Они влажные и скользкие, так что идите за мной осторожно, иначе упадете. Нам нельзя зажигать фонарь — в стене щели, и он может увидеть свет.

Казалось, ступеням не будет конца, и запах сырости и плесени по мере того, как мы спускались, все усиливался. Мы подошли к другому коридору и двинулись по нему, вскоре я увидела ступени впереди и почувствовала у себя на лице прохладный ветерок.

Затем наступила полная тьма, от которой меня бросило в дрожь, но его рука больно сжала мою.

— Мы должны успеть пересечь открытое пространство, до того как оно осветится светом фар, когда он поднимется на холм. — Так что нам следует поторопиться! Давайте!

И он, держа каждую из нас за руку, потащил нас вперед по короткой жесткой траве мимо крошащихся старых стен замка.

Я с тревогой оглядывалась вокруг, стараясь сориентироваться в новой обстановке, и увидела слабый свет фар «Долорес», подскакивавшей на неровной дороге не более чем в полумиле от нас. Я попыталась рассмотреть лицо мужчины, но он слишком быстро увлек нас в тень обвалившейся стены и…

— Сюда! — хрипло крикнул он. — Быстро. Мы миновали рухнувший фрагмент стены. За пустым дверным проемом начинался еще один темный коридор. Меня втолкнули в проем, а Анджела вскрикнула и чуть не упала, последовав за мной. Оп оттащил нас в сторону и сам откинулся назад, когда огни скользнули по дверному проему. Я все еще не могла рассмотреть лицо мужчины, только видела, что у него очень темные волосы, широкие плечи и стройное тело.

Когда свет исчез, он схватил нас за руки и снова потащил.

— Скорее! Он не найдет вас здесь. Но я должен вернуться в комнату, прежде чем он заметит мое отсутствие. Если он обнаружит, что вы бежали, начнутся поиски, Возможно, мне придется помогать им, но я вернусь, как только они откажутся от поисков ночью. Тогда я выпущу вас.

Я инстинктивно отпрянула, но он сжал мою руку еще крепче, принуждая меня спешить вперед.

— Если мы сможем добраться до машины? — отважилась вмешаться Анджела. — До нашей машины…

— Нет, — заявил он. — Они тотчас же хватятся и пустятся в погоню за вами. — Он остановился и открыл дверь слева от меня. Она скрипнула на ржавых петлях. — Я достану для вас машину в деревне. С вашей он, несомненно, примет меры предосторожности.

— Он уже забирал крышку распределителя зажигания, — сказала я. — Иначе он ни за что не схватил бы нас.

— Значит, он сделает это снова, — заметил незнакомец. — Сюда! Здесь не слишком удобно, но вы будете в безопасности. Я уже пользовался этим местом прежде, но им и в голову не придет, что вы знаете о его существовании. Там у стены стоит скамья и одеяло, которое я оставил. Вы не должны шуметь. Помните это! У Десмонда острый слух. Найдите скамью и одеяло сейчас же, пока я не ушел. Но поторапливайтесь. Если он обнаружит мое отсутствие, мы все пропали.

Я шла во тьме ощупью, направляемая его рукой. Споткнувшись, я чуть не упала и вскрикнула.

— Тише! — прошептал он. — Найди скамейку и одеяло! Быстрее. Я должен идти.

Мне казалось, будто меня бросили в тюрьму, приводила в замешательство его грубость.

Мои протянутые руки коснулись холодного камня, колено больно ударилось об угол скамьи. Я услышала, как сзади тяжело упала на пол Анджела.

Я поспешно обернулась:

— Анджела, ты ушиблась?

Я пошла к ней и чуть не упала снова сама.

— Я обо что-то споткнулась, — задыхаясь, произнесла она.

— Моя подруга ушиблась! Вы должны помочь мне, — рассерженно обратилась я к мужчине. — Вы не можете просто оставить нас здесь в темноте. Нам нужен свет. У вас есть спички или что-нибудь?..

Я замолчала. С того места, где он стоял, не доносилось ни звука. Он не отвечал. Я быстро вскочила.

— Подождите! Нам нужен свет! Вы здесь?

Он не ответил. В коридоре — полнейшая тишина. Я в страхе принялась ощупью отыскивать ступень, нашла и начала взбираться вверх, ударилась суставами пальцев о ржавое железо и от боли не сумела подавить крик. Я повернулась направо, потом — налево. Руки отчаянно шарили в полной тьме, но натыкались только на холодное и жесткое ржавое железо.

— Лиза, не покидай меня! — тяжело дыша, взмолилась Анджела. — Лиза!

— Я тут.

Здесь была дверь. Здесь должна быть дверь, а не этот узор из голых полосок металла, словно на стене камеры в каторжной тюрьме.

Наконец я нашла ее! Две перекладины там, где должна быть одна. Я наклонилась, чтобы приподнять ее, и мои пальцы коснулись большого квадратного замка. Он был недавно смазан маслом, ключа не было.

Мне стало дурно. Мы поменяли свою комнату на тюремную камеру намного хуже — этот человек запер нас в крепостной темнице. Здесь мы точно так же были в заточении, как и наверху.

Мы перестали быть пленницами Десмонда, это правда, мы просто поменяли одного тюремщика на другого, возможно даже более жестокого.

— Лиза! — позвала меня Анджела. — Лиза, где ты?

Я подошла к ней, пытаясь найти слова утешения, хотя сама ни на что не надеялась.

Мы с Анджелой сидели, прижавшись друг к другу на жесткой каменной скамье, дрожа от холодного горного воздуха. Толстая каменная стена высоко над нашей скамьей была прорезана узкой щелью окна, через которое я видела только одинокую звезду.

Встав на скамью, я могла дотянуться до окна, но не было ни малейшей возможности бежать, так как каждая из нас смогла бы протиснуть сквозь узкую щель только плечо, не более.

Я сидела на скамье, поставив локти на колени, положив подбородок на руки, и пыталась думать. Паниковать бесполезно. Главное — сохранять спокойствие. Это было легче сказать, чем сделать.

Глаза постепенно стали привыкать к темноте. Сидя там, я вдруг вспомнила, что Анджела, как только мы зашли, обо что-то споткнулась. Я опустилась на пол и принялась тщательно обследовать его. Наконец я нашла то, что искала, — ржавые ножные кандалы, прикрепленные к тяжелой цепи и так глубоко вделанные в камень, что мы с Анджелой не смогли сдвинуть их с места. Когда мы наконец отказались от своих попыток, то испробовали решетку — она оказалась слишком крепкой.

Это была маленькая камера. Высокий человек не смог бы здесь лечь и вытянуться во весь рост. Я осторожно нашла дорогу назад к скамейке и села, Анджела сделала то же самое.

— Что ж, мы полностью во власти этого человека, кто бы он ни был, — удрученно сказала я, натягивая нам на плечи одеяло. — Но мы ничего не можем с этим поделать.

— Если бы только он не запер нас. Я все думаю, почему он это сделал?

— Не знаю, — безнадежно ответила я. — Как ты думаешь, почему он сказал нам, что тоже пленник Десмонда?

— Может, в переносном смысле, — предположила Анджела. — Возможно, он оказался вовлеченным в какое-то дело, из которого не может вырваться, во всяком случае не подвергая себя риску.

Я кивнула в темноте. Вполне вероятно, Анджела права. Вслух я сказала:

— Конечно, Анджела. Что, если он помогает Десмонду бежать? Если он пришел в замок, чтобы помочь Десмонду из неверно истолкованного чувства долга, ему будет опасно помогать нам. Ему приходится принимать подобные меры предосторожности, чтобы Десмонд ни о чем не узнал. Десмонд может убить и его тоже, если заподозрит, что он предает его. А если он поможет нам бежать, Десмонд, безусловно, подумает, что этот человек предал его.

Анджела вздохнула:

— Так что же нам делать, Лиза?

— Единственное, что нам остается, — это ждать, — сказала я. — Если он искренне хочет нам помочь, он вернется, когда сможет, как и обещал. Почему бы и нет? Но, Анджела, я вот о чем думаю: на нем была охотничья кожаная куртка. Я почувствовала ее прикосновение на своей руке, когда он тащил нас сюда. И я увидела ее в свете фар, когда мы прятались от Десмонда; это была кожа, я уверена.