Сразу после этого Тарана обвязали «джикейской» и утянули на самый верх, а Валет с Гребешком стали поднимать команданте. Потом Валета отправили на обрыв, а дальше Гребешок и Луиш, напрягшись, взялись поднимать Лузу с пулеметом. Д простоты детинушку подняли на уровень трещины и сразу же подвязали к нему «джикейскую» веревку. Механик, Ваня и Валет потянули детинушку наверх, а Таран стоял на стреме. Когда Лузу подняли на обрыв, подъем Гребешка и команданте Показался совсем плевым делом.

Отсюда, с обрыва, прекрасно просматривалась главная дорога и даже разгромленный алмейдовский блок. А вот дорога, ведущая в гору от развилки, виделась неважно, хотя гул моторов сюда доносился.

Вообще говоря, «скалолазы» выбрались к сельскому кладбищу. На самом обрыве росли колючие кусты, через которые, однако, Луиш знал относительно безопасный лаз. Правда, когда все проползли через этот лаз, то оказались около полурассыпавшегося каменного креста, на обломках которого разлеглась жирная и длинная змея.

— Мамба! — уважительно произнес команданте. Змеюка подняла башку, зашипела, но кидаться ни на кого не стала и довольно быстро уползла куда-то.

— Оля любит «Мамбу», Коля любит «Мамбу»… — пробормотал Гребешок. — А Миша ее ни хрена не любит.

Дальше змей не попадалось, но могилок с крестами и без таковых попалось на пути немало. Затем сквозь кусты впереди забелело здание церквушки. Когда группа выбралась на зады этого заведения, Васку Луиш провел последний инструктаж:

— Сразу за церковью — площадь. Справа — дом священника, слева школа, далее справа — дом дядюшки Карвалью. Дальше — лавка. Слева — фейтория, то есть типа сельсовета. Все остальное — жилые дома. Кто-то тут говорят, ниндзя?

— Есть немного, — сообщил Механик. — Взорвать ничего не надо?

— А у тебя есть чем? — спросил Васку Луиш.

— Найдется, — кивнул Мех, — из расчета полкило пластита. Могу ни в чем себе не отказывать. Считайте — это четыре кило тола. Если трудно сразу сообразить, могу подсказать. Двести грамм на два БТРа, сто — на «Тойоту», остальное — на дом дя-Дюшки, если гражданин Карвалью у него ночует.

— Все одобряю, за исключением последнего. Мех неслышно юркнул за угол, и когда остальные передвинулись к углу, то разглядеть, куда испарился «ниндзя», никто не смел.

В сумерках на площади можно было разглядеть контуры не-ольких аккуратных белых домиков. Школа была даже двухэтажная. На крыльце ее время от времени появлялся автоматчик, который, позевывая, обходил вокруг здания и, снова поднявшись на крыльцо, уходил внутрь школы. Оттуда же, из школы доносился зычный храп из многих глоток. Похоже, там встала на постой основная масса карвальевцев. Часовой у дядюшкиного дома, рядом с которым стояла покрашенная в камуфляжный цвет «Тойота-Лэндкрузер», нес службу примерно так же, как и его коллега у школы. То есть минут пять ходил вокруг дома, а потом дремал на крылечке.

На дальнем конце площади, как видно, там, где находилась улица, выводящая на грунтовку, по которой в данный момент .поднималась техника, маячили в сумерках неясные контуры бронетранспортеров. Гораздо ближе обнаружился еще один, прежде не учтенный элемент карвальевского отряда — наливник с прицепом. На прицепе имелась надпись «Gasolina», то есть попросту бензин, а на большой цистерне окромя известного всему миру значка «ВР» — «Бритиш петролеум» — никаких иных надписей не было. Между БТРами и наливником тоже пытался бодрствовать часовой. Именно он, похоже, первым обратил внимание на отдаленный гул машин, долетавший со стороны дороги. Карвальевец почесал в затылке, видимо, соображая, надо ли орать: «В ружье!» или там: «Подъем!

Тревога!» и не набьют ли ему морду, если он зря народ побеспокоит. Потом он решил пройти в сторону бронетранспортеров, исчез из поля зрения тех, кто залег у церковной ограды, и больше не появлялся.

— Где ж он, ваш ниндзя? — нервно прошептал Луиш.

— Здесь, — уверенно произнес Гребешок, хотя и тоже шепотом. — Сейчас этот козел, что школу караулит, зайдет за угол и обратно не выйдет…

Действительно, часовой, охранявший школу, двинулся в очередной обход.

Зашел за угол… Все напрягли уши, но ничего-шеньки не расслышали. А часовой действительно больше не появился.

— Сейчас пропадет тот, что у дядюшки, — шепнул Гребешок.

Часовой, стороживший сон самого генерала, отправился за угол, поскрипел немного песком на дорожке и вдруг перестал скрипеть. Больше никаких звуков из-за дома не долетело, а страж на крылечко не вернулся.

— Как он это делает, а? — пробормотал команданте. — Этот солдат был в два раза выше ростом, чем он…

Прошло еще минут пять.Тишина над Муангу ничем не нарушалась, даже отдаленный гул моторов: стих. Вот-вот должно было солнышко подняться.

— Куда же он упилил? — теперь уже и Гребешок выразил недоумение, разглядывая площадь.

— Здесь я, здесь! — шепотом отозвался Механик, который, как оказалось, уже находился внутри церковной ограды, буквально за спиной у команданте. — Ну что, товарищ майор? Можно начинать?

— Что начинать? — Васку Луиш недоуменно поморгал своими африканскими глазами.

— Мероприятие… — невозмутимо ответил Механик.

— Ты разведку провел? — поинтересовался Луиш.

— А что — неясно? Пан генерал дрыхнет с бабой в дальней угловой комнате. Дядюшка с супругой — в ближней. В школе двадцать человек дрыхнет на первом этаже и пятнадцать — на втором. Часовые отдыхают от жизни навовсе. Все нужные закладки произведены. Могу привести в действие одним нежным нажатием кнопки.

И Механик показал команданте маленький пульт, размером с электронный ключ от машины.

— Давай… — с явным недоверием в голосе произнес команданте.

— Пригнитесь за ограду на всякий случай! — посоветовал Механик. — И рты откройте, чтоб не оглохнуть!

Олег Федорович нажал на кнопку каким-то очень обыденным образом, будто канал переключал на телевизоре. Правда, голову тоже убрал за камни.

Шарах! Шарах! Шарах! Шарарах! — строго говоря, все взрывы произошли в одну и ту же секунду. Сверкнули багровые вспышки, вверх полетели обломки, зазвенели выбитые стекла, послышался грохот рушащегося здания, а потом послышались испуганные вопли, визг и вой.

— К бою! — вскричал команданте. — Огонь!

Когда все поглядели на площадь, то уже не увидели мирно-идиллической картинки. «Тойота», оба БТРа и цистерны полыхали, второй этаж школы вместе с бойцами провалился на первый, и там внутри бушевал пожар. Из окон и дверей выпрыгива-ли ibie и безоружные карвальевцы, явно не понимавшие, что тряслось, и тут же попадали под перекрестный огонь, ибо Механик с Ваней и Валетом как-то очень быстро и незаметно переместились на тылы горящей школы и оттуда поливали огнем пространство между горящими БТРами и «Тойотой».

Горящий бензин из прицепа и солярка от «Бритиш петролеум» вылились в канаву, пролегавшую около торговой лавки, и потекли с площади вниз, на улицу.

Огонь лизнул пальмовую крышу, и лавка вспыхнула как порох. Потом загорелось еще одно, другое, третье здание. Вопли, рев, визг женщин и детей слились в один истошный хор. К тому же еще и козы заблеяли, куры за-клохтали, хрюшки заверещали — с ума сойти!

— Всех майомбе — в пепел! — прорычал Васку Луиш и бегом рванул в сторону дома, где ночевал генерал Карвалью, оставив Гребешка, Лузу и Тарана без какого-либо руководства.

Стрелять им было не в кого, потому что из школы успело выскочить не более пятнадцати человек, и всех их уже покосили.

Со стороны дороги грохнуло три или четыре пушечных выстрела, от которых визгу и вою прибавилось вдвое, потом взревели моторы, и на площадь влетел «Т-55», смяв несколько хижин подряд, а затем и «Т-34» с бульдозерным ножом, срезавшим кусты и целые деревья. После этого один за другим вкатили «уазики», старательно объезжавшие горящую канаву.

Несколько автоматных очередей и воплей донеслись из дома, где ночевал генерал Карвалью, потом грохнуло два или три гранатных взрыва. Затем из окна угловой комнаты вылетели два объемистых кейса. Наконец оттуда вылез команданте Луиш, волоча за ноги безжизненное тело в камуфляже, и стал приплясывать, должно быть, исполняя победный танец воинов мазонде. Таран сразу догадался, что он-таки ухрюкал генерала и был этим жутко обрадован.