— Конечно же знаю, я не раз и не два охотился в этих местах раньше. — ответил я, нисколько не кривя при этом душой.

Ещё колеблясь, Сира всё же ухватившись за протянутую мной ладонь, и ловко выскользнула из укрытия. Я протянул руку второй каторжанке. Та оказалась не менее ловкой, чем знакомая мне ведьма, а уж хватка её была сильнее чуть ли не на порядок. На первый взгляд она казалась немногим старше моей знакомой по заключению, выглядела значительно эффектнее. Если Сира была просто миленькой, то эта — настоящей красавицей. У неё был настоящий водопад чёрных как смоль волос, подвязанный кокетливыми бантиками им под цвет, над самыми ушами. Это дополняло ошеломляющее впечатление от лица правильной формы, с выразительными глазами, и отличной, ну может слегка слишком атлетичной на мой вкус, фигуры. А идеальная, матовая, белая словно алебастр, кожа! Для брюнеток это огромная редкость, у них обычно кожа — самое проблемное место внешности. На Земле я видел нечто подобное наблюдаемому у незнакомки только на Востоке, у японок с кореянками. Там, изредка, встречаются девушки также похожие на фарфоровые статуэтки, как и эта. Даже интересно, как её, с такой внешностью, угораздило попасть на каторгу. А ещё у неё были многочисленные татуировки. Что бы это не значило в этом мире. Помнится, татуировки в игре носили жители болотного братства, но там смысл их так и остался за кадром.

Мы подошли к товарам у подъёмника. Их ещё не успели разобрать, они так и лежали огромной горой на приёмной площадке. Только уже упомянутые коробки, с боеприпасами для арбалета, были частично распакованы. Я быстро забросил в сумку все оставшиеся в них болты. Пяток самых маленьких разобранных арбалетов, идентичных моему, заняли каждый по ячейке. Как и громадный двуручный топор. Вроде он называется «Глас воина»? Хотя нет, этот закруглённый, весь покрытый рунной гравировкой, назывался как-то иначе, не помню как[18]. Спрашивается, зачем он мне? Учитывая, какие зверюшки встречаются здесь, для некоторых могли понадобиться более весомые аргументы, чем лёгкий меч.

Также я впихнул в одну из ячеек десяток глиняных бутылей с вином, пяток с маслом, колбасы, сыров. Ячейки под провизию вмещали в себя гораздо больше, чем любые другие. Хотя нет, в отделение которое предназначалось для всякой всячины влезло два огромных пушистых ковра, правда, каждый в отдельную ячейку. Зато какие-то странные матрасы, напоминающие японские футоны, в количестве семи штук, поместились в одной. Керамические кружки без ручек, вложенные одна в другую, тоже. Отдельную ячейку занял котелок литра на три. Также я взял набор инструментов для работы с металлом. К счастью, в реальности весь набор также влез в одну ячейку. Если бы каждый молоток или щипцы пришлось совать в отдельную ячейку, это было бы совсем печально. Ещё рулон ткани, похожей на шёлк и другой, плотной, типа бархата. Пара пушистых шкур…

Буквально через три минуты сумка была почти набита. Только в отделении для оружия оставалось место. Я собирался сложить туда чего получше, из найденного по пути, на поле боя.

Оторвавшись от набивания волшебной кошёлки, я обратил наконец внимание на подруг по несчастью. В следующий миг моё состояние можно было выразить старым рекламным слоганом из прежней жизни — «Шок — это по-нашему». Они набросали целую кучу каких-то золотых и серебряных чаш с кубками, всунув туда же картину в богатом окладе, ещё какую-то рухлядь.

— Сира, зачем нам эти драгоценности? Ты что, глорхов ими подкупить собираешься?

— Но мы же не навсегда в колонии. А это всё очень дорого стоит.

— Нам ещё прорываться через заставу! Берём только вещи необходимые для жизни, и столько, чтобы они не мешали нам быстро идти. Причём, надо всё делать в темпе, сюда в любой момент могут нагрянуть каторжане. Так что шнелле, шнелле[19].

Девушки переглянулись и синхронно вздохнули. Вот блин, похоже — уже спелись. Чувствую, устроят они мне ещё в будущем счастливую совместную жизнь…

Наконец мы выдвинулись. Женщины тащили на себе объёмные, но, судя по всему, не очень тяжёлые мешки. Ещё один такой-же, но явно потяжелее, навьючили на меня. Судя по округлому выступу, давившему мне в бок, без пары-тройки золотых блюд дело всё-таки не обошлось. Ладно, главное его можно быстро сбросить в случае чего. Мы же, как-никак, считай, что посреди враждебной территории. Если по уму, надо бы было собрать в рабочее положение хотя бы ещё один арбалет. Но я банально не умел этого делать, а времени разбираться, что куда надо вставлять, не было. Поэтому ограничился самым очевидным — зарядил два уже готовых арбалета боевыми болтами, с узкими как шило трёхгранными наконечниками. Протянул один Сире, но она тут же передала его подруге. Нет, точно спелись. Когда только успели?

Мы обогнули поле боя по краю, вдоль скал. Здесь трупов было поменьше, зато лежало и сидело несколько тяжелораненых, из обеих фракций. Проходя мимо, мы брали каждого из них на прицел. Они, как один, молча и злобно смотрели на меня. Только сидевший у самой заставы бородач, облачённый в лёгкий доспех стражника, с окровавленной головой и обломанной стрелой, торчащей в правом бедре, ненавидяще прохрипел в спину:

— Кто ворует у Гомеза, долго не живёт.

Но я не стал заморачиваться с ответом. И так, понятно даже ежу, что в Старый Лагерь мне хода нет. Да и в Новый, пожалуй, тоже. Новички видели, что я проредил обе стороны и вряд ли действительно будут молчать. Так что, это скрыть не получится при всём желании. Разве что перебить всех оставшихся в живых свидетелей. Но к подобному я был не готов. Теперь-то уж, попробовав на практике, мог определённо утверждать, что убивать людей не люблю. И делать это буду только если меня вынудят.

Мы беспрепятственно прошли настежь открытые деревянные ворота заставы. Их охранники, видимо, погибли от стрел в самом начале схватки, не успев перекрыть проход. Помнится, в игре здесь стоял дружелюбный стражник, которого я, при последующей тотальной зачистке территории, никогда принципиально не трогал. Вон тот, с арбалетом, похож на него. Арбалет кстати дрянной, с массивным деревянным ложем.

Хотя — не факт. Судя по всему, я прибыл задолго до событий канона. Почему я так думаю? Резоны изложу позже. А сейчас надо двигаться. В принципе, идти нам не далеко. Вначале перебраться через речку. Через мост, а если там стражники стоят на посту — слева от моста переплыть к скалам. Там ещё ниша с кротокрысами и падальщик должны быть. Ещё левее — шершни, но нам туда не надо. Направо вдоль скалы. Обогнуть заставу в земли орков, спуск вниз, где охотничья стоянка Кавалорна. Затем подняться на несколько уступов в пещеру, где мы временно, максимум на пару дней, остановимся. Но для постоянного места жительства я собирался занять другую пещеру. Об этой знал как минимум один рудокоп, не помню как там его звали[20]. При неудачном стечении обстоятельств, он даже может уже там обитать. Да и она расположена слишком близко от дороги в Старый Лагерь. Опять же, размер пещеры маленький. А вот вторая, расположенная под тропой к развалинам форта, где Безымянный встретил орочьего шамана Ур-Шака, гораздо лучше. Правда добраться до неё за один раз будет сложно. И да, я не сомневался, что мои знания о Минентале верны. Может это слишком самонадеянно, экстраполировать малую часть на всё остальное, но тем не менее. То, что я увидел у озера и подъёмника отличалось от памятного из игры только масштабом и растительностью, рельеф же соответствовал до самых мелких деталей. Вон, впереди, показался навес по левую сторону, вход в заброшенную шахту, мост из грубых досок над головой, уходящая вверх уступом тропа. Всё вполне себе узнаваемое.