Итак, Дэвид Иннес вернулся в Сари. Вернулся он ровно в полдень, как и ушел когда-то, и поэтому никто не сможет сказать наверняка, отсутствовал ли он неделю или год. Как бы то ни было, к его возвращению Перри завершил строительство аэроплана. Старика просто распирало от гордости, и он сгорал от нетерпения продемонстрировать свое детище Дэвиду.

- Думаешь, полетит? - с недоверием осведомился Иннес.

- Конечно, полетит, - ответил Перри, - какой смысл в самолете, который не летает?

- Спорить не буду, никакого, но ты уже его опробовал?

- Нет. Понимаешь, я думал, что этот день должен войти в анналы истории Пел л юс и дара, и решил дождаться тебя.

- Очень мило с твоей стороны, Эбнер, крайне тебе признателен. И когда ты собираешься начать?

- Сейчас, прямо сейчас. Пойдем, посмотришь.

- Подожди. А для чего ты предполагаешь использовать аэроплан? - спросил Иннес.

- Господи, Дэвид, ну конечно для бомбардировок. Ты только подумай о том, какая буча тут поднимется! Представь, эти люди, ни разу не видевшие аэроплана, выскакивают из своих жилищ, а он кружится над их головами - да они с ума все сойдут. Ну а потом две-три бомбы - и от любой деревни останется лишь воспоминание.

- Знаешь, Перри, - сказал Иннес, - я ведь, по-моему, тебе рассказывал, что попал во внешний мир в конце 1918 года, там как раз закончилась мировая война. Так вот, я много слышал об использовании аэропланов, но еще больше мне рассказывали про другое смертоносное чудо-оружие.

- Ну-ка, ну-ка, что же это такое? - с интересом спросил Перри.

- Ядовитый газ, - ответил Иннес.

- Хм-хм, - задумчиво хмыкнул Перри, - надо об этом поразмыслить.

Дэвид Иннес усмехнулся. Уж кому-кому, а ему было прекрасно известно, что свет не видывал человека более мягкосердечного, чем Эбнер Перри. Иннес знал, что интерес Перри к оружию - чисто академический, и если дело дойдет до буквального осуществления его воинственных планов, Перри первым воспротивится этому.

- Ладно, - сказал он. - Пойдем посмотрим на твой самолет.

Перри довел его до небольшого ангара и, с гордостью указывая внутрь, произнес:

- Вот! Первый аэроплан, который взмоет в небо Пеллюсидара!

- Ты ЭТО называешь аэропланом?! - спросил Иннес. - Не могу сказать, что он выглядит так, как я представлял себе.

- Не обращай внимания. Это из-за того, что при конструировании я использовал совершенно новые принципы, - пояснил Перри.

- Больше всего он похож на парашют с мотором и кабиной.

- Дэвид, дитя мое, ты не перестаешь меня радовать. Ты совершенно прав это и была моя идея. Понимаешь, самая большая неприятность, которая только может ожидать пилота - это падение; сконструировав аэроплан по принципу парашюта, я существенно уменьшил эту опасность.

- Хорошо, хорошо, но как эта штуковина все-таки летает? - спросил Иннес. "Или должна летать?" - хотел добавить он, но промолчал, зная обидчивость старого чудака.

- Я снизу установил сопло, и поток воздуха позволяет быстро набирать высоту и двигаться.

- И ты что, собираешься на этом взлететь? - спросил Иннес.

Перри немного замялся.

- Нет, я, собственно, хотел оказать эту честь тебе. Только представь себе: первый человек в небесах Пеллюсидара - Император Дэвид I! Ты мне еще спасибо скажешь.

Иннес улыбнулся - Перри был неисправим.

- Ну, хорошо, я попробую, но только для того, чтобы доказать: эта штука летать не может.

- Ты будешь удивлен, - самоуверенно заявил Перри, - но мой аэроплан полетит.

Довольно большая толпа туземцев собралась к тому времени вокруг них. Они издалека рассматривали аэроплан и ждали развития событий. Впрочем, на их лицах было видно сильное сомнение в возможности полета - они исходили из известного им факта: человек не может летать. Среди них была и Диан Прекрасная.

- Ты думаешь, из этого что-нибудь выйдет? - спросила она Иннеса.

- Нет.

- Так чего ради ты будешь рисковать жизнью?

- Если эта штука не полетит, а она не полетит, то и риска никакого не будет, а Перри будет приятно, если я попробую.

- Да ведь и чести в этом никакой не будет. Это же не первый аэроплан в Пеллюсидаре. Первый самолет вы доставили на дирижабле, и летал на нем Джейсон Гридли, пока его не сбил типдар.

Во время этого разговора они медленно прогуливались вокруг аэроплана и внимательно рассматривали его. Все жесткие конструкции единственного крыла были выполнены из бамбука, для плоскостей Перри использовал желудок огромного динозавра - ничего лучше нельзя было и придумать. Кабина пилота помещалась сверху парашютообразного крыла, а мотор совершенно неподобающим образом торчал спереди. Длинный хвост был сконструирован таким образом, чтобы уравновешивать тяжелый двигатель. На нем были установлены стабилизаторы и рули высоты.

Двигатель был достоин восхищения. Этот сложнейший агрегат был создан руками людей каменного века, в распоряжении которых не было специальных инструментов.

- Заведется? - спросил Иннес, указывая на двигатель.

- Безусловно, - ответил Перри, - это прекрасный двигатель, правда, он создает много шума и излишне чувствителен к степени очистки горючего, но во всех остальных отношениях - он просто совершенство.

- Приятно слышать.

- Ладно, Дэвид, ты готов? - спросил изобретатель.

- Вполне, - ответил Иннес.

- Тогда полезай в кабину, а я тебе объясню, как управлять этим самолетом. Вот увидишь, это проще простого.

Спустя десять минут Иннес заявил, что он вполне готов к полету, и Перри резво спустился на землю.

- Разойдись! - прокричал он. - Сейчас вы станете свидетелями начала новой эпохи в истории Пеллюсидара!

Механик подошел к пропеллеру. Слово "подошел", пожалуй, не вполне точно отражает суть его действий, так как пропеллер был расположен на значительной высоте от земли, и чтобы добраться до него, механику пришлось вскарабкаться на построенную специально с этой целью лестницу.

- Контакт! - что было сил прокричал Перри.

- Есть контакт, - ответил Иннес. Механик начал раскручивать пропеллер. Мотор издал неопределенный звук, чихнул пару раз и замер.

- Бог ты мой, - донеслось приглушенное восклицание Иннеса, вы слышали, он начал работать! Давайте еще разок!

- Крути сильнее, - скомандовал Перри.

Механик вновь взялся за пропеллер, и на этот раз двигатель завелся. Механик скатился с лестницы и оттащил ее в сторону. Дэвид открыл задвижку шире, и двигатель лихорадочно затрясся. Поднялся чудовищный шум: было такое ощущение, будто сотня мужчин начали одновременно колотить молотками по сотне чугунных котлов.

Дэвид, пытаясь перекрыть шум двигателя, попросил убрать "башмаки" из-под колес аэроплана, но его никто не слышал. Тогда он принялся отчаянно махать руками и подавать знаки Перри. Тот, наконец, сообразил, что от него требуется, и выполнил просьбу Дэвида.

Дэвид прибавил оборотов, и на глазах изумленной публики самолет сдвинулся с места. Это была победа - самолет двигался! Был, правда, один нюанс: он почему-то двигался назад. И поэтому, чтобы аэроплан не врезался в толпу туземцев, Дэвид заглушил мотор.

К аэроплану, запыхавшись, подбежал Перри.

- Дэвид, - от волнения он с трудом мог говорить, - Дэвид, ради Бога, скажи мне, что ты сделал? Как тебе это удалось? Ведь он должен был ехать вперед.

Иннес рассмеялся.

- Какого черта ты хохочешь, - неожиданно разъярился чудаковатый изобретатель, - ты даже не понимаешь, что случайно открыл новый закон: наш самолет - новое слово в аэродинамике. Только подумай об аэроплане, который в бою может лететь как вперед, так и назад! Это же удивительно! У меня нет слов! Дэвид, скажи, что ты сделал?